Прочитать бесплатно книгу 📚 На флейте водосточных труб. Поэма в прозе с хармсинками и стихами - Дмитрий Красавин 👍Полную версию
- Дата:12.08.2024
- Категория: Проза / Русская современная проза
- Название: На флейте водосточных труб. Поэма в прозе с хармсинками и стихами
- Автор: Дмитрий Красавин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На флейте водосточных труб
Поэма в прозе с хармсинками и стихами
Дмитрий Красавин
© Дмитрий Красавин, 2017
ISBN 978-5-4483-2573-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Дневник флейтиста
07 сентября
Весь день то усиливаясь, то ослабевая, идет дождь.
С бульканьем и журчанием вода хлещет из водосточных труб, заливая ниши подвальных окон.
В подвале сыро, холодно, пахнет плесенью и мочой.
Осень.
Пора воспользоваться приглашением Николеньки и перебраться со своим нехитрым скарбом в его квартиру.
09 сентября
Николенька любит о высших материях рассуждать.
Вчера отмечали с ним и Василием мое новоселье.
После трех стаканов бражки, он положил руку мне на плечо и изрек:
– Хоть и алкаш ты, но уважаю…
Я хотел ответить, что, мол, тоже и его, и Василия уважаю. Но чую, Николенька не о том.
Выдержав паузу, он развил мысль дальше:
– Для тебя главное не бражка, а Христос в сердце. Ты единственный из нас, кто Его голос слышать может.
Я аж сухариком поперхнулся:
– Какой во мне Христос, если я сто лет в церкви не причащался?
Николенька снял руку с моего плеча и пояснил:
– Христос – это не обряд и не икона, а свет внутренний. Без света внутреннего человек скоту подобен. Скотина тоже и пьет, и ест, и поспать, и повеселиться любит, но в ней нет того света.
У меня с Василием он еле тлеет, а у тебя огнем вспыхивает. Оттого ты и талант, оттого и красоту в мир несешь.
Я посмотрел на Василия.
Тот, отвалившись от стола, спал на полу, положив под голову ботинки.
– Сыграй-ка что-нибудь для души, посвети нам, – попросил Николенька.
Я встал из-за стола, опираясь на стены, добрался до рюкзака, достал из него завернутую в тряпочку флейту, развернул ее и, опершись для устойчивости затылком о дверной косяк, поднес инструмент к губам.
– Фи-и-у-и, – ответила обиженно флейта.
Я еще раз вдунул в ее нежное тело пары браги, пытаясь извлечь из него томное густое «до».
Она нервно встрепенулась и замолкла.
– Хорошо-то как, – прокомментировал Николенька.
Я сполз вдоль косяка на пол, положил флейту на колени и, закрыв лицо ладонью, заплакал.
10 сентября
Казалось, на женщин после моей акулы и Николенькиной кисочки у меня должен быть иммунитет.
Но вот поди ж ты, какая-то девчонка, лет на двадцать моложе меня, зацепила взглядом, и я поплыл.
В голове пусто – только ее страдальчески сдвинутые как у Богоматери глаза, дрожание пухлых губок, оттопыренный мизинчик на левой руке…
Нечаянное, мимолетное пересечение – и мир вокруг стал зыбким, неустойчивым.
Ну почему я решил, что она была преисполнена жалости и нежности?
За что меня жалеть?
Кто, собственно говоря, она такая, чтоб вот так смотреть на меня?
Между нами не может быть ничего общего.
Не потому, что я уже не в том возрасте.
Хотя, если поразмыслить…
Нет, между нами не может быть ничего общего потому, что я сам этого не хочу. Не хочу жалости. Не хочу никаких женщин, никаких перемен!
Но вот поди ж ты, думаю о ней весь вечер, без конца вспоминаю те несколько секунд…
Ерунда какая-то!!!
11 сентября
Сорок дней, как нет с нами Антса.
Зашли в церковь.
Василий деньги с записочкой за прилавок служащей протянул, чтобы по Антсу сороковины заказать.
Она, взглянув мельком, записочку назад возвращает:
Имя, говорит, у вашего друга не православное.
Василий три червонца сверху – не берет.
Вышли из церкви, Василий сплюнул на траву и прокомментировал:
– Говорил я Антсу: «Крестись в православные – стань Лехой», а он… Теперь в аду из-за своего упрямства мучается. И никакими червонцами его оттуда не выкупишь.
11 сентября (вечер)
Мы сильно горевали по поводу Антса.
К вечеру уже и на пиво денег не оставалось.
Николенька возьми и вспомни тут, что у деда его столетний юбилей.
Пошли, говорит, снова в церковь.
Василий на ногах тверже стоял. Листочек с именем Николенькиного деда служащей за прилавок протянул:
– Помяните человека, Христа ради, завтра рассчитаемся.
Служащая аж побагровела от возмущения:
– На водку деньги есть, а Богу – потом! Смотри, покарает тебя, алкаша, Господь!
Василий бочком от нее, бочком. На выходе осмелел и погрозил пальцем внутрь храма:
– Командуют тут всякие. То имя не то, то деньги им за благодать Божью авансом подавай.
13 сентября
Как идиот – выбритый, напарфюмереный, в наглаженном Николенькином костюмчике – проторчал на автобусной остановке возле универмага битых пять часов.
И для чего?
Чтобы она прошла мимо, не поднимая глаз?
Еще бы – в субботу, лежа на траве в рваных трико, нечесаный, небритый, с пакетом пустой тары в руках я был более импозантным, более заслуживающим внимания.
Тьфу на нее!
Тьфу-у, тьфу-у!!!
14 сентября
Николенька во всех своих бедах Божью волю видит.
Треснулся лбом об асфальт – «Бог позаботился, чтобы знал меру в питье».
Разогнали их проектное бюро – «Слава Богу, на водку меньше денег будет».
Приняли плотником на половину оклада – «Бог помог устроиться, чтоб с голода не помер».
И бьет его Бог, и милует.
Вот только бражку пьет сам Николенька, не советуясь со Всевышним.
И страдает тут же, и матом костерит, и плачет, и в грудь себя кулаком бьет: «Слаб я, Господи, чтоб искусам лукавого противостоять! Весь мир он своими цепями опутал – нет нигде спасенья. Один островок свободы – монастырь! Помоги мне построить лодку!»
Василию такие идеи не по нутру:
– А ты думаешь, богоискатель, где я после твоего отплытия жить буду?
Николенька теряется, не зная, что возразить, и осоловело смотрит по сторонам.
Я в таких случаях, если достаточно трезв, достаю флейту и играю Баха.
15 сентября
У нее странное имя – Бригитта.
Оно пахнет снегом.
Когда его произносишь, кажется, что преодолеваешь Эверест и попадаешь в заснеженную страну небожителей.
И сам становишься небожителем…
16 сентября
Василий сказал, что в связи с нахлынувшим потоком эмигрантов, в Европе и Америке вот-вот разразится экономический кризис.
Миллионеры над акциями трясутся, политики валидол глотают.
Николенька на это дал свой философский комментарий:
– Те, кто живут по-евангельски, как птицы небесные, не заботясь, что есть и что пить, те никогда паниковать не будут, ибо знают, что на все воля Божия.
– Правильно, – поддержал я Николеньку. – Есть солнышко, есть травка, есть бражка в стакане – все остальное от лукавого.
17 сентября
Казалось бы, вот оно идеальное укрытие под кустами вплотную к забору, – хоть сиди, хоть лежи, ожидая появления в окне спальни ее силуэта…
Но этот злобный кавказец всю конспирацию портит!
Травануть его чем-нибудь, что ли?
18 сентября
Утром мы с Василием, как люди, хотели с магазина начать. Благо дело, от Николенькиной получки двести рублей оставалось.
Но у Николеньки что-то в голове перевернулось. Виноваты, говорит, мы перед Богом и за деда, и за Антса, и сами по себе. В церковь надо идти.
Зашли.
Николенька свечки купил, в медный ящик на колонне несколько купюр пихнул. Около иконы Богоматери червонец оставил.
Помолились вместе, вышли.
Мы с Василием к магазину потянулись.
А Николенька виновато так в сторону норовит ускользнуть.
Василий ему:
– Ты че?
А он:
– У вас есть деньги?
Василий удивился:
– Откуда? Мы ж безработные.
– А я, – говорит Николенька, – всю наличность Богу пожертвовал.
– А на пиво? – поинтересовался я, еще лелея надежду.
– Нет, – отвечает. – Пусто.
И поясняет, этак голову потупив:
– Многогрешен я и потому, как евангельская вдова1, больше всех решил положить на Божьи нужды.
Василий:
– Во, как ему попы голову запудрили! До аванса больше недели, а он – всю наличность Богу!
Я, было, тоже хотел соответствующие моменту слова вставить, но вижу – лицо у Николеньки благостное-преблагостное.
– Ну, – говорю, – коль, как евангельская вдова больше всех в сокровищницу положил, то поставят тебе в церкви памятную доску и до скончания веков поминать будут.
19 сентября
У Василия свое, пролетарское, понимание жизни. Что бы с ним не произошло – найдет виновных на стороне.
Вчера за бражкой просвещал нас, кто виноват во всех его злоключениях:
– Знаете, почему жизнь у меня такая хреновая, почему алкоголиком стал?
– Говори, – дал ему добро Николенька.
– Отец мало порол. В школе розгами не лупили. На заводе спивался у всех на виду – никто не приструнил и шефства надо мной не взял. Катился вниз без тормозов. Сейчас вот осознал пагубность своего существования, хочу остановиться, но не могу – черти начинают прыгать. Надо бы к доктору пойти – деньги подавай, не так, как раньше. А кто виноват? Демократы-либералы-гуманисты. Это они довели страну до белой горячки!!!
- Хризантемы. Отвязанные приключения в духе Кастанеды - Владислав Картавцев - Русская современная проза
- Заповедь любви. Васудева кутумбакам - Дмитрий Красавин - Русская современная проза
- Кровь не вода (сборник) - Мария Метлицкая - Русская современная проза
- Пространство опоздания - Владимир Шали - Русская современная проза
- Код 315 - Лидия Резник - Русская современная проза
- Холодная вода Венисаны - Линор Горалик - Русская современная проза
- Это мой мир (сборник) - Андрей Смолюк - Русская современная проза
- Власть нулей. Том 1 - Наталья Горская - Русская современная проза
- Тени иного. Рассказы - Алекс Ведов - Русская современная проза
- По ту сторону вымысла. Рассказы, эссе, поэма - Аркадий Чужой - Русская современная проза