буду мстить, ясно?
— Ты угрожаешь мне, Климэн Ченара? — он приподнял брови, глядя на нее, как на забавную зверушку. — Так стесняешься своего носа? Я улетаю с минуты на минуту, вряд ли ты найдешь способ совершить месть за такой короткий срок.
— Я, — веско сказала Клима, — найду.
— Поправляйся, дурашка. И злись поменьше. Ха, было бы крайне интересно встретиться с тобой через пару лет!
— Значит, до встречи, — вполголоса прошипела Клима спине удаляющегося сильфа.
Она еще вырастет и покажет. Всем покажет, сильфам в том числе. И настанет такой день, когда никто в Принамкском крае даже не помыслит смеяться над длинным носом своей обды. А пока — набираться сил.
Когда сгорающие от любопытства «ласточки» ввалились в лазарет, Клима притворилась спящей. Она не в состоянии сейчас выдумывать достойные Гулькиных ушей небылицы касательно их с сильфом беседы. Завтра. Все дела лучше перенести на завтра. А сейчас у юной обды появилась замечательная возможность уединиться в тишине и хорошенько подумать. И, право слово, эта возможность стоила нескольких минут боли.
* * *
На третий день Климе настолько опостылело валяться без дела, перебиваясь с Гулькиных сплетней на лаконичные Вылины новости, что она тихонько встала, накинула казенную вязаную шаль и вышла в коридор, отчаянно хромая и держась за стены.
В послеполуденный час здесь было пусто и тихо, в классах шли уроки. Широкий облицованный мрамором коридор золотился в солнечном свете. Комнаты лазарета находились в самом конце, около здоровенного мелкостекольчатого окна с тонкой резной рамой. Лучи лились сквозь стекла, ласкали светлые Климины волосы, пускали искорки в ее черные глаза. В золотых воздушных ручейках беззвучно плясали мелкие пылинки.
Ощущение тишины и покоя было таким ярким, что казалось почти осязаемым. Клима смотрела в окно, на кусочек голубого неба и солнечный луч, спокойствие и терпимость наполняли ее.
Вдруг снаружи раздались крики, послышался грохот взрывов. «Держи его!» — орал кто-то. «Сбоку заходи!» — отзывались другие голоса. — «Теперь ему некуда деваться!..»
Идиллия и тишина затрещали по швам, рама с хрустом разлетелась, по полу ливнем зазвенели осколки. Клима, ойкнув, прижалась к стене. Вместе с обломками окна в коридор ворвались несколько стрел, метательный нож, ортона, пара здоровенных булыжников, клоки сизого тумана и растрепанный круглолицый мальчишка лет пятнадцати на вид. С улицы его догоняли крики, приказы немедленно вернуться и сдаться по-хорошему. Приземлившись на пятую точку, мальчишка живенько вскочил на ноги, оглянулся, вполголоса пожелал преследователям счастливо оставаться. Собрал в горсти сизый туман и выкинул в окно. Грянул взрыв.
«Вед», — в ужасе и предвкушении догадалась Клима.
Тут мальчишка заметил ее. Поначалу вроде струхнул, но потом разглядел перебинтованные ноги, повязку на руке и ссадину на лбу. Облегченно выдохнул, улыбнулся даже. А затем поймал Климин взгляд. Тот самый, ледяной, колючий. Властный взгляд, который она давно втихомолку тренировала перед зеркалом, но все не имела возможности по-настоящему испытать.
Мальчишка впечатлился. Он ахнул, вздрогнул и посмотрел на Климу совсем по-другому. «Не может быть! — говорило выражение его лица. — Я, должно, быть ошибся. Это все игра света, видение. Но нет же, нет! Вот, она по-прежнему так смотрит. Не верю! Не верю своим глазам!»
На том конце коридора послышался быстрый топот.
— Иди за мной, — решилась Клима и отворила дверь лазарета.
…Когда тихое уединение пострадавшей нарушила взмыленная группа из наставников, орденских следопытов и даже парочки благородных господ, больная слабо приподняла от подушки голову и тихонечко охнула.
— Климэн! — рявкнула наставница дипломатических искусств, — Здесь кто-нибудь был за последние пять минут?
— Никого, госпожа, — испуганно ответила девушка, глядя на всех образцово-честными глазами. — Я спала и услышала какой-то шум в коридоре, словно разбили окно…
— Наружу выходила? Признавайся немедленно!
— Я не могу ходить, — «призналась» Клима и, приподняв краешек одеяла, продемонстрировала забинтованные ноги. — Скажи мне, госпожа, умоляю, что случилось? Сердце мое разрывается при мысли, что я ничем не могу помочь.
— Будь осторожна, Клима, — наставница по-хозяйски поправила одеяло, — В Институт проник вед.
— Ах!
— Но-но-но, без истерики!
— Если бы я только видела, если бы я только знала… О, благороднейшие из господ, за что мне такая мука?! Почему я не могу тоже преследовать эту мразь!
— Так поправляйся быстрей. Вперед, господа, он мог побежать только в восточное крыло!
Нежданные гости покинули лазарет так же быстро, как и оказались в нем. Подождав для верности минутку-другую, Клима склонила голову под кровать и сказала:
— Вылезай, они ушли.
Вед, целиком в пыли, выбрался наружу.
— Ничего себе представление ты закатила! — присвистнул он, разглядывая Климу повнимательней. — Я сам чуть не поверил, что меня здесь нет! Это ж надо! Интересненькое дело! В орденской цитадели подрастает обда. Через столько лет! Уму непостижимо!
Мальчишка не выглядел опасным. Курносый и лопоухий, с вечным вихром на макушке и хитрым прищуром во взгляде.
— Ты кто такой, чудо природы? — осведомилась Клима снисходительно.
— Великий и ужасный вед, которого ты боишься и ненавидишь до потери пульса! А что, не видно разве?
— Точнее!
— Я тебе клятвы не давал, нечего командовать!
— Разве брешут, что все веды изначально преданы обде?
— Конечно, брешут! — вед сказал это так уверенно, что непоколебимость Климы слегка пошатнулась. — Когда те обды жили! Старая сказка, не больше. Только горцы с Западных гор продолжают верить в их возвращение. Слушай, неужели есть те, кто уже присягнул тебе на верность?
— Есть. И ты присягнешь. И весь Принамкский край.
— Мощно, — оценил мальчишка и сел на ее кровать. — Тебя, я так понимаю, Климэн зовут, верно?
— Клима. А тебя?
— Тенька. Будем знакомы. Послушай, Клима, сколько тебе лет?
— Побольше твоего. Семнадцать.
— Хо-хо! Мелюзга ты, обда, я на год старше тебя.
— А выглядишь, как мальчишка.
Тенька взъерошил свои белобрысые вихры и лукаво подмигнул золотисто-ореховым глазом с лихой хитринкой.
— Вырасту еще!
— Откуда ты узнал, что я обда?
— По глазам увидел.
— Так заметно? — удивилась Клима.
— Не, — рассмеялся Тенька, — у меня дар такой. Посмотрю человеку в глаза и его нутро как на ладони вижу.
— Все веды так могут?
— Это редкий дар, не бойся.
— Я не боюсь.
— Не только боишься, но и врешь. Я по глазам вижу, забыла? А сейчас ты их прятать начала, значит, по-прежнему боишься и хочешь соврать.
Клима вскинула голову и уставилась на Теньку. Тот ответил ей широкой открытой улыбкой.
— Где у вас безопасный выход?
— Сейчас — нигде, — честно ответила девушка. — Чего ты натворил, что за тобой благородные господа самолично бегают?
— Книжку спер, — Тенька сделал невинное лицо, — в вашей библиотеке.
— Зачем?
— Учиться. А зачем еще книжки крадут?
— В нашей библиотеке есть книги, обучающие колдовству? — не поверила Клима.
— Раньше
