Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А ты не терял времени! — громко сказала она, пытаясь его испугать, но Питер просто поднял голову и лучезарно, обезоруживающе улыбнулся.
— Фрейя!
Он встал с кресла, и они двинулись навстречу друг другу. Они были достаточно хорошо знакомы, чтобы заключить друг друга в непродолжительные, неловкие объятия. Фрейя заметила, что Питер выполнил этот ритуал формально, лишь мимолетно прикоснувшись к ней. Когда с приветствием было покончено, он вернулся к своему столу, разговаривая при этом так непринужденно, как будто пропасть, которая пролегла между ними за пять лет, могла исчезнуть в одно мгновение.
— Мартин посчитал, что я должен работать на месте. Смотри, у меня даже есть свой ключ. Могу приходить и уходить, когда захочу.
Расплываясь в улыбке, Питер продемонстрировал ключ. Уже устроился тут как дома. Ее глаза слегка сузились. На самом деле это место принадлежало лишь ей. С первого взгляда Фрейя отметила, что, по контрасту с его столиком, загроможденным бумагами, широкий стол в центре комнаты был абсолютно пуст. Значит, привилегии Питера были ограниченны; София не пригласила его занять стол своего покойного мужа. Но Питер не подавал виду, что это имеет какое-то значение.
— Мы уже сделали фотографии, провели измерения, выяснили, какой вид чистки понадобится картинам. Мне просто нужно закончить изучение биографии художника и определиться со стоимостью. Это взаимосвязано.
— Можно посмотреть?
Когда она подошла, Питер начал собирать со стола черно-белые фотографии, разложенные перед ним на две стопки. Все они выглядели как снимки темных интерьеров, написанных Виктором Риисом. Но когда он сложил их вместе, с видимой небрежностью, которая не укрылась от ее внимания, Фрейя заметила, что пачка довольно толстая. Помимо изображений шести картин, находящихся в этой комнате, в ней явно было много других фотографий. По-видимому, для сравнения Питер изучал также других мастеров. Она не видела причин делать из этого тайну. Тем временем он засунул все снимки в папку, уселся и откинулся в своем кресле с таким видом, будто собирался просвистеть мелодию.
Через минуту он, кажется, почувствовал ее пристальный взгляд и в замешательстве потянулся за стаканом воды, стоявшим среди его бумаг. Тем временем Фрейя снова внимательно посмотрела на стол и на папки, в которые Питер убрал фотографии. Так что же именно он хотел утаить: какие-то документы, содержание оценочной экспертизы, детали атрибуции?
Повинуясь порыву, она двинулась в центр комнаты, чтобы заявить права на большой пустой стол мистера Алстеда. Фрейя устроилась в просторном кресле, положила руки на подлокотники и откинулась назад. Набрав в легкие воздуха, она сказала:
— Я знаю, что происходит. Просто все это как-то быстро. Ведь картины у них так давно, еще от дедушки мистера Алстеда.
Питер поставил стакан и выпрямился, снова насторожившись.
— Так ты слышала историю о дедушке.
— А ты случайно не забыл, сколько я здесь прожила?
Она смерила его взглядом.
— Я знаю Алстедов почти всю свою жизнь. И зачем называть это «историей»? У них не было никакой причины что-то сочинять.
— Видишь ли, какая любопытная штука…
Питер медленно провел пальцами по столу, словно стирая пыль. Его слова прозвучали неуверенно, но это не ввело Фрейю в заблуждение. Она знала манеру Питера так разговаривать, когда информация, которую он сообщал, ставила его в предпочтительное положение перед собеседником.
— Буду с тобой откровенен; есть сомнения по поводу провенанса.[9] Кажется, никто не находил купчих.
— Ты же не думаешь, что Алстеды их украли? — воскликнула Фрейя, выходя из себя.
Подобная мысль была возмутительной.
— Я всего лишь говорю, что нет никаких записей. Как утверждает вдова Алстеда, картины перешли к ее мужу по наследству в начале сороковых. Не лучшие времена.
Не обратив внимания на подтекст сказанного, Фрейя углубилась в смысл странного слова «вдова», примененного по отношению к ее Софии. Питер воспользовался случаем прочитать лекцию.
— Мартин настаивает, чтобы мы внимательно прослеживали историю любых произведений европейского искусства, приобретенных в те годы. Фашисты разграбили несчетное количество коллекций. Что касается Дании, то…
— У немцев не было ни малейшего интереса к Риису.
София Алстед, одетая в шитые на заказ жакет и юбку темно-оливкового цвета, стояла в дверях. Когда она вошла, Питер сразу же встал.
— Их интересовало искусство Ренессанса. Старые мастера. Общепризнанные сокровища. Чтобы повесить их в «Зале славы», который они собирались построить для Гитлера. Им не нужны были работы неизвестного местного художника.
Питер уставился в пол. Фрейя видела на его лице выражение безмолвного несогласия, которое развеялось мгновением позже, когда раздался резкий звук рингтона «Правь, Британия»,[10] заставивший его рыться по карманам темных брюк и отделениям портфеля в поисках телефона.
— Простите, — произнес Питер, щурясь и нажимая кнопки.
Он поднес телефон к уху, а другой рукой стал приглаживать свои рыжеватые волосы, которые имел обыкновение неосознанно взъерошивать, когда работал.
— Я только перейду в другую комнату.
— Когда в десять придет молочник, передай ему это.
Не обращая внимания на Питера, который медленно вышел из комнаты, прижав телефон к уху, София сунула Фрейе в руку бледно-голубой чек, исписанный четкими вертикальными строчками.
— И сразу же занеси молоко внутрь, чтобы оно не испортилось на жаре. Если допьешь оставшуюся пинту до его прихода, сполосни бутылку и выставь ее на ступеньки рядом с другими. Ты знаешь о системе сигнализации, если куда-то пойдешь и…
— Не волнуйтесь, все будет в порядке. Смотрите, ваше такси уже приехало. Вы точно не хотите, чтобы я вас сопровождала?
— Нет-нет. Я сама справлюсь. Ты бы померла там со скуки.
Фрейя все-таки поднялась и проводила Софию до черного автомобиля такси, ожидавшего на улице. Она похвалила необычные туфли Софии из тонкой оливково-зеленой кожи, о которых та, польщенная, сказала ей: «Дорогие, итальянские, из магазина рядом с входом в Солсберийский собор, ношу их уже несколько лет». Поэтому когда София с серьезным видом посмотрела на Фрейю и добавила: «У меня нет к ним сильных чувств, правда», той понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что разговор уже не о туфлях.
— Никогда не думала, что картины могут вызвать большой интерес за пределами Дании. Должна сказать, меня изумила предварительная оценка Дюфрена. Хотя я всегда понимала, как много они значили для моего мужа. Даже когда мы уезжали из Бухареста, ему нужно было удостовериться, что их как следует упаковали для перевозки. Из-за этого мы чуть не опоздали в аэропорт. Если бы мы пропустили тот рейс, то даже могли оказаться в опасности.
- Искусство обольщения обнаженного оборотня - Молли Харпер - Исторические любовные романы
- Франческа - Джоан Смит - Исторические любовные романы
- Сара Дейн - Кэтрин Гэскин - Исторические любовные романы
- Злая жена (Андрей Боголюбский) - Елена Арсеньева - Исторические любовные романы
- Проблеск небес - Барбара Смит - Исторические любовные романы
- Бенериб – сладкая сердцем - Ольга Тишина - Исторические любовные романы / Остросюжетные любовные романы / Попаданцы
- Небеса - Бобби Смит - Исторические любовные романы
- Грешные мысли - Бобби Смит - Исторические любовные романы
- Зимняя свадьба - Джоан Смит - Исторические любовные романы
- Дар богов - Барбара Картленд - Исторические любовные романы