Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Никто не был в состоянии объяснить, откуда могла взяться плита.
– Да, – сказал Брайс, высокий и неуклюжий, со слишком длинными руками и ногами; он выговаривал каждую фразу так, будто нам следовало ее конспектировать, – эти символы отдаленно напоминают позднекорбанские. Но взгляните на подлинную позднекорбанскую письменность…
В день, когда мы разговаривали с Брайсом, позвонила Одри. Когда она появилась посреди зала, мы сразу же поняли, что хороших новостей ждать не приходится.
– Ребята, – сказала она, – похоже, вы были правы: вашим источникам не стоит доверять. В окрестностях Трафальгарского моста нет никаких следов плиты.
– Может, ты ее просто не заметила?
– Вполне возможно. Как раз перед началом поисков случился сильный шторм, который мог взбаламутить ил. К тому же на дне полно камней. И все-таки…
– Ты считаешь, что ее там нет.
– Именно. Хотите, чтобы я вернулась и поискала еще? Могу, но только за дополнительную плату.
– Нет. Оставь это.
– Что ж, извините. Если передумаете, свяжитесь со мной.
Когда она исчезла, Алекс пробормотал что-то об идиотах, сбрасывающих в реку ценные вещи, и попросил Джейкоба показать ему родословные Ары и Дуга Баннистер.
– А они тут при чем? – осведомилась я.
– Помнишь, кому изначально была нужна плита?
– Тете Дуга.
– Возможно. Ара сказала – «нашей тете». Посмотрим, кто это может быть.
Нашлись две тети со стороны Дуга и три со стороны Ары. Джейкоб проверил каждую из них. Одна была замужем за археологом, но тот специализировался на первопоселенцах Окраины, – связи с нашей историей, похоже, не было. На трех других тоже не нашлось ничего существенного. А вот пятая представляла куда больше интереса.
Ее звали Рэчел Баннистер. До ухода на пенсию она работала межзвездным пилотом и в свое время была знакома с Сансетом Таттлом.
– Насколько близко? – спросил Алекс.
– Пока ищу.
Алекс удовлетворенно кивнул.
– Я начинаю думать, что они нам солгали.
– Не сбросили плиту в реку?
– Именно. Что еще, Джейкоб?
– Упоминаются ее хобби: садоводство и римрод. – Римрод был популярной на рубеже веков карточной игрой. – Увлекается музыкой, сотрудничает с фондом Трента.
– В качестве волонтера?
– Да. Судя по имеющимся сведениям, несколько часов в неделю Рэчел обучает девочек, у которых есть проблемы в школе. Вообще-то, она работала в нескольких андикварских благотворительных организациях.
– И давно она этим занимается?
– Лет тридцать.
– Похоже, добрейшей души женщина, – заметила я.
– Четыре года работала в туристической компании «Край света», а весной тысяча четыреста третьего года уволилась. Именно тут и обнаруживается связь с Таттлом.
– Только не говори, что она была его подружкой, – сказал Алекс.
– Ты угадал.
– Так вот, наверное, зачем ей плита, – сказала я.
– Сентиментальные чувства?
– Да.
Он с сомнением посмотрел на меня:
– Чейз, он скончался больше четверти века назад.
– Не важно, Алекс. Люди влюбляются, некоторые – навсегда.
– Через двадцать пять лет после того, как он ушел в мир иной?
Я не смогла удержаться от смеха.
– Ты безнадежный романтик. Знаешь?
– Все равно не верю, – ответил он.
Для меня все было более или менее ясно.
– Но это никак не объясняет, почему она решила избавиться от плиты, – добавила я.
– Нет, – покачал головой Алекс. – Она от нее не избавилась. Плита и сейчас у нее. – Он посмотрел на часы. – Джейкоб?
– Да, Алекс?
– Можешь соединить меня с Дугом Баннистером?
Через несколько минут послышался писклявый голос Баннистера:
– Алло?
Изображения не было.
– Дуг, это Алекс Бенедикт.
– Кто?
– Алекс Бенедикт. Мы с вами несколько дней назад говорили о плите. После игры.
– О плите?
– Каменной плите, которую вы забрали в Риндервуде.
– Ах да. Извините. Вы ее нашли?
– Нет. Мы обшарили дно Мелони в окрестностях Трафальгарского моста, но плиты там не оказалось.
– В самом деле? Странно. Наверное, вы ее просто не заметили. Где именно вы искали?
– Дуг, давайте исходить из того, что плита где-то в другом месте.
– В каком смысле?
– На случай если плиты в реке нет, но вы почему-то не желаете об этом говорить, хочу сделать вам предложение. Найдите ее, чтобы я смог на нее взглянуть – не оставить себе, а просто взглянуть, – и я щедро вас отблагодарю.
– Прошу прощения, Алекс, но она в реке, как мы сказали.
– Я не стану упоминать вашего имени. Никто ничего не узнает.
– Алекс, если бы я мог, то пришел бы вам на помощь.
– Ладно. Срок действия моего предложения ограничен.
– Я не стал бы вам лгать.
– Надо пообщаться с Рэчел, – сказал Алекс. – Но сперва следует больше узнать о Таттле.
У Таттла был младший брат по имени Генри. Связаться с ним удалось не сразу – он был государственным служащим и находился в командировке на островах Корбеля.
– Не беспокойтесь, Генри, – сказал Алекс, когда мы дозвонились до него в отель. – Все, что вы скажете, никуда дальше не пойдет.
Генри был совершенно не похож на Сансета Таттла, голограмму которого мы видели, – рослый, широкоплечий, со спокойным взглядом карих глаз, вполне довольный жизнью. Он считал, что брат сделал отличную карьеру и что пути их неизбежно должны были разойтись. Генри рано женился и уехал, и братья с тех пор практически не общались.
– Даже если бы я жил через дорогу, это не имело бы значения, – сказал он. – Сом почти не бывал дома. – Брата он называл Сомом. – Он всегда был где-то там, среди звезд. Просто не мог иначе. – Наконец Генри перешел к сути дела: – Что я могу сказать? В присутствии Сома я всегда чувствовал себя стесненно, мне не нравилось проводить время в его обществе. Он говорил только о том, где побывал со времени нашей последней встречи и куда собирается теперь. Ни разу не спросил, как у меня дела, что меня интересует. Даже уйдя на пенсию, он не мог разговаривать ни о чем другом. А под конец впал в уныние, так и не найдя своих гремлинов.
– Наверное, со временем это вас утомило?
– Да. Но ко времени выхода на пенсию он, казалось, выгорел изнутри.
– Он сам вам об этом сказал?
– Нет. Поймите, господин Бенедикт, я почти не видел брата с тех пор, как покинул родной дом.
– А после его выхода на пенсию ничего не изменилось?
– После этого он прожил недолго – два или три года. Но все по-прежнему крутилось вокруг него, это верно. Знаете, я занимаюсь экономическим анализом для Государственного казначейства. В свое время я был журналистом, написал несколько книг по экономике – в общем, сделал вполне приличную карьеру, конечно, не такую, как Сом, но все же получил пару-другую наград. Впрочем, об этом мы с ним не говорили. И вообще никогда не говорили о том, чем я занимаюсь. Ни разу.
Мы показали ему фотографии плиты.
– Вам это ничего не напоминает?
– Нет, – ответил он. – Никогда не видел эту штуковину. Что это такое?
– Генри, полагаю, вы знаете Рэчел Баннистер? – спросил Алекс.
– Да, встречался с ней пару раз. Она была подругой моего брата. – Он улыбнулся. – Прекрасная женщина.
– Вы знали, что она работала в «Крае света»?
– Да.
– Можете еще что-нибудь рассказать о ней? Она имеет пилотскую лицензию, но, похоже, никуда больше не летает.
– Я давно ее не видел, Алекс.
– И ничего о ней не знаете?
– Только то, что у них с Сомом были тесные отношения.
– В «Крае света» она возила людей на экскурсии?
– Да.
– А с ней не случалось ничего необычного во время полетов?
– Нет. Ничего.
– Вообще?
– Ну…
– Да, Генри?
– Так, мелочь. Помню, я слышал, что после одного из полетов она уволилась. Вернулась домой и уволилась. Не знаю почему, но даже если и знал, уже забыл. Не помню даже, кто мне это сказал. Скорее всего, Сом.
– Ладно. Еще один вопрос, Генри, и мы больше не будем вас задерживать. Вы знаете Хью Коновера?
– Знаю, что есть такой.
– Но никогда с ним не встречались?
– По-моему, нет. Кажется, он был археологом.
– Скорее антропологом. И вы, конечно, не подскажете, как с ним связаться?
– Нет. Попробуйте поискать в справочнике.
Вечером позвонил Робин Симмонс и спросил, не хочу ли я пообедать с ним на следующий день. Робин мне нравился, и я ответила согласием, что в итоге спасло мне жизнь. И Алексу тоже.
Робин начинал карьеру как адвокат, но в какой-то момент понял, что предпочитает общаться с учениками средней школы, которые еще способны непредвзято смотреть на мир. Теперь он читал курс политики и истории в Маунт-Кире. На вопрос, почему он перешел из адвокатов в преподаватели, Робин отвечал, что преподавателям лучше платят.
У него были каштановые волосы и карие глаза. Робин принимал жизнь такой, как она есть, и ничем особенным не выделялся – пока не познакомишься с ним поближе. Ума и чувства юмора ему было не занимать. Я начинала думать, что мне будет не хватать его, если он уйдет.
- Солнечные паруса - Артур Кларк - Космическая фантастика
- Победа ускользает - Кирилл Мошков - Космическая фантастика
- Дети пустоши - Александр Шабанов - Боевая фантастика / Космическая фантастика / Периодические издания
- Туннель времени (сборник) - Мюррей Лейнстер - Космическая фантастика
- Эхо (СИ) - Павел Андреев - Космическая фантастика / Социально-психологическая / Юмористическая фантастика
- Человек каменного века - Александр Белошапков - Космическая фантастика / Научная Фантастика / Периодические издания
- Особист - Валерий Быков - Космическая фантастика
- Окуневский иван-чай. Сохранение парадигмы человечества - Василий Евгеньевич Яковлев - Космическая фантастика / Любовно-фантастические романы / Путешествия и география
- Могильщик - Андрей Балабуха - Космическая фантастика
- Звёздные генералы для землянки (СИ) - Эстер Анна - Космическая фантастика