Форма входа
Читем онлайн Дедлайн (фрагмент) - Анатолий Хулин
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Например, сегодня суббота. Все другие всегда вспомнят, что у них сегодня день рождение мужа сестры. Они, небось, об этом помнят с предыдущего дня рождения кого-либо из своих близких. А я? Я иду звонить старому приятелю Кащею. Он должен быть дома.
- По грибы поедем? - спросил он меня сразу после "алле", - А, Толь?
И взаправду - по другому тут и не скажешь - мы поехали по грибы. Еще больше перепутывать времена. А что делать? Грибы я должен взять с собой это уже давно и прочно вошло в контекст моей жизни с этим романом. Ну, и как без этого - моего романа с этой жизнью. Да, это действительно только лишь "я" - ничего более.
Это самое место, грибная поляна, находилась вблизи Карачаровского железнодорожного переезда - что было расценено новейшими музыкальными отшельниками как неслучайный фонетический признак особый силы. Обнаружил ее неделю назад знакомый Фриц. Поняв, что остальные места безнадежно вытоптаны неофитами - друзьями тех друзей, которые на этих местах сакрально обещали нам с Фрицем ничего никому не показывать - лидер даб-группы с названием "Калина Юга" отправился в лес и не возвращался несколько дней. О том, что с ним там произошло, он никому не рассказал - только смеялся, потряхивая разлохмаченными волосами, заплетенными в 84 дрэда. Когда мы познакомились, я еще удивился, откуда он знает про 84 тысячи мешающих эмоций, бурлящих в сознании и закрывающих путь наверх - и Фриц сообщил, что я первый, кто удосужился их посчитать, а потом догадался, что мастер, которого менты взяли два месяца назад с афганским чарсом, просто вывел все его мешающие эмоции наружу. Так или иначе, но факт первичности обнаружения карачаровской поляны - куда направлялись теперь мы с Кащеем, давшим клятву никогда и никому не показывать этого места - придал Фрицу ощущения истинной природной беспредельности, о чем он и предпочитал помалкивать дабы не растерять, пятый день как упиваясь текилой в квартире-студии на Каширке и осуществляя задуманное на поляне ушастое буйство психоделического ума.
Нет, все таки литература - повдумчивей. Когда-то я учился в музыкальной школе по классу фортепиано - даже получил диплом, с которым можно было работать, например, в детском саду. Потом у него была панк-рок-группа "Пес поручика Безбрежнева" - они пили пиво, портвейн, водку, самогон и однажды, по ошибке, растворитель для девичьего лака, залитый во флакон из под одеколона "Саша" - сочиняли дурные тексты и записывали их на старый магнитофон, сводили по дорожкам, слушали и радовались, будто придурки. Много чего было у меня в юности - такого, незначащего - что вспоминать придется разве что перед смертью, да и то будет еще много такого по делу, что до этого и руки не дойдут. Как учились в школе, как думали, что жизнь... Да чего мы могли думать, псевдосуициидальные пубертатные сопляки?
А теперь я вот шел за грибами, и цели мои были практически ясны, но попутчик - интересен разве что как персонаж. При этом описывать Кащея тоже смысла не было - он был собой, как любой опиатный наркоман, даже бывший, даже в приличной компании друга-журналиста. Про литературу мы с ним почти никогда не говорили. Кащей хвалился, что любому в морду даст - но только поверь, как сам в морду и получишь, а его как раз рядом то и не будет, по объективным причинам. Откуда я это знал? Из опыта. Ботинки, джинсы, свитер, кожаная куртка Кащея - все было обманным и метафизическим. Всего этого могло не быть - и было бы совсем другое, и так миллион раз.
- А если я полностью разуверился и уже не верю в их силу? А, Толь? - в десятый раз спросил Кащей, когда мы шли от станции, ориентируясь по опутанному колючей проволокой забору военной части.
- Будут знаки, сразу и поверишь, - ответил я. Спорить не хотелось. Все лекции по Теренсу Маккене были прочитаны еще прошлым летом в Сокольниках, когда между пивом и "белым богатством" я обещал сидевшему на жестких наркотиках Кащею, то есть своему старшему дворовому приятелю Вите из далекого детства, свозить его на грибную поляну в грядущий сезон. Нарисовал ему еше рисуночек - как эти грибы выглядят - только цвет забыл указать, о чеи Кащей поведал мне сегодня с самого утра. Потом тем летом я поехал на юг, отдыхать с Веркой и Ксюхой, потом вернулся в Москву, снял очередную квартиру в Чертаново - и только сегодня утром, больше, чем через год, вспомнил свое обещание. Вот как ущербно для здоровья они с Кащеем отметили тогда американский день независимости и вот ведь как пагубно влияет на память героин, даже если это кому-то не нравится. Мне не понравилось. Это было в прошлом.
- Но ты, Толь, зря за "белый" говоришь... - бессознательно причитнул Кащей, словно уловив что-то в атмосфере.
- Не зря, - прервал его я, - У меня психика другая. И у тебя так тоже скоро будет, обещаю...
- Чистой воды аптека! - радостно согласился Кащей, - Помню, взял как-то десять точек...
- Дерьмо... - сказал я, обходя заминированный большой собакой участок дороги.
- Точно! - усмехнулся Кащей.
- Не забывай о знаках, - повторил я, - Впрочем, привязываться к ним не стоит...
На железной дороге, от которой они удалялись, громко прогудел, скорее всего, электровоз. Затем громыхнул выстрел - явно дети подложили патрон на рельсы.
- Это знак? - спросил Кащей, - И что у меня будет? Что - именно?
- Сам узнаешь... - я рассудил, что говорить с Кащеем до грибов бесполезно, и погрузился в собственные мысли.
Так было лучше. Я вспомнил год в котором родился. Из музыки были созданы рок-опера "Джезус Крайст - Супер Стар" - величайшая, с моей точки слуха, штуковина - плюс один из лучших дисков "Лед Зеппелин", что-то еще и много всего. На подходе были любимые школьные "Ай-Си-Ди-Си". Во всю отрывался Джим Моррисон. Из книг - "Страх и отвращение в Лас-Вегасе", лишь через почти три десятилетия переведенная на русский язык. Нет, культуроведение не развлекало. Хотелось своего. Или - умереть и воскреснуть вне этой культуры, в самом ее начале. Или в конце. Вне структур.
- А как вам в Чертанове-то? Родные довольны-то? - спросил Кащей, в промежутках между "джанки" устраивающийся работать квартирным риэлтором, каждый раз в новые, не знавшие его пороков сегменты рынка недвижимости, - В Скольниках лучше? Или на Ботаническом? Или в Медведково? На Филях? Где ты там еще жил? На Нагорной? На Юго-Западной?
- Лучше всего на Теплом стане... - вздохнул я.
- Да... вздохнул в ответ Кащей, - Я вот, помню, когда меня первый раз прикрыли ненадолго, с "винтом", в Бутырку, на первом курсе энергетического... С чего, собственно, и жизнь моя пошла так, как она пошла...
- Побойся бога, у тебя мама - банкир.
Что бы Кащей не делал - варил винт, или кокаиновый "фри-бэйс", или набирал в шприц дозу опиумной отключки - я всегда ему так говорил. Кащей очень радовался этим словам. Что-то они грели в его не шибкой душе. И на этот раз он тоже развеселился.
- Да мама от меня отказалась окончательно! Неделю еще назад! Слушай снова, раз ты такой! - в пятый за этот день раз начал артистично рассказывать Кащей, - Я искал их возле материной дачи, километров пятьдесят по Волоколамке. Взял сумку с термосом и бутербродами, как белый человек - и не забыл, естественнейшим образом, бумажку с твоим рисунком...
- Да знаю я все!
- Сто сорок пять! На голодный желудок! Я даже бутерброды так и не съел. Прихожу домой, а мама...
- Забудь про маму, - говорю, - Вспомни лучше, что я тебе читал из Теренса Маккены...
- Да ладно! - слегка завелся Кащей, - Я "германа" себе больше раза в месяц позволить не могу, денег потому что нет, долгов тридцать кусков - а тут с твоей картинкой ползал по болотам, как маленький. Толик! Мне ж, на хрен, скоро тридцать три уже. Как мне лавэ поднять? Не идет у меня работа видно, еще с той судимости, самой первой, на биофаке. Так ведь и остался без образования - все да по "грэгашам", да с их базарами...
Удивительным словом "грэгаши" он называл южных кровей коммерческих хозяев розничной столичной торговли бытовой электронной техникой - будучи у них продавцом на рынке "Динамо" Кащей как раз и подсел на героин, проторговался, но отдавать долг отказался даже под страхом смертной казни. Ему переломали ноги, и за три месяца он поправил свое здоровье - а я его навещал. В торговлю Кащей не вернулся - пошел в риэлторы. Женился, воспитывал ребенка - но героин не бросал, отчего Вася и пообещал ему помочь тем летом через псилоцибиновые грибы. Чем еще можно вылечить стойкого опиушника? Кроме буддизма, конечно.
И вот мы пришли на поляну и стали собирать грибы. Собирал в основном я, а Кащей все путал и норовил поедать поганки, приговаривая: "О! Точно! Царские!". Через полчаса я нашел двадцать четыре гриба, и мы, присев по-индейски на свои кожаные куртки под мохнатой лапой ели, аккуратно разжевали ровно по дюжине "истинно апостольских", как выразился этот впечатлительный человек, целиком ушедший в эксперимент.
Потом я ходил по поляне и думал о политике и о своей стране, о людях, ее населяющих, и о том, что эта поляна, возможно, одно из единственных в ней цивилизованных мест. По крайней мере - сейчас. Это было неправильно - но что поделаешь? Из политики вспоминался президент страны, но объединять мысли о нем с попытками представить наше многомиллионное стадо на пути реформ во имя свободы - хотя бы экономической, куда там трансперсональной - было задачей, сродни попытке объяснить законы Дхармы легковесным языком Кодекса строителя коммунизма. Впрочем, кровь проливают совсем по другим мотивам. При чем здесь какой-то несчастный президент? Женское начало надо в себе не ущемлять - все самое глубинное в человеке всегда женское по природе. В нечеловеке, соответственно, наоборот.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Дедлайн (фрагмент) - Анатолий Хулин бесплатно.
Похожие на Дедлайн (фрагмент) - Анатолий Хулин книги
- Михoля - Александр Игоревич Грянко - Путешествия и география / Русская классическая проза
- Тряпичник - Клавдия Лукашевич - Русская классическая проза
- Хороший поступок - Роман Шинаков - Периодические издания / Русская классическая проза
- Только правда и ничего кроме вымысла - Джим Керри - Русская классическая проза
- Денис Бушуев - Сергей Максимов - Русская классическая проза
- Сигареты - Хэрри Мэтью - Русская классическая проза
- Лекарство против морщин - Александр Афанасьев - Криминальный детектив / Русская классическая проза / Триллер
- Чилийский поэт - Алехандро Самбра - Русская классическая проза
- Ученые разговоры - Иннокентий Омулевский - Русская классическая проза
- Мякин - Влад Стифин - Русская классическая проза
