Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Забирай всё что хочешь, — сказал Хэл Ларсон, и Джин удивлённо посмотрел по сторонам, они молча переглянулись. — Давай, — сказал несчастный Ларсон. — Бери всё что хочешь. Её старые роликовые коньки, теннисную ракетку, всё что хочешь. — Замолчав, он показал на картонную коробку: — Это тоже её.
Джин нерешительно посмотрел сквозь пыльное окно, затем вновь на Ларсона:
— Простите, мне не надо было приходить сюда.
— Не надо извиняться. Нет ничего плохого в том, что ты посмотришь её вещи. Она была дорога тебе. Ты любил её.
— Как и ты, — мягко сказал Джин.
— Да, — сказал Хэл, сдерживая слёзы. — Я любил её. Кроме одежды Джин взял картонную коробку и отнёс это всё в машину, взятую напрокат. В коробке лежали школьные бумаги и дневник с фотографиями и письмами, который она вела в течение пяти лет, их он обнаружил, только когда вернулся в Лос-Анджелес. Убрав всё в чемодан, он в нерешительности остановился рядом с водительской дверью, не зная, уехать ли ему сейчас, как хотелось, или вернуться в дом и попрощаться. Посмотрев на дом, он заметил на парадном крыльце Марсию Хорн с бисквитным тортом на бумажной салфетке.
— Что-то случилось? — спросила она. Джин просто пожал плечами. Марсия откусила кусочек торта и медленно жевала его, идя по дорожке, посыпанной белым гравием, к лужайке, с которой были убраны листья. Джин чувствовал себя усталым, ему было не по себе, но он пошёл по дорожке рядом с Марсией.
— Когда ты улетаешь? — спросила его Марсия.
— Завтра утром. А ты?
— Сегодня вечером.
Джин почувствовал, что пошёл мелкий дождь. Над ними качались провода, а на другой стороне улицы женщина с худым, измождённым лицом, стоя на коленях, тяжёлыми ножницами подравнивала торчащую пучками живую изгородь. Марсия отломила кусочек пирога и поднесла его к губам Джина.
— Открой, — сказала она. Джин открыл рот и проглотил кусочек за один раз. Марсия улыбнулась.
— Теперь, — сказала она, — давай вернёмся в дом. Джин покачал головой.
— Почему?
— Я уезжаю.
Марсия положила руку на его мокрое запястье:
— Куда ты собираешься, Джин?
— Я должен кое-что увидеть. — Что?
— Это место. Ферму возле Чистого Озера, — ответил Джин, прикрыв глаза. Несколько минут он чувствовал стреляющую боль в нижней половине позвоночника, и крик внутри его головы превратился в простое эхо в тишине. Открыв глаза, он увидел, как кривая молнии расколола небосвод, словно стеклянный стакан, заставляя облака сиять, как начищенные серебряные монетки. — Он был там.
— Кто?
— Хэл Ларсон. Он был около Чистого Озера той ночью, — медленно, словно под гипнозом, произнёс Джин. — Он видел выступление.
— Какое выступление?
— В «Сёрф Боллрум».
— Я не понимаю, о чём ты говоришь, — безразлично сказала Марсия Джину, развернулась и пошла обратно по лужайке. Около входной двери она обернулась и посмотрела вокруг. — Будь осторожен, Джин Бёрк. Слышишь?
Джин поднял руку и помахал ей на прощание:
— Ладно, ты тоже береги себя.
Перед тем как уехать, Джин, заметил женщину, стоявшую у старого зелёного «Вольво», припаркованного с другой стороны улицы. Стекло было опущено, и Джин видел, что она смотрит на него и через него на дом Элис с одобрением. Когда её взгляд снова обратился на Джина, она сказала:
— Я знала Элис. Мы вместе росли. Мы не были друзьями, но я знаю, кто она такая. Я волновалась за неё.
— Тогда ты должна зайти в дом, — сказал Джин. — И выразить свои соболезнования.
Женщина снова перевела взгляд на дом и слегка усмехнулась.
— Не думаю, что мне надо идти внутрь, — сказала она, заводя мотор. — Никто не будет рад.
— Почему?
— Почему? — переспросила она, и Джин увидел, как выражение раздражения на её лице сменяется выражением удовлетворения. — Потому что это так.
Чистое Озеро находилось в ста пятидесяти милях к северо-западу от Сидар-Рапидз. Ведя машину под сильным дождем, Джин ехал со скоростью семьдесят километров в час, пока не скрылась луна. Небо взорвалось ливнем; дождь шёл с такой силой, что казалось, кто-то швырял камни на крышу его машины. Дважды он почти вылетал с дороги, пока наконец не остановился в пустой, не обозначенной на карте забегаловке на окраине Ватерлоо.
Он выпил три чашки кофе, мурлыча под нос песенку, доносящуюся из проигрывателя, уставившись в длинные тёмные окна и выжидая, пока прекратится дождь. Официантка, интересная, но плохо выглядевшая женщина с плоской грудью и нечесаными рыжими волосами, мельком взглянула на него, когда он сказал, что приехал из Лос-Анджелеса.
— Моя невеста была из Сидар-Рапидз. Она умерла неделю тому назад, — сказал Джин, и гримаса боли исказила его лицо. — Я прилетел сюда на её похороны.
— Мне очень жаль, — ответила безучастно официантка, выражение её лица было пустым, словно часы без стрелок. — Не знаю, что и сказать.
— У меня в машине лежит какая-то её одежда, — сказал Джин. — Те вещи, что она носила, когда была подростком. Не знаю, зачем я взял их, — сказал он всё с тем же выражением боли на лице. — Я просто взял их. Хочешь, отдам тебе?
Официантка посмотрела на Джина и подожгла сигарету маленькой серебряной квадратной зажигалкой, которую она достала из своего передника.
— У меня достаточно одежды, — осторожно сказала она. — Но как бы там ни было, спасибо.
— Может, ты знаешь кого-то, кому она нужна? Ты можешь отдать её кому захочешь. Я сейчас вернусь, — сказал Джин, быстро встал и вышел на улицу.
Через минуту он вошёл в кафе, слегка покачиваясь под тяжестью кофт и платьев, распяленных на тяжёлых деревянных вешалках. Свалил всё на пустой столик и, вытерев с лица капли дождя, сказал:
— Выбирай. Здесь много хороших вещей.
— Мне не надо ничего из этого, — скорее равнодушно, чем раздражённо ответила официантка. — Я же говорила.
— Тогда сожги её, — сказал Джин.
Официантка посмотрела прямо в глаза Джина, стараясь придумать ответ. Затем она отошла от прилавка и подошла к окну, выходящему на трассу.
— Дождь почти кончился, — сказала она. — Наверное, вам лучше ехать дальше.
Она обернулась и посмотрела на него, вокруг них стояла унылая тишина. В конце концов Джин сказал:
— Я не опасен.
— Я этого не говорила.
— Мне просто грустно, и я немного сбит с толку. Официантка кивнула:
— Если вы уедете сейчас, я позабочусь о её одежде.
— Спасибо, — ответил Джин, и в голосе его звучала одновременно и признательность, и печаль. — Спасибо.
Следующие семьдесят миль в машине Джина играла радиостанция Кей-Оу-Эм-Эй, передававшая классику рок-музыки из Оклахомы.
Диджей, который называл себя Шерри Терри Рокин Робин, — поставил подряд десять абсолютных хитов 1957 года, в том числе и «Long, Lonely Nights» Клайда Макфаттера[48] и «Party Doll» Бадди Нокса[49], две старенькие песенки, которые Джин любил.
Ближе к концу часа Шерри Терри рассказал, что продюсером Бадди Нокса был Норман Петти, тот самый человек, который нашёл Бадди Холли и помог ему и the Crickets записать первую пластинку. «У Петти была студия в городе Кловис, штат Нью-Мексико, — рассказывал Шерри Терри, — это городок где-то в сотне миль от Эль-Пасо, где я работал около года ещё в 1960-х, когда только начинал свою карьеру. Следующую песню, которая сейчас прозвучит, написал парень из Гуз Нека, штат Техас, маленького и грязного городка, расположенного неподалёку. Его зовут Бобби Фуллер, он воевал с законом и закон победил».
К тому времени, как кончилась запись, Джин припарковал машину на обочине трассы с двумя полосами недалеко от зернового элеватора и не стал выключать мотор. Если карта была верна, то он находился ровно в восьми с половиной милях к юго-западу от Мейсон-Сити. В 1969 году Бадди Холли возглавлял тур из двадцати четырёх концертов под названием «Зимнее танцевальное шоу»[50], чьи «горячие» суперхиты «Come On, Let’s Go» (1958) и особенно шикарная «La Ваmbа» (1959) сводили в то время с ума завсегдатаев танцплощадок.), включая вечернее представление в «Сёрф Боллрум» неподалёку от Чистого Озера. Наряду с Холли выступали Ричи Вэйленс, The Big Воррег, Уэйлон Дженнингс[51] и Дион с The Belmonts[52].
Концерт на Чистом Озере — одиннадцатый в гастрольном турне — по приблизительным подсчётам собрал толпу в пятнадцать тысяч орущих фанатов. Концерт закончился около одиннадцати, и музыканты ещё около часа раздавали автографы под моросящим дождём. Уже надо было уезжать, когда Бадди и музыканты из The Big Воррег решили взять напрокат маленький береговой самолётик «Бичкрафт Бонанца» и долететь на нём до места их следующего выступления в Фарго, штат Северная Дакота.
— К чёрту автобус, — сказал Бадди предположительно Ричи Вэйленсу, который выиграл у Томми Оллсапа, гитариста Бадди, право занять третье место в самолёте. — Мы звёзды. Отныне мы путешествуем стильно.
- Наука убийства - Стив Айлетт - Контркультура
- Английский путь - Джон Кинг - Контркультура
- Девушка, которая взрывала воздушные замки (Luftslottet som sprangdes) - Стиг Ларссон - Контркультура
- Как мальчик Бяка царствовал - Н. Е. Мальчитэ - Контркультура / Русская классическая проза
- Как захватить мир, не привлекая внимания санитаров - Юля Тулинова - Менеджмент и кадры / Контркультура / Русская классическая проза
- Домой - Владимир Козлов - Контркультура
- День перед жизнью - Александр Чекоданов - Контркультура / Прочие приключения / Русская классическая проза
- О чём не скажет человек - Энни Ковтун - Контркультура / Русская классическая проза
- Чтоб я сдох! - Олег Механик - Контркультура / Юмористическая проза / Юмористическая фантастика
- Дневник наркомана - Алистер Кроули - Контркультура