Рейтинговые книги
Читем онлайн Убийство в антракте - Владимир Безымянный

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 25

Как и его ближайший друг Гудин, Федор Ксенофонтович Ветлугин был сторонником активной жизненной позиции. Спецслужба во все времена, будь они даже глубоко застойными, даром хлеб не ела, хотя и старалась деятельность свою не афишировать.

Минувшие десятилетия, на которые пришелся пик карьеры генерала, выработали основной принцип отношений службы безопасности с прессой и общественностью. Формулировался он кратко: "Таковы интересы государства". Нет, Ветлугин вовсе не был этаким тоталитарным монстром, однако он считал, что секреты службы безопасности - залог ее эффективности. Когда же разоблачения хлынули потоком, генерал почувствовал, что его мутные воды подступают уже буквально к самым ногам, грозя захлестнуть и увлечь. Мысль, что его судьбой вслепую играют не самые чистоплотные политики, приводила Ветлугина в бешенство. Кому, если не специалистам разведки, знать, насколько вкривь и вкось все идет в нашем королевстве.

Смелые разоблачения деятельности бывших коллег генерала всколыхнули общественное мнение. Однако буря возмущения выкипела на митингах, оставив тошнотворный осадок, и сил для решительных действий не хватило. Методы спецслужб одинаковы повсюду, и обыватель, прослышав об очередных темных делишках госбезопасности и будучи начитан в отношении злодеяний ЦРУ, поражался разве что сходству приемов.

Со свойственной ему воинской прямотой и решительностью, Ветлугин встал на позиции сторонников радикальных перемен, тем самым связав свою судьбу с демократическим движением. За этим последовала отставка. С ним люди связывали надежду на обретение путей к лучшей жизни. И не было, казалось, силы, способной затормозить демократические преобразования и вернуть страну к старому.

Несмотря на расхождение во взглядах, отношения между старыми друзьями остались теплыми, и за откровенность каждый платил откровенностью. С появлением фракций внутри партии, Гудин и сам склонялся влево, но считал преждевременным предпринимать какие-либо шаги.

Военная выправка Ветлугина удивительно шла к его манере мыслить и изъясняться точно, кратко, афористично. Лицо поражало спокойным благородством черт, в нем не было ни капли позерства, лишь чувство собственного достоинства, присущего человеку, который при всех обстоятельствах честно исполнял свой долг.

Немногочисленная охрана у офиса новой демократической партии пропустила Гудина без всяких расспросов. Кого следовало, здесь знали в лицо. Кабинет генерала отличался почти казарменной скупостью интерьера. Михаил Степанович вспомнил заметку в местной газете, где говорилось о том, что бывший генерал продал с аукциона доставшуюся от предшественников дорогую мебель, а деньги передал в Фонд помощи беженцам - жертвам межнациональных конфликтов.

- Приветствую, Федор Ксенофонтович! Небогатые у тебя апартаменты, прямо скажем.

Приятели тепло пожали руки.

Уже разуверившийся в коммунистической доктрине, Гудин, однако, не спешил покидать партию, подобно многочисленным перебежчикам, почувствовавшим, куда ветер дует. Однако подчас не мог обойтись без помощи Ветлугина и кое-кого из его команды. Вот и теперь привела его сюда нужда.

- Да, Миша, история, конечно, - не приведи Господь. Наследнички! Иной раз и задумаешься - а стоило ли вообще огород городить? Я в отставке уже года три, но пока еще есть с кем потолковать. Госбезопасность одним хороша - консерватизмом, что, иначе говоря, означает верность принципам. Насколько они справедливы - это другой вопрос, по крайней мере, я публично заявил об их демократичности. Конечно, многие вчерашние коллеги отвернулись от меня, но далеко не все... Так как бишь его фамилия?

- Шутишь, Федор?

- Шучу. Кронов Александр Юрьевич. Год рождения и статья обвинения тоже помню. С этим ничего не поделаешь - профессия. Хорошо, постараюсь как можно быстрее выяснить по своим каналам, что там с Кроновым, а потом, если парня действительно гробят, воспользуемся гласностью. Хуже не бывает, когда старательному следователю до зарезу требуется раскрыть что-нибудь. При излишке рвения случается, что совесть помалкивает. А дочку успокой. Если парень невиновен...

- Да какой он ей парень? Кого ты в зятья мне прочишь - алиментщика занюханного?

- Насчет зятьев сам разбирайся, но если Кронова к стенке гнут впустую, надо спасать. Будь он трижды алиментщик. А с Олей я сам переговорю. Пришли-ка ты ее, наверное, ко мне, возможно, какие-то детали всплывут.

- Думаешь, я не договариваю? Или она тебе выложит то, в чем отцу не открылась?

- Мишуня, ты так и останешься навеки записным оратором. А я привык действовать. Оброненная твоей Олей крупица информации должна быть подобрана профессионалом. Выбирай: либо ты меня слушаешь, либо занимайся всем этим делом сам.

- Что я в этом понимаю, Федор! У меня нет опыта общения с убийцами.

- Что еще совершенно не доказано.

- Меня лично устраивает любой результат. Только бы с этим наконец покончить.

- А меня интересует только правда. За "любым" результатом тебе следовало к Мохначу обращаться. Глядишь - через полгодика и расшлепали бы непрестижного зятька.

- И давно, Федор, ты таким гуманистом стал?

- А я им и был. Нет на мне душ, невинно загубленных. И если кто и отбывает срок из-за моей ошибки, то не по моей злой воле, а вследствие нашей дерьмовой политики. Я не палач, Миша, я солдат, и профессиональных навыков еще не растерял.

- Да, хватка у тебя бульдожья. Поглядел я на предвыборную кампанию.

- Что ж, проиграл, но честно. Словом, присылай завтра с утра Ольгу ко мне. Только не вези ее на своей служебной. Пусть своим ходом девочка добирается. Незачем нам шум вокруг этого дела поднимать.

Впервые со дня трагических событий в Доме офицеров Оля Гудина спала спокойно. В разговоре с отцом блеснула надежда, она испытала опустошающее облегчение и забылась.

Проснулась рано. Ждала приближения условленного часа в постели, затем поднялась, привела себя в порядок. Не могла заставить себя проглотить ни крошки. Отец спозаранку, как всегда, уехал на работу. Молча проскользнула мимо Марии Петровны, хлопнула дверью. Пронеслась мимо вахтера в парадном, толкнула вращающуюся дверь, едва не сбив с ног импозантного мужчину в светло-сером плаще.

Этого соседа Оля знала только в лицо, ей и не приходило в голову поинтересоваться, как его зовут, чем он занимается. Ну что особенного человек каждый год меняет машину, у каждого свои странности. Это не повод для любопытства.

- Куда спешит очаровательная соседка? Если в сторону Молчановки могу подбросить.

К удивлению Оли, действительно, оказалось по пути. В дороге она молчала, погруженная в свои мысли, не навязывался с разговорами и водитель. Солидный "форд" вел легко, лишь изредка отпуская короткие замечания, из которых можно было заключить, что Евгений Павлович связан по работе со сферой "Интуриста". Подробностями Оля не интересовалась, а комплимент, отпущенный на прощание водителем, и вовсе пропустила мимо ушей.

Высадив девушку возле особняка Демократической партии, Евгений Павлович двинулся дальше, очевидно, по своим интуристовским делам.

- А, Оленька! Давно не виделись. Мы стареем, красота цветет. Позабыли вы меня с Михаилом Степановичем. Что мама? Надобно ей привет и приглашение через тебя передать. Знаю я Михаила: в своей суете все перезабудет. Ну, рад, рад тебя видеть. Однако пора и к делу.

- Отец вам говорил, Федор Ксенофонтович...

- Именно. Вот поэтому я и хочу, чтобы ты сама все рассказала.

- Не он это. Я Саше верю. А с женитьбой его - это совсем другая история...

- Ну, я и сам, положим, по второму кругу. В свое время из-за этого чуть в капитанах не застрял. Ведомство у нас строгое. Как говорится - не судите... А в нашем случае до суда еще путь очень-очень долгий. Я со вчерашнего дня кое-что разузнал. Дело ведет неплохой следователь, честный, в принципе, парень. Но в милиции на нас смотрят косо, поэтому тех сведений, что мне необходимы, у них не получить. Многое должна прояснить именно ты. И - никаких умолчаний, ответ может крыться даже в каком-то оттенке ваших отношений. Если я правильно понимаю, тебя сейчас волнует скорее не то, чтобы убийцу нашли, а чтобы твоего парня выпустили?

- Федор Ксенофонтович! Я же не защищаю убийцу. Но это не мог быть Саша. Мне неприятно это говорить, но мне показалось, что свою Нину он и не переставал любить. Я всегда чувствовала в наших отношениях какую-то раздвоенность.

- Вот с этого и начнем.

Яркий луч фонаря бил в глаза. Сквозь прорехи изодранной пижамы просвечивало исхудалое тело. Лихорадило, Кронов конвульсивно вздрагивал, мелкая дрожь не унималась. Медленно ступая, приблизился надзиратель.

- Живой? - тяжелый сапог воткнулся в спину. - Встать!

Напрягая остатки сил, слегка приподнялся. Тем же сапогом санитар направил узника к выходу.

- Хорош дрыхнуть. Пошел. Подфартило тебе, оклемаешься...

1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 25
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Убийство в антракте - Владимир Безымянный бесплатно.

Оставить комментарий