Форма входа
Читем онлайн Нелегалка-2-2015. 2014-2015-2016 - Наталья Лазарева
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Старшенький позвонил в субботу вечером, совершенно неожиданно: «Мам, ты дома? Я тут рядом. Зайду?» Я растерялась: «У меня ничего нет, кроме чая. Даже хлеба нет…» – «Я куплю пирогов. Тебе с чем взять?» – «Всё равно. Только не рыбу и не яйца. У меня аллергия, ты помнишь?» – «Помню» – «Ты на мотоцикле?» – «На машине. На мотоцикл больше не сяду. Я его продаю».
Мы пили чай с пирогами. Младший пришёл с работы раньше. Вообще-то, мои сыновья друг с другом не ладят, давно уже. Родные – как чужие. Но тут встретились, поболтали, посмеялись. Перед тем, как уехать, дорогой гость спросил: «Можешь позвонить в деревню? Хочу поговорить с бабушкой и дедушкой». Я поразилась. Он у нас не очень общительный, а тут чудеса такие. Позвонила. Поговорили. Все довольны.
Потом я узнала, что он от меня направился к сестре с отцом. Там его тоже не ожидали увидеть. Он пробыл у них почти до полуночи. Потом уже я думала: «Словно прощался со всеми».
В семь утра меня разбудил телефон. Рано утром сын ехал на мотоцикле, и его сбила машина, которая скрылась с места происшествия. Свидетелей нет. Пострадавшего везут в Елизаветинскую больницу. Плохи дела. Елизаветинская – «Третья истребительная» – в городе имеет дурную славу.
Я сидела на лестнице перед дверью в операционный бокс. Потому что не было никаких сидений. Можно было посидеть на батарее, но от окон так дуло, что спину заламывало через минуту. Пыталась пристроиться на ступеньках стремянки, но стремянка оказалась слишком грязной.
Операция шла четвёртый час. По коридору бегали врачи и медсёстры. Со мной никто не разговаривал. Только одна девушка в белом халатике (потом я её ни разу не видела, даже подумала, что это была галлюцинация) задержалась (я кидалась ко всем, кто выходил из операционной, но медперсонал делал вид, что меня не существует). Девушка засмеялась на мои расспросы: «Ничего страшного! Там самое неприятное – бедро правой ноги, плохой перелом, остальное ерунда!»
В одиннадцатом часу подъехала дочка. Она пробыла со мной пару часов, и уехала в ГАИ, за вещами брата. Конечно, много чего пропало. Да и фиг-то с ним. Но шлем она привезла домой, и он остался страшным сувениром – раскорёженный, без защитного стекла. Мотоцикл годился только в металлолом.
Через шесть часов двери операционного отделения распахнулись и десяток врачей, окружив каталку с вытащенным с того света байкером, направились к грузовому лифту. Я стояла с отвисшей челюстью. Правая рука и левая нога были полностью загипсованы. Из левой руки и правой ноги торчали металлические конструкции. Синяки, шрамы и… Абсолютно чистое лицо – ни единой царапины! Я кинулась к ребёнку, меня оттеснили от каталки: «Мать? Кто разрешил?» – «Куда его везут?» – «В реанимацию». Я понеслась вниз.
Перед реанимацией никого не было. «Где мой сын?!» – я так орала, что на меня, наконец, отреагировали: «На рентгене». Помчалась к рентген-кабинету.
Они не знали, как его переложить на стол.
– Нельзя его брать. Руки и ноги переломаны. Таз сломан.
Я вошла в кабинет, слушала, смотрела и отказывалась верить.
Почему он был на мотоцикле? Он же вчера вечером говорил, что больше никогда… И как вообще?.. Он права получил, едва исполнилось 18, у него официально водительский стаж 13 лет, и никаких проблем не было. Он любит технику и умеет с ней обращаться. Машины для него – святое. А сгинувшей в металлоломе «Хондой» он гордился. Почему решил продавать? Хотя, уже и продавать нечего…
Но я помню, как он приезжал ко мне в детский оздоровительный лагерь, где я работала кружководом. Слезал с чёрного сиденья, скрипя кожаной экипировкой, стягивал с головы чёрный шлем. На парковке байк сразу окружали мальчишки: «Дяденька, можно потрогать?» – «Можно».
Наконец, толпа в белом натянула под ним простынь, как пожарные – спасательный брезент. На «Раз-два-три» приподняли, дёрнули и передвинули под рентген-аппарат. Раздался стон, я закричала: «Берти!» и рванулась к нему. Меня выгнали, двери закрыли.
Потом я бежала за каталкой по длинному коридору, пока за ней не закрылась дверь реанимации.
Какой-то мужчина вышел через полчаса. Я едва сообразила, что он ищет меня. Меня здесь никто не мог искать. Что я здесь делаю? Меня здесь нет!!! Это – всё неправда!
Я ещё не проронила ни одной слезинки.
«Доктор, как он?» – «Никаких прогнозов» – «Что ему привезти?» – «Ничего» – «Когда к нему можно приехать?» – «Не надо» – «Что?» – «Не надо приезжать, это не имеет смысла. Он в коме. Звоните в справочное» – «Как – в коме?!» – «Не пугайтесь того, чего не понимаете. Медицинская кома. Он почему-то не терял сознания. С такими-то травмами… Если организм выдержит, через несколько дней будем выводить из комы. Пока нельзя» – «А какие у него травмы?» – «Сочетанные» – «Что?» – «Множественные, плохо совместимые с жизнью».
Я не помню, когда начала плакать. Плакала, когда ходила пешком от метро до больницы, тратя деньги на автобус или маршрутку лишь в крайнем случае, если был ливень или ледяной ветер.
В реанимацию не пускали. Я тупо приезжала каждый день и караулила у двери хоть кого-то из медперсонала. На третий день врач сказал: «Завтра будем выводить из комы. Больше держать его так нельзя. Предупреждаю: сердце может не выдержать, слишком много боли. Но, если всё обойдётся, у него будет воспаление лёгких, он всё это время на искусственной вентиляции».
На другой день я отсвечивала перед реанимацией с раннего утра. Врач поражённо развёл руками: «Он очнулся сам. Ночью. Сгрыз гипс на левой руке. Состояние тяжёлое. Надо купить…» Это было чудо. Надо было купить памперсы, пелёнки, детские пюре, спортивные смеси для питания, воду, какие-то питательные напитки, лекарства, шприцы. Я спросила: «Что говорит?» – «Первым делом поинтересовался, пострадал ли кто ещё, и возблагодарил Бога, что никто больше!»
Я села, чтобы составить список необходимого, и тут ко мне подошла девушка: «Наталья Михайловна? Я – Надя». Надя? Берт познакомился с Надей совсем недавно, в начале сентября. Она улетела отдыхать в Италию. А он разбился. Друзья ей написали. Она прервала отдых и вот – рядом со мной, в подвале «третьей истребительной».
Мы поговорили, и тут случилось второе чудо. Надю пустили в реанимацию. Как оказалось, когда-то она училась в медицинском, и проходила практику в реанимации Елизаветинской больницы. Знакомые остались.
– Как он?
– Шутит.
– Шутит?
– Я его покормила.
– Господи…
– Это надолго.
Это было чудо номер два. Первое, как утверждали медики – что сын вообще смог выжить. Он сам говорил, что ему помог образок святого Николая.
Мои мальчишки крещены в Никольском соборе. А в Турции мы с дочкой и внуком, среди прочих экскурсий, взяли поездку в Демре. Там я купила тканые образки, закреплённые между металлических полуовалов, с висящими крестиками. Привезла всем – детям и родителям. Берт накануне роковой поездки почему-то подумал, что святой покровитель путешественников должен быть с ним всегда. Он вынул образок из металла и вложил в права.
Я уверена, что Берт упорно вылезал из невозможности выжить, потому что рядом была Надя.
Через 12 дней врач встретил меня словами: «Вашего сына здесь нет». Я схватилась за сердце.
– Женщина! Да, что Вы! Его перевели в травматологию!
Часто дыша, выдыхая как при схватках, я понеслась на шестой этаж.
Это было что-то.
В больнице вёлся ремонт. Отделение травматологии даже в муравейником сравнить нельзя было. Койки в коридорах, больные в гипсе, родственники, заваленные пакетами полы, запах крови и испражнений… Я очумела с первого взгляда и не сразу поняла, что где-то далеко мне машут Надя и Берт.
Двинулась вперёд.
На первой же кровати в коридоре лежала абсолютно голая пожилая женщина и кричала как сумасшедшая (неврология тоже на ремонте).
Затем – мужчина. Толстый, с загипсованной ногой. Нога – на стуле. Стул – на кровати. Мужчина невозмутимо читает газету.
Семейное ложе. Юноша с перебинтованной головой, кровь запёкшаяся, бинты серые. Но – радостно возбуждён. Рядом с ним лежит девушка, крепко его обнимая. Болтают, не замечая ничего.
Старик. Мат на мате. Воняет невыносимо.
Пожилая женщина. Санитарка меняет ей постельное, ворочая больную, не обращая внимания на слёзы.
Парень. Нога в гипсе. Строчит что-то в ноутбуке.
Женщина.
Мужчина.
Берти. Надя и медсестра пытаются зафиксировать его правую руку повязкой, он отбивается (у него двигается только эта рука): «Не дамся! Я так хоть попить могу взять!»
– Здравствуй, ребёнок!
– Привет, мам!
– Наталья Михайловна, скажите ему, что рука должна зажить, у него ключица сломана!
– Какой ужас! А что с пальцами?
– Мам, ничего, уже зажили! Почти.
– Он так и будет здесь лежать?
– Мам, познакомься, это Маша!
– Здравствуйте, Маша! Очень приятно.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Нелегалка-2-2015. 2014-2015-2016 - Наталья Лазарева бесплатно.
Похожие на Нелегалка-2-2015. 2014-2015-2016 - Наталья Лазарева книги
- Наедине с собой (сборник) - Юрий Горюнов - Русская современная проза
- Мое облако – справа. Киноповести - Ю. Лугин - Русская современная проза
- Листки с электронной стены. 2014—2016 гг. - Сергей Зенкин - Русская современная проза
- Озябшие странники (сборник) - Дина Рубина - Русская современная проза
- Красный Крест. Роман - Саша Филипенко - Русская современная проза
- Дочь смерти. Смерть ради новой жизни - Анна Пальцева - Русская современная проза
- Черта ответственного возраста - Сергей Усков - Русская современная проза
- Голова самца богомола - Лия Киргетова - Русская современная проза
- Плейбой - Геннадий Эсса - Русская современная проза
- Ярмарка - Елена Крюкова - Русская современная проза
