Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что вы делаете? — Эди Миллер в отчаянии схватила его за руку, не позволяя поднести трубку к уху. — Если вы позвоните в полицию, нас можно считать трупами.
— Будьте любезны, отдайте мне телефон, и я позвоню Паджхэму.
— Звоните ради бога, — пробормотала она, освобождая хватку цербера.
Когда через пять гудков включился автоответчик, Кэдмон разорвал соединение.
— Похоже, старина Падж выключил телефон.
— Нет! — вскрикнула Эди Миллер, привлекая удивленные взгляды проходящих мимо. — Старина Падж лежит под столом в луже собственной крови.
Встревоженный тем, что она и дальше будет привлекать к себе нежелательное внимание, Кэдмон указал на свободный столик:
— Я готов вас выслушать, при условии, что вы будете сохранять спокойствие. Понятно?
Она кивнула, изображая раскаяние.
— Ну, хорошо. В таком случае садитесь, а я принесу кофе. Если, конечно, вы не предпочитаете чай.
— Нет, лучше кофе. — Она взглянула на стойку. — А еще лучше капучино.
— Замечание принято. Я ненадолго.
Словно послушная ученица, Эди Миллер прошла к маленькому столику у стойки. Опустившись на стул, она сняла с плеча холщовую сумку и прижала ее к груди. Кэдмон в первую очередь обратил внимание на глубоко посаженные карие глаза, наполовину скрытые завитками темно-каштановых волос и подчеркнутые прямыми бровями, придававшими ей строгий, чуть ли не грустный вид, никак не вязавшийся с остальным лицом. Как не вязавшийся и с эксцентричным нарядом: черная кожаная куртка, тупоносые черные ботинки и длинная юбка в красную и пурпурную клетку.
«Помоги мне, Господи, за то, что я пришел на помощь этой безумной дамочке», — пробормотал под нос Кэдмон.
Ошибочно предположив, что ее сообщение имеет какое-то отношение к его подозрениям относительно возмездия со стороны ИРА, он решил «надеть доспехи и вступить в бой», но такого никак не мог предвидеть.
Заказав капучино и черный кофе, Кэдмон достал из бумажника несколько купюр и протянул их кассиру. Выйдя из очереди, захватил пакетики с сахаром, баночки со сливками, пластмассовые ложечки и бумажные салфетки, сунул все это в карман пальто и, держа в руке по стаканчику кофе, вернулся к столику.
— Не зная, как вы предпочитаете кофе, я решил переусердствовать, — сказал он, высыпая добычу.
Его заметно подавленная спутница взяла два пакетика сахара и, помахивая ими из стороны в сторону, заметила:
— Я всегда кладу в кофе пару пакетиков. А знаете, до меня только сейчас дошло, что я даже не знаю, как вас зовут.
— Кэдмон, — ответил он, наблюдая за тем, как она наморщила лоб, услышав это староанглийское имя, необычное имя, которое ему дал отец, в надежде сделать из него мужчину, чтобы ему с детских лет приходилось с поднятой головой терпеть нападки мальчишек.
— Я полагала, англичане предпочитают чай.
— Ну, меня все считают иконоборцем. — Вскрыв баночку, Кэдмон вылил сливки в стаканчик, после чего приступил к расспросам: — Как получилось, что вы стали свидетелем этого предполагаемого убийства?
— А вас нелегко в чем-либо убедить, да? Хотя, наверное, на вашем месте я вела бы себя так же. Отвечаю на ваш вопрос. Я — вольнонаемный фотограф, работала в музее Гопкинса. Вот как я стала свидетелем убийства. — Эди Миллер уже собралась поднести стаканчик ко рту, но вдруг опустила его на столик. — Прежде чем я расскажу вам о случившемся, мне хотелось бы знать, откуда вы знакомы с доктором Паджхэмом? — резко спросила она, обезоруживая своей прямотой.
— Мы вместе играли в крикет, когда учились в Оксфорде. И, как это часто бывает с юношеской дружбой, впоследствии потеряли друг друга. Когда Падж узнал, что я на последнем этапе турне в поддержку своей книги буду в Вашингтоне, он мне позвонил. Предложил встретиться, чего-нибудь выпить, поболтать о былых временах, и все такое. Вы удовлетворены? Тогда ваша очередь, мисс Миллер.
— Месяц назад Элиот Гопкинс пригласил меня составить цифровой фотоархив всего собрания музея. Я работала по понедельникам, потому что по понедельникам музей закрыт для посетителей.
— Что позволяло вам без помех фотографировать экспонаты, — подсказал Кэдмон.
— Совершенно верно. Однако сегодня все произошло не так, как обычно.
— Вот как?
— Доктор Паджхэм был у себя в кабинете, хотя по понедельникам он никогда не бывал в музее.
— Больше в музее никого не было?
— Как обычно, внизу дежурили двое охранников. — Она пытливо посмотрела на него: — Вы следите за мной, да?
— Да, да, — заверил ее Кэдмон. — Пожалуйста, продолжайте.
— Где-то около половины второго доктор Паджхэм позвонил мне и пригласил подняться в административное крыло.
— Зачем?
— Он хотел, чтобы я кое-что сфотографировала. Мне показалось, доктор Паджхэм работает над какой-то особенной темой, вот почему и пришел в музей в свой выходной. Послушная исполнительница, я поднялась на четвертый этаж и сфотографировала реликвию. — Кэдмон уловил у нее в голосе нотки сарказма. — Я уже собиралась уходить, когда от компьютера отвалился кабель. Доктор Паджхэм уговорил меня забраться под стол и восстановить соединение.
— А вот это уже похоже на того Паджа, которого я знаю и люблю, — кивнул Кэдмон.
— Которого вы знали и любили. Я же вам говорила, его…
— Да, он покинул этот мир, но не нужно заострять на этом внимание.
— Не нужно напрасно раздражаться, — возразила Эди Миллер, показывая, что она далеко не увядшая фиалка. — Одним словом, я все еще сидела, скрючившись, под столом, когда в кабинет вошел неизвестный и в упор выстрелил доктору Паджхэму в голову. — У нее затряслись руки, и она стиснула стаканчик с кофе. — Смерть была мгновенной. Убийца понятия не имел, что я сижу под столом… что я все видела.
Кэдмон пристально посмотрел на курчавую красотку напротив, удержавшись от желания привлечь ее к себе, унять дрожь, разлившуюся с рук по всему телу.
— Как вам удалось выбраться?
— Я спустилась по пожарной лестнице, спряталась в переулке и увидела, как убийца подошел к полицейскому. Вот тогда дело приняло по-настоящему дурной оборот. — Она посмотрела Кэдмону в глаза. — Убийца и полицейский были заодно.
— Они вас видели?
— Нет. Но это не имело особого значения, поскольку убийца уже проверил регистрационный журнал системы безопасности музея и обнаружил, что я в момент убийства находилась в здании. Поэтому эти люди теперь меня ищут.
— Вы смогли бы опознать нападавшего?
— Убийцу, — поправила Эди Миллер. — Нет, лица его я не видела, он был в маске. А когда снял маску, то находился слишком далеко, чтобы я смогла его хорошенько рассмотреть. Единственное, я обратила внимание на армейский «ежик». И еще он очень большой. По-настоящему большой, огромный. Накачанный стероидами, — добавила она, показывая рост и ширину плеч убийцы. Если ее оценкам можно было верить, убийца имел в плечах немыслимые четыре с половиной фута. — Только это и осталось у меня в памяти.
— Понятно.
— Подождите! — воскликнула она, возбужденно стукнув кулаком по столу. Капучино пролился через край. — У него на пальце правой руки было необычное кольцо. — Раскрыв сумку, она достала листок бумаги. — У вас есть чем писать?
Кэдмон молча сунул руку в нагрудный карман и достал шариковую ручку. Схватив ее, Эди нарисовала сложный узор, склонив голову набок, изучила свое творение, после чего пододвинула листок Кэдмону:
— Извините, я фотограф, а не художник.
Взглянув на рисунок, Кэдмон тотчас же узнал узор.
— Очень любопытно… это иерусалимский крест, известный также как «крест крестоносцев». Четыре креста в виде буквы «Т» олицетворяют Ветхий Завет. — Он указал на большие кресты. — А четыре греческих креста олицетворяют Новый Завет. Вы уверены, что именно этот символ был изображен на… э… кольце убийцы?
— Это настолько важно? — округлила глаза Эди.
— Это было очень важно для средневековых рыцарей, сражавшихся за Святую землю, — сообщил Кэдмон. Он прекрасно разбирался в этой теме, поскольку во время обучения в Оксфорде интересовался историей рыцарей-тамплиеров. Как выяснилось, этот одержимый интерес в конечном счете стоил ему академической карьеры. — В двенадцатом веке именно этот крест был гербом просуществовавшего совсем недолго королевства Иерусалимского. Хотя европейские рыцари… — Он смущенно кашлянул: — Прошу прощения, я увлекся. Больше вы ничего не помните?
Эди прикусила нижнюю губу, открывая свои немного кривоватые резцы. Но губы у нее были полные, красивые.
— Нет, извините. Но ведь вы мне верите, правда? Насчет того, что доктор Паджхэм убит?
Кэдмон покачал головой, не зная, как отнестись к этой фантастической истории.
- Ва-банк - Анри Шарьер - Триллер
- Вирус - Джонатан Мэйберри - Триллер
- Я должна кое-что тебе сказать - Кароль Фив - Остросюжетные любовные романы / Триллер
- Арфеев - Даниил Юлианов - Остросюжетные любовные романы / Триллер / Эротика
- Заговор - Джонатан Рабб - Триллер
- Последняя тайна храма - Пол Сассман - Триллер
- При реках Вавилонских - Нельсон Демилль - Триллер
- Код да Винчи - Дэн Браун - Триллер
- Ты мне принадлежишь - Мэри Кларк - Триллер
- Рукопись из тайной комнаты. Книга вторая - Елена Корджева - Триллер