Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как и предполагали в ОВРе, эффективность работы КМТЩ оказалась до обидного низкой: подсекались тралами одна-две мины за длинный летний день. Катерники и сами прекрасно понимали, что этого слишком мало. «Деревяшки» по своим конструктивным данным на большее оказались не способными.
— Трал бы нам другой. Как на больших тральщиках, — глядя на виляющие за кормой красные буйки трала, со вздохом произнес командир головного КМТЩ старшина 1-й статьи Агапов. — А нашему, — он еще глубже вздохнул, — нашему в обед сто лет.
Стоящий рядом на мостике командир 1-го звена старший лейтенант Овсянников не ответил. Надвинув на лоб козырек фуражки, прищуренными глазами он пристально смотрел на солнечные блики, беззаботно купающиеся в мелкой ряби поверхности плеса.
— Трал, говорите, старшина? — наконец отозвался Овсянников.
— Только от него все наши беды, товарищ командир.
— А если… ну, без трала…
Агапов недоверчиво покосился на командира звена.
— Как это… без трала? — недоверчиво переспросил он. — С помощью святого духа, что ли?!
— С помощью малой глубинной бомбы… — И Овсянников рассказал, что если, по его расчетам, в зависимости от глубины и хода катера точно определить длину бикфордова шнура, прикрепленного в качестве запала к глубинной бомбе, то подводный взрыв должен сорвать мину с минрепа и та всплывет на поверхность.
— Это же здорово, товарищи! — воскликнул рулевой-сигнальщик старшина 2-й статьи Константин Горбунов. — Так и донные мины можно уничтожить!
— Ты знаешь, сколько взрывчатки в фашистской донке? — спросил минер краснофлотец Солодков и сам же ответил: — До восьмисот килограммов! Если такая бабахнет за кормой, наш катер вверх полетит.
— А мы уйдем от места взрыва, — проговорил моторист Николай Горбунов, однофамилец рулевого-сигнальщика.
— На твоих-то маломощных моторах?.. В лучшие времена едва выжимал восемь узлов, а сейчас…
Овсянников, озорно подмигнув, повернулся к молчавшему командиру катера:
— Как, старшина, рискнем?
— Так ведь опасность какая, — повел плечами Агапов. — Ничтожная ошибка — и корм рыбам обеспечен…
— Волков бояться — в лес не ходить, — весело засмеялся Овсянников.
— Давайте экспериментировать, товарищ командир, — с нетерпением проговорил Константин Горбунов. — Я лично на сто процентов уверен в успехе!
— Раз экипаж «за», давайте пробовать…
Агапов дал команду минеру выбирать трал. Когда все было готово, он сам подал, командиру звена малую глубинную бомбу и бикфордов шнур. Овсянников долго возился с глубинкой, затем выпрямился, махнул Агапову:
— Всем на бак! И полный вперед!..
За кормой катера забил пенистый бурун. Выждав, когда КМТЩ набрал скорость, Овсянников сбросил глубинку в кипящий водоворот.
— Порядок на седой революционной Балтике!.. — подбодрил он старшин и краснофлотцев.
Глубинка взорвалась метрах в сорока от кормы катера. Вода взбугрилась белым пенистым султаном, донесся приглушенный звук. Когда пена улеглась, на поверхности заблестела оглушенная взрывом серебристая салака.
— Первый блин, как всегда, комом! — прокричал Овсянников. — А ну, давай вторую! — приказал он минеру Солодкову.
Вторая глубинная бомба вскинула пенистый бугор за кормой, тупо ударил в уши глухой знакомый звук. И вдруг радостный крик рулевого-сигнальщика Константина Горбунова:
— Есть, есть фашистская мина! Ура-а! — Он вытянул руку в сторону черного шара, покачивающегося на поверхности.
— С боевым счетом, старшина, — дружески похлопав по плечу командира катера, сказал довольный Овсянников. — Лиха беда начало…
Расстрелять всплывшую фашистскую мину уже не стоило труда. Николай Горбунов прильнул к прицелу пулемета и дал короткую очередь. Раздался грохот — и султан пенистой воды высоко поднялся вверх.
Ночью, вернувшись в Трииги, Овсянников разыскал на береговой базе командира дивизиона и доложил о результатах дневного траления. Басуков вначале не поверил, что маленькому катеру старшины 1-й статьи Агапова удалось вытралить целых семь мин.
— Вы лично видели все эти семь мин? — переспросил он командира 1-го звена.
— Лично!
— Как же это Агапову удалось?
— На золотую жилу, видно, напали, Николай Федорович, — улыбнулся Овсянников, не решаясь говорить о «подпольном» методе.
На другой день КМТЩ Агапова уничтожил шесть, а на следующий десять немецких мин.
— А ну, Дмитрий Анисимович, выкладывайте свой метод траления, — потребовал Басуков.
Овсянников рассмеялся:
— Да никакого особого метода и нет, Николай Федорович. Самый обыкновенный…
Близорукие карие глаза комдива через стекла роговых очков заинтересованно рассматривали командира 1-го звена.
— Значит, старым дедовским методом тралите? — допрашивал Басуков.
— Приходится…
— Тогда почему посты ВНОС доносят, что в вашем квадрате слышится в два раза больше взрывов, чем расстрелянных мин?
Вопрос был поставлен прямо, и Овсянников, поколебавшись, решил рассказать правду.
— Так вы же играете со смертью!
— Игра стоит, свеч, Николай Федорович. Мы же в четыре-пять раз больше уничтожаем немецких мин, — стоял на своем Овсянников.
Басуков молчал, потрясенный услышанным. Патом отпустил командира звена:
— Завтра опять на траление…
Овсянников задержался, робко спросил:
— Каким способом нам теперь тралить, товарищ капитан третьего ранга?
Басуков пожал плечами:
— Своим! Каким же еще…
— Спасибо, Николай Федорович!
— Завтра мы с флагманским минером ОВРа придем к вам и посмотрим на деле ваш метод, — сказал Басуков.
Через три дня траление вражеских мин с помощью малых глубинных бомб стало осуществляться всеми КМТЩ дивизиона, а еще через неделю его стали применять морские охотники и торпедные катера.
Десант на Рухну
Выход противника на западное побережье Эстонии создавал большую угрозу малочисленному гарнизону островов Моонзундского архипелага. Командование БОБРа ясно понимало теперь замысел гитлеровцев — рядом последовательных ударов из районов Виртсу и Хаапсалу уничтожить моонзундцев. Спешно были приняты все меры к укреплению восточного побережья островов Муху, Хиума и Вормси. На строительстве инженерных сооружений день и ночь работали воинские части и подразделения; им помогали местные жители. Сравнительно за короткий срок вдоль восточного берега протянулись проволочные заграждения, стрелковые окопы, местами противотанковые рвы и дзоты. Это в значительной степени усилило обороноспособность островов, и все же начальник штаба БОБРа понимал, что наспех сделанные земляные укрепления не могут выдержать длительной осады. Ему доносили и сейчас, что на отдельных участках строить укрепления приходилось заново: немецкие бомбардировщики периодически бомбили берег, сравнивая с землей вырытые окопы и ячейки. Охтинский приказывал строить вновь, и так каждый день. Раздумывая над планом обороны островов, он все больше и больше убеждался в целесообразности укреплять восточное побережье. Но для этого нужна ударная огневая сила — дальнобойные батареи. Правда, там строились на временных основаниях две береговые батареи, снятые с северо-западной части Саремы, но этого было недостаточно. Конечно, основную силу в обороне должны составлять людские резервы. А где их взять, Охтинский не знал. Части в гарнизоне не в силах были одни держать оборону такой огромной прибрежной полосы. Ждать помощи гарнизону тоже неоткуда. Фашистские войска рвались к Москве и Ленинграду. Нужно было использовать собственные силы, собрать их в единый кулак. Охтинский вместе с начальником политотдела Копновым и начальником снабжения Фроловым сформировали из личного состава кораблей батальон моряков, из местного населения — эстонский оперативный батальон и инженерную роту, из других частей и воинских учреждений — кавалерийскую группу в 300 сабель и велосипедную роту. Последней была создана отдельная пулеметная рота из краснофлотцев роты аэродромного обслуживания.
Подписав у командира приказ, Охтинский направился в крепость, где находились новые части и подразделения. От здания штаба он не спеша пошел по узкой улочке, с наслаждением подставляя усталое лицо свежему морскому ветру. Улочка уперлась в тенистую липовую аллею городского парка. Около парка полукругом расположились коттеджи, в них когда-то отдыхали туристы многих стран мира. В центре парка — крепость и замок. Сплошные ряды многовековых лип плотным кольцом окружили их, и, только миновав узкий мостик через сухой крепостной ров, можно увидеть сравнительно большую территорию крепости, над которой величественно возвышалась замшелая каменная громада — древний замок.
- Очерки секретной службы. Из истории разведки - Ричард Роуан - Прочая документальная литература
- Стратегия и тактика в военном искусстве - Генрих Жомини - Прочая документальная литература
- Карательная медицина - Александр Подрабинек - Прочая документальная литература
- Дело командующего Балтийским флотом А. М. Щастного - Сборник - Прочая документальная литература
- Балтийский флот в революции. 1917–1918 гг. - Кирилл Назаренко - Прочая документальная литература
- 500 дней поражений и побед. Хроника СВО глазами военкора - Александр Коц - Военная документалистика / Военное / Прочая документальная литература / О войне / Публицистика
- Гибель парома «Эстония». Трагедия балтийского «Титаника» - Ютта Рабе - Прочая документальная литература / Публицистика
- Блокада Ленинграда. Полная хроника – 900 дней и ночей - Андрей Сульдин - Прочая документальная литература
- Крах плана «Барбаросса». Сорванный блицкриг. Том II - Дэвид Гланц - Прочая документальная литература
- В. И. Ленин и ВЧК. Сборник документов (1917–1922) - Владимир Ленин - Прочая документальная литература