Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Айседора
<поэма>
Сегодня пир, сегодня радость солнца,
Сегодня брызги слез в моей душе.
Один я дома, комната тесна,
Один я дома, но зажгу я свечи,
Все яркие и радостные свечи,
Как набожный еврей свой семисвечник
Молитвенной рукою зажигает,
Чтобы невесту Саббат встретить. Радость!
Войди в мой дом, в душе цари и властвуй.
Войди в мой дом, танцуя и ликуя,
Ты – свет моей души, ты, Айседора.
Какая-то таинственная связь
Во мне возникла, – как, зачем, не знаю, –
Меж образом безбольной Айседоры
И мальчиком, давно уж мной забытым,
Еврейским мальчиком, который нес
Проклятье нищеты и умер рано,
И умер рано, в жизни не узнав
О нежном, светлом имени твоем,
Столь сладостно прекрасном, Айседора.
И только с смутной силой ощущал
Полурасцветшею душой, что есть
На свете красота и радость…
Он был немного сгорблен, некрасив, –
Еврейские так дети вырастают
В трущобах тесных – чахлые, больные, –
На хилом теле голова большая
Неправильной и угловатой формы,
Подстриженные коротко, неровно
Щетинистые волосы, на тонких,
Немного злых губах усмешка скорби
И что-то старческое в складках рта.
И лишь глаза глубокие, большие,
Как горные прозрачные озера.
Он сыном был портного, в детстве помнил
Старуху молодую – мать, отца,
Склоненного над вечною работой,
Подвал, полоску неба, грязный двор,
Немного травки чахлой у сарая,
Какой-то кустик у ворот и стаю
Крикливых и задорных мальчуганов.
Он был такой прозрачный, хрупкий, нежный,
Он был слабей других, и вот его
За это били и прозвали «Малхамовэс»,
Что значит – ангел смерти.
Айседора!
Ты жизнь и свет, ты жизнь и красота,
Ты радость радости и жизни жизнь…
Он не узнал, что значит слово старость,
Он был нетерпелив, он не дождался,
Он знал лишь детство, отрочество, смерть.
И в детстве раннем свет мелькал порою:
Проснешься радостно и знаешь – Пасха.
Не только что работать, – и ходить
Нельзя сегодня много. Быстро вскочишь,
Скорее в воду окунешь лицо
(Отец не любит заспанных, хоть он
Сегодня добр). Скорее на молитву,
Знакомые слова бормочешь быстро,
Но всё же совестливо, – пропускать
Слова молитвы грех, – вот достоишь
Перед концом «большое шэминэсрэ»,
А там горячий чай с мацой творожной,
А там игра в орехи на дворе,
И маленькое сердце так трепещет
И бьется, как орешек на доске.
А вечером светла, как радость, скатерть,
И мальчик нараспев, он самый младший, –
Герой и принц, – сначала тихо, тихо,
К концу ж задорно спрашивает деда,
Что значит эта радость, эта ночь.
О Пасха, о божественная радость,
Сухая, как маца, без поцелуев,
Без звонов колокольных, без цветов.
Ты всё ж прекрасна и свята – зачем
Сюда прокралась ты? Иль без тебя
Нет жизни? Посмотри, как эти люди
Бледны и некрасивы, их глаза
В труде потускли, но сияешь в них
Ты, как в глазах у Айседоры…
Пасхальная, весенняя, святая,
Ты радости пылинки золотые
На нас свеваешь – пыль цветов нездешних.
Тебе земных цветов послали люди,
Две розовые яблони, – вокруг них,
Едва зацветших, предвесенне-нежных,
Кружилась ты, как мотылек, кружилась
И славила зацветшую любовь…
К нему пришла любовь под гул колес,
Под стук машин на дьявольской работе.
Мелькнуло нежное лицо в веснушках,
Зазолотились кудерьки волос.
Как колокольчик прозвенело имя,
Как колокольчик – Дина – колокольчик
Лиловый, средь полей, звенящий солнцу.
Под краном в рот воды набрав, плеснувши
На руки, смывши грязь и копоть дня,
Они спешили – птицы вон из клетки –
К реке, катящей медленные воды,
С холма смотрели на речную гладь
В прощальном свете солнца, а потом
Гуляли под руку в пыли бульвара,
Под музыку военного оркестра,
Среди толпы гудящей – так тянулся
Роман их, словно кто-то уронил
На фабрику цветок, не полевой,
А городской, пробившийся на свет
В газонах жалких сквера.
Скоро
Одна любовь другую заменила:
Неясная, как солнце сквозь туман,
Мечта проникла в бедные кварталы,
В подвалы и лачуги городка,
Зажгла повсюду страсть и бред надежды.
В углах старинных синагог шептались
О чем-то возбужденно. С верой древней
В Мессию, в чудо, – новые слова
Смешались, и звучали странно дико
Те чужеземные слова меж ветхих стен.
И для него настало время страсти,
И страсть преобразила всё, и яркой
Казалась бедность жизни и борьбы.
Над книгами склонялся он всю ночь,
Пока гудок не звал опять работать,
А сердце билось в буйном диком ритме
Ликующего танца Айседоры.
В твоих победных танцах, Айседора,
Звенящая, сияющая медь!
В твоих победных танцах, Айседора,
Я слышу шаг грядущих легионов,
Их полубог ведет, над ним орел,
Над ним орел и гордые знамена!
И знамя реяло – звучите, трубы,
Звучите, трубы, пойте гимн победы,
Герольды, славьте сей турнир прекрасный:
Не рыцари, одетые в доспехи,
Но горсточка подростков безоружных
Врагам бросает вызов. Впереди
В манишке чистой, в галстуке цветном
Идет он, как на праздник. Честь ему
На долю выпала – он держит знамя,
И знамя в слабой худенькой руке
Дрожит и бьется, бьется в гневной дрожи.
………………………………………………
………………………………………………
Твой труп не выдали родным, в ночи,
Кто знает, где тебя похоронили.
Но если б можно честь тебе воздать,
Но если бы нашлась твоя могила, –
И знаю, что безумная мечта
Мое желанье, – но хотел бы я,
Чтобы на ней, погибший, бедный мальчик,
Чтоб на твоей могиле Айседора,
Безумная, плясала б пляску битвы
И смерти, чтобы волосы ее,
От пляски растрепавшись, пели, пели
Тебе прощальный гимн и чтоб она,
Сорвав цветы с твоей могилы, плавно
И радостно, и радостно, и быстро,
Кружилась, опьяненная цветами,
Весной и солнцем…
Знаю я, что есть
Святая в смерти радость, в жизни радость!
Глухие слова. 1916
I
Меня коснувшися едва,Прошло, не вылившись в слова,Волненье вдохновенья;Еще мелодия в ушах,И слезы на моих щеках,Но не сомкнулись звенья —И песня замерла в устах.Благодарю за свет, за мигНадежды, за восторг, за страхИ боль невоплощенья;За то, что ты светло возникИ вот исчез, туманный ликУже забытого виденья.
II
Одна звезда упала,Сияя сияньем кристалла,Влажным блеском росинки,Теплым светом слезинки.Но пожелать я успелВ тот быстрый миг(Словно песню я тихую спелИль тайну постиг),Тебе пожелал я счастья,О, сестра моя!Тебе пожелал я звездной доли,О, звезда моя!
III
У заката сегодня краски роз,Вянущих чайных роз,Тех роз, которые кто-то принесИ случайно забыл на столе.И смятые чайные розы лежат,И какой-то теплый струят ароматВ усталой и алой мгле.
IV
Посв. М. А. Беневской
Ты радость вешняя, ты цвет и прелесть мира,О, неужели ты грустна, больна,И неуютна и тесна твоя квартира,И вкруг тебя холодная страна!
Судьбы тяжелые, уверенные цепы,Чтоб вымолоть для жизни нам зерна,Бьют по цветам и по колосьям слепо,Как будто радость васильков нам не нужна.
V
Смотрю в туманный день осеннийСквозь веток черный переплетНа верный зову опасенийПтиц передзимний перелет.
Летят, летят, за стаей стая…О, если бы могла велетьМне сила мудрая, простая —Куда лететь, чего хотеть?!
VI
В утро туманное и раннее,На сером и сыром вокзале,В тягучей скуке расставанияВ холодной мгле, в унылом зале,Перед разлукой без свиданияСлова прощенья и прощанияВы сухо, как урок, сказали.
«Ведь это и мое желание,И ведь иначе не могли Вы».О странной тайне неслиянияЯ думал хмуро и лениво;Не Вас я слушал (знал всё ранее),Но где-то болью расставанияСвистящие локомотивы!
VII
Посв. В. М. Рудневой
Не связанный в жизни ничем,Живу я так скучно:Равно благосклонный ко всем,Ко всем равнодушный!
Иду отделен от людейДорогой особой:Мне чужды они со своейЛюбовью и злобой.
С одним я народом скорблю(С ним связан я кровью);Другой безнадежно люблюНенужной любовью.
И медленно вянет душаИ чахнет искусство.И трудно мне жить, не спеша,Без цельного чувства.
VIII
В летние ночи плохо спится,Темно и смутно мне в постели,Я жду, чтоб утром птицы, птицыВ саду запели, засвистели.
Как лодку ветерок попутный,Меня повлекши, заструитсяСон, и я буду слышать смутно,Как нежно-остро свищут птицы.
IX
- Разделяй и властвуй. Записки триумфатора - Гай Юлий Цезарь - Биографии и Мемуары
- Айседора Дункан. Жрица любви и танца - Юлия Андреева - Биографии и Мемуары
- Моя жизнь - Айседора Дункан - Биографии и Мемуары / Публицистика
- Моя жизнь. Встречи с Есениным - Айседора Дункан - Биографии и Мемуары
- Пир бессмертных: Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Цепи и нити. Том V - Дмитрий Быстролётов - Биографии и Мемуары
- Пир бессмертных: Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Цепи и нити. Том VI - Дмитрий Быстролётов - Биографии и Мемуары
- Пир бессмертных: Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Возмездие. Том 4 - Дмитрий Быстролётов - Биографии и Мемуары
- Рыцарь совести - Зиновий Гердт - Биографии и Мемуары
- Книга воспоминаний - Игорь Дьяконов - Биографии и Мемуары
- Айседора Дункан: роман одной жизни - Морис Левер - Биографии и Мемуары