Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По тому оживлению, какое вызвала его решимость сразиться с непобедимой разрядницей, Скутельник понял, что внес интригу. Даже две Елены поднялись со своих мест и обступили противников. Мясистый лоб завуча разрезала глубокая поперечная складка, она сделала первый ход центральной пешкой и нажала на клавишу часов.
Веня играл в шахматы по настроению. Месяцами обходился без них, но если предлагали партию – не отказывался. Иногда у него получались интересные комбинации, иногда не очень, но никогда в игре ему не бывало скучно. Специальную литературу он не читал, в шахматную секцию не ходил. Это и решило исход сражения на доске с Тамарой Петровной. Он проиграл.
Зрители с вздохами разочарования потянулись на свои места.
– Молодец, наш человек! – похвалил Венедикта Евсеев и дружески потрепал по плечу. – Мы все проигрываем, и ты не отрывайся от коллектива. Если бы коня вовремя убрал – точно на ничью вытянул бы! Мыслишь оригинально, но в мелочах не дорабатываешь. У тебя есть потенциал. Выпьем за победу над непобедимыми!
Завхоз протянул Скутельнику полную кружку и снова уселся за шахматную доску с неутомимой Тамарой Петровной.
Елена Валерьевна решительно вызвала Веню на «лирическую» и прижала к себе, обдавая горячим дыханием. «Котелок» на ее голове сполз на затылок. Начинающего музыканта перехватила Елена Леонидовна. После «страстного» танца пуловер Вени облепило синими мохеровыми нитками. Веня снова играл в шахматы и несколько раз кряду выпивал с дамами на брудершафт по их требованию. Потом слушал «задушевный» рассказ Юры о том, как генерал Косташ, начальник молдавского ДОСААФа вручал ему удостоверение мастера спорта СССР по военно-прикладному многоборью. Спортсмен-гитарист долго втолковывал Вене, какие дисциплины входят в многоборье. Из его пьяного монолога становилось ясно, что игра на гитаре – основополагающий стержень этого замечательного вида спорта.
Завхоз Евсеев уговорил Елену Валерьевну поиграть на рояле в зале. Вдохновленный Гершвином он принялся отбивать чечетку, что вызвало истерический смех у Юры и недоуменный восторг двух Елен, потому что с таким же успехом мог звучать танец маленьких лебедей или «собачий вальс» – ноги завхоза отбивали бы всё ту же дробь.
На шум в зале для хорового пения явился сторож – студент консерватории Григорий. Увидев, что в мероприятии задействованы члены администрации дома работников просвещения, он собрался смиренно удалиться в свою каморку на первом этаже, но Юрий перехватил тоскливый взгляд студента, направленный на колбасу в соседней комнате, подвел к столу, налил вина и положил рядом со стаканом бутерброды.
Когда за окнами окончательно стемнело, завхоз объявил, что «горючее» кончилось. Он потряс канистру и перевернул ее вверх дном. Все в замешательстве уставились на пустую емкость. Веселье, набравшее обороты, оказалось под угрозой срыва. Тамара Петровна выглядела значительно трезвей остальных. Она сказала:
– Мой Василий в командировке, сын у матери. Приглашаю в гости. Но предупреждаю – у меня только коньяк и нечем закусить.
Приглашение завуча вызвало оживление коллектива. Перспектива заедать коньяк колбасой и огурцами вызывала у Евсеева пьяный восторг. «Мои аплодисменты!» Остатки еды сунули в целлофановый пакет. На улице поймали такси – желтую «Волгу» с шашечками на крыше. Таксист мотал головой, отказываясь везти шестерых. Но уступил под натиском обещанных пяти рублей вместо положенных двух по прейскуранту. Худощавая фигура сторожа Гриши в поношенном пиджаке с протертыми рукавами исчезла за окном автомобиля вместе с уличным фонарем и выступающим из темноты стволом платана. Елена в «котелке» с удовольствием водрузилась на колени Венедикта, больно отдавив ему ноги. Пока она ворковала ему на ухо любезности, Веня скрипел зубами на каждой кочке. Когда машина остановилась, он с силой и в нетерпении уперся руками в основательные ягодицы «примадонны», выталкивая их обладательницу на тротуар. Почувствовав «ухаживания», дама легонько шлепнула Веню по рукам и кокетливо прощебетала: «Шалунишка».
В комнате с высоким потолком атмосферу уюта создавали приглушенный свет бра на стене и легкий джаз из колонок музыкального центра. Вдоль стен – полки с виниловыми пластинками и немного книг. Напротив угловой диван и столик с закуской и бутылкой откупоренного коньяку «Белый аист». Над диваном фотопортрет шестилетнего мальчика в костюме пажа в фиолетовой беретке с павлиньим пером и плюмажем. «Мой Даниил!» – пояснила хозяйка квартиры. Она в очередной раз выиграла партию у Венедикта в шахматы. Венедикту игра порядком надоела, но он продолжал упорствовать, надеясь взять измором. Рядом, надув губки, со скучающим видом сидела «пышногрудая Елена». Она смотрела в одну точку окосевшими глазами и время от времени то ли всхлипывала, то ли икала. В соседней комнате на топчане, прикрытый пледом храпел Юрий, сраженный коньяком. «Царствующая Елена», потеряв интерес к шахматам и Венедикту, обратила всю нерастраченную страсть на завхоза. С балкона в зарослях винограда, спелые гроздья которого мирно свисали над головами пьяных «любовников», доносилась возня, мычание и звуки поцелуев. В прихожей рядом с мужскими туфлями валялся бардовый «котелок» с вмятиной от чьей-то неосторожной ноги.
Партия затянулась. Настольные часы показывали полтретьего утра. Веня уже мало что соображал. Шахматные фигурки плыли у него перед глазами.
– Я предлагаю ничью, – услышал он словно из туннеля голос Тамары Петровны.
– Согласен, – не раздумывая ответил Скутельник. Он попытался встать, с намереньем поблагодарить гостеприимную хозяйку и отбыть восвояси, но его так качнуло, что он рухнул на место и закрыл глаза.
Открыл он их, испытывая сильнейшую головную боль. Рядом с ним под шерстяным пледом лежало и сопело чье-то тело. То была Елена Леонидовна. Ее мохеровый свитер и черная юбка скомканными валялись в кресле. Обнаженная рука обнимала зажатого в угол Юрия. Страждущая мужской ласки женщина искала утешения у спортсмена-гитариста. Нашла ли, было неведомо Скутельнику – память отказывалась выдавать информацию. Из окна между увесистых штор пробивался толстый солнечный луч. Откуда-то доносился бубнящий мужской голос. Веня встал, обнаружив, что спал в брюках, и пошёл на голос. Он вышел в кухню. За столом друг против друга сидели Тамара Петровна в шелковом домашнем халате с золотистыми узорами на голубом поле и завхоз Евсеев с помятым, как его рубашка, лицом. На столе стояла начатая бутылка «Негру де пуркарь». По лицу Венедикта он все понял и молнией метнулся к шкафу с посудой. Налил полный стакан из бутылки и протянул «страждущему». Скутельник без лишней проволочки осушил сосуд, выждал несколько секунд и когда почувствовал, как в голове наступает просветление, осторожно выдохнул и сказал:
– А вот теперь доброе утро!
Завхоз Евсеев налил ему еще полстакана «для облегчения всего организма». Новая доза подействовала на Венедикта благотворно. Тошнота отступила.
– Можете принять душ, – предложила Тамара Петровна.
Струи контрастного душа взбодрили Скутельник. Когда он снова предстал перед помятым завхозом, тот при виде преображенного товарища изъявил желания тоже ополоснуться. Через минуту из ванной донесся его гомерический смех. Он вышел с головы до пят в пене, обмотанный банным полотенцем.
– Воду отключили!
В чайнике на плите оставалось немного воды. Тамара Петровна предложила смыть мыло хотя бы с головы. Когда Венедикт вызвался помочь Евсееву, который, не переставая смеяться, наклонился над раковиной, из носика чайника ему на затылок полился не остывший кипяток. Евсеев взвыл и резко выпрямился, больно ударившись об полку, с которой россыпью на кафельный пол посыпались склянки и туалетные причиндалы. На шум явилась встревоженная Тамара Петровна. Чистым полотенцем она вытерла лицо пострадавшего завхоза. Ничего не оставалось, как дожидаться подачи воды. Евсеева посадили подальше от двери, опасаясь сквозняка. Пузыри мыла на его теле и всклокоченных волосах лопалось, издавая легкое шелестение. Постепенно тело обсыхало. Через четверть часа зуд стал нестерпимым. Когда в кухню вошел Юра, а следом за ним Елена Леонидовна, завхоз чесался вовсю, проклиная водопроводчиков. Оба застыли в недоумении, а затем протрезвевшая и притихшая было Елена Леонидовна, разразилась смехом.
– Боже, Толенька, что она с тобой сделала!
– Кто она?
– Елена Валерьевна!
– Она ушла ночью. Сказала, что ей опостылело ВСЕ. Запретила себя провожать и хлопнула дверью, – пояснил завхоз. – Нет, определенно нужно что-то предпринять. Неизвестно, когда эти разгильдяи дадут воду, может, через час, а может быть, завтра утром. Не сидеть же мне здесь в таком виде.
– Давайте купим воды в магазине, – предложил Венедикт.
Идея понравилась.
– Только не покупайте «Дюшес» – он сладкий, – напутствовал обсохший завхоз.
- Музей революции - Александр Архангельский - Русская современная проза
- Листки с электронной стены. 2014—2016 гг. - Сергей Зенкин - Русская современная проза
- Афоризмы. Мысли. Жизнь. Философия - И. Мелькин - Русская современная проза
- Спи спокойно, дорогой товарищ. Записки анестезиолога - Александр Чернов - Русская современная проза
- Мой папа-сапожник и дон Корлеоне - Ануш Варданян - Русская современная проза
- Город снов - Ярослав Шумахер - Русская современная проза
- Фимочка и Дюрер. Вне жанра. 3-е издание. Исправленное. - Алла Лескова - Русская современная проза
- У ангела - Дина Рубина - Русская современная проза
- Пособие-календарь по укреплению и обновлению чувств. Для нововлюбленных и пар со стажем - Ольга Мещерская - Русская современная проза
- Ринама Волокоса, или История Государства Лимонного - Марина Соколова - Русская современная проза