Глазом не успела моргнуть, а уж и помирать пора. Узелок смертельный у нее давно готов. Лежит-полеживает на дне деревянного сундука, стоящего в хате. Заглянет в него баба Маня, переберет в нем вещички, кой-что заменит и скажет, подумав:

— Вместо штапельной кофты положу вот эту, ситцевую в горошек. Скромненькая она, зато легкая и к телу приятная. В ней удобнее мне будет в вечную жизнь отправляться.

Походит-походит и сунет в узел сразу две.

— В какой день хоронить-то будут, кто его знает. А вдруг холодно будет, тогда пусть эту штапельную наденут. Она теплее.

И не жалеет баба Маня ни о чем, на судьбу не жалуется, живет тихо, спокойно и размеренно, как и ее деревня, с каждым днем приближаясь к той черте, за которой только вечность.

По накаленной летним солнцем деревенской улице, поднимая за собой столб пыли, несется на велосипеде местный озорник белобрысый Минька.

Он мчится на всех парах к бабке Мане. Ему хочется первым сообщить ей эту новость.

Вытаращенные глаза, взъерошенные и выцветшие на солнце волосы, торчащие в разные стороны, словно початки разлохмаченной кукурузы, придают ему вид напуганного воробья. Веснушки на его раскрасневшемся лице, покрытом потом и пылью, делают его похожим на Чижика-пыжика. Мальчишка волнуется.

— Баба Маня! Баба Маня! Там, там ваша коза! — громко кричит он.

Резко затормозив и юзом развернувшись у ворот, он лихо спрыгивает с велосипеда и влетает лбом в калитку.

— Бум-бум, — слышится громкий удар.

Ойкнув, сморщившись от боли и растерев ушибленный лоб грязными руками, мальчишка горланит:

— Баба Маня! Баба Маня!

Крик его похож на сирену полицейской машины.

Баба Маня выскочила из курятника, едва успев прикрыть дверь на защелку. Держа перед собой корзинку с яйцами, она скоро направилась в избу, пытаясь понять, что происходит. Не успела ступить и нескольких шагов, как под ноги к ней свалился Минька. Из всего, что он говорил, она сумела разобрать только одно слово — коза, а оно, это слово, для бабы Мани было сейчас главным. Коза для женщины была и кормилицей, и поилицей, и собеседницей, и подружкой, и всем ее счастьем.

Круг общения бабы Мани сузился до козы Софы лет пять назад, когда осталась она одна-одинешенька на всем белом свете после ухода ее мужа Тимофея, с которым прожили они, душа в душу, без малого пятьдесят пять лет.

Всякое в их жизни было: любовь и ревность, обиды и прощения, болезни и радости. Ездили они в отпуск на юг к сыну, который в ту пору был еще жив и здоров, много беседовали и спорили, доказывая друг другу свою правоту.

Любимым выражением у ее Тимофея было «козья морда». Вставлял он его по поводу и без повода в свою речь, как присказку какую. Доставалось ему за эту козью морду от жены, ох, доставалось.

— Что ты с этой козьей мордой носишься, как дурень со ступой? Ты ж не дите малое! Неужели ничего другого сказать нельзя, а? — недовольно ворчала Мария, когда слышала от мужа это выражение.

А вот теперь, после ухода Тимофея, этих самых слов, этой козьей морды бабе Мане сильно не хватало. Оставшись одна, она сникла, потухла, будто свечка у образов. Дальше калитки выходила редко, старалась занять себя работой по дому, копошилась во дворе. Оставила себе из живности десяток курочек-несушек да петуха-топтуна. Одной ей и этого за глаза, зато не одна.

Нарушала границы своей вотчины затворница, выходя в деревенский магазин за самым необходимым. Мужики и старики с ней только здоровались, кивая головами, а женщины приставали с расспросами.

Маня уставала от внимания односельчан и старалась побыстрее доковылять до своей избы, переваливаясь из стороны в сторону, как уточка — с боку на бок, неся тяжелую холщовую сумку с покупками. Теперь она любила неспешность и тишину. Жила тихо и размеренно, как и ее деревня. Прыткости и забот в ее жизнь добавила Софа — ее новая жиличка.

— На тот свет торопиться не хочу. Понадоблюсь, так и отправят за мной старуху с косой. Подождет меня там и муженек, может, соскучится пуще, — говорила она с улыбкой соседке, которая иногда забегала к ней новости рассказать. — Пожить еще хочу. На кого ж я мою Софочку оставлю? Как ей без меня-то?

Прикипела Маня душой к Софе, жить без нее не могла. Ей сны рассказывала, песни пела, душу открывала. Стала Софа ей и подружкой, и заботушкой.

Чаще старушку теперь можно было видеть на лугу, за задами огородов вместе с козой, которая мирно паслась, поедая свежую траву, а баба Маня и тут себе дело находила: собирала целебные травы, землянику рвала и лесную клубнику — любимую ягоду ее покойного супруга, веники вязала, иногда тихонько напевала песни, что пелись когда-то за их хлебосольным столом.

Коза то слушала внимательно хозяйку, то бекала своим протяжным «бе-е-е», желая поддержать ту в этом порыве.

Привыкла баба Маня к козе. Хлопот и забот прибавилось, зато все свое: и молочко, и творожок, и сырок. Есть ей теперь с кем словом обмолвиться, кому про жизнь рассказать, на здоровье пороптать, есть на кого и прикрикнуть.

Купила свое сокровище она случайно. Пожалела козу, можно сказать, не дала пропасть. Бывшая хозяйка Софы обезножила, ходить перестала, а козу-то пасти надо. Людей не напроситься, а самой — не управиться. Живая ж скотинка, ей уход и забота нужны.

— Напиши, Маня, объявление да расклей по деревне на столбах. У магазина, у почты, на остановке можно. Пропиши там, что коза моя Манька продается, — вытирая слезы со щек своими натруженными руками, говорила соседка Сорочиха. — Жалко мне ее, а ходить совсем не могу. Чего ж над ней-то издеваться, продавать надо.

Подумала Мария и решила, что Маньку она себе заберет.

— Знаешь что, подруга, — сказала женщина соседке, — забрать-то заберу, только две Маньки на одном дворе — перебор вроде!

— Я ее Софой назову, — сказала она. — Подружка у меня в молодости была. Ох и бедовая! Упрямая, твердолобая, настырная и противная. Вылитая Манька твоя!

— Да хоть горшком назови! Теперь она твоя собственность, — ответила

1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 56

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Драма на трех страницах - Александр Пономарев бесплатно.

Похожие на Драма на трех страницах - Александр Пономарев книги

На бревнах - Павел Акимович Крапчитов - Русская классическая проза
Соки – Воды - Павел Акимович Крапчитов - Русская классическая проза
Лучший друг. Рассказы - Анастасия Викторовна Васильева - Русская классическая проза
Алиса в Стране чудес. Алиса в Зазеркалье. Охота на Крысь. Перевод Юрия Лифшица - Льюис Кэрролл - Русская классическая проза
Колибри. Beija Flor - Дара Радова - Менеджмент и кадры / Короткие любовные романы / Русская классическая проза
Город, которого нет - Наталия Кузьмина Азъ - Прочие приключения / Русская классическая проза
О странностях любви... (сборник) - Юрий Поляков - Русская классическая проза
Переводчица на приисках - Дмитрий Мамин-Сибиряк - Русская классическая проза
Избранные проявления мужского эгоизма. Сборник рассказов - Марат Абдуллаев - Русская классическая проза
Необыкновенное обыкновенное чудо - Юрий Владимирович Каракурчи - Русская классическая проза

Оставить комментарий