не произнес — «там же, где и вы», но вовремя прикусил язык.
Геймана здесь нет.
Мишки не было…
Это артефакт пытается что-то донести до моего сознания.
— Лев Исаакович, что мне делать?
— Думать, Стивен. Думать головой! У меня нет для тебя готовых решений.
— Ну хотя бы намекните.
— Могу только еще разок ткнуть носом в дерьмо. Что ты собрался делать? Разыскать Пауля и под угрозой применения оружия выбить из него признание?
— Ну… в общем-то — да.
— Позволь спросить, а зачем? Тебе так не терпится занять кресло эмиссара?
— Дело не в этом… — смутился Стивен, — Пауль предатель, я почти уверен в этом.
— И что с того?
— Как это — «что с того»?
— Я же объяснял на примере врача. Неужели нужно дважды повторять одно и то же? Наша основная задача — обеспечить доставку груза в точку назначения. Все остальное — вторично. Ты искал предателя, ты его нашел. Но арестовать и расстрелять не имеешь права, это неизбежно приведет к бунту, перестрелке и создаст угрозу благополучному завершению экспедиции.
— Но ведь Пауль…
— Еще раз объясняю — об артефакте среди груза конвоя знают немногие. Пусть так и остается дальше. Ситуация многократно просчитывалась аналитиками и результаты всегда получались негативными. Кого мы отбирали в состав конвоя?
— Людей, невосприимчивых к излучению.
— А почему они невосприимчивы?
— Небольшие отклонения в психике.
— Опять не совсем точно запомнил, а хвастал абсолютной памятью.
— Патологии в эмоционально-волевой сфере, неадекватные реакции в ответ на раздражитель.
— Именно!
— Ну а что же делать?
— Неправильно сформулирован вопрос.
— А как нужно правильно?
— В первую очередь — «чего не делать». Не делать глупостей. Не провоцировать драку, если ее можно избежать. Ты и так уже наломал дров выше крыши и продолжаешь все больше усугублять ситуацию.
— Но Пауль — предатель и саботажник.
— В первую очередь, Пауль — начальник охраны и непосредственный командир штурмовиков. Если ты сейчас заявишься в штабную палатку с автоматом в руках, он отдаст приказ на твою ликвидацию. И тебя тут же застрелят твои собственные сослуживцы.
— Ну да… скорее всего так и будет.
— То есть это твоя цель? Суицид?
— Нет, конечно.
— Напрягай мозг! Ищи решение.
— Можно попытаться найти Джона и…
— … уговорить дать показания против Пауля? — снисходительно хмыкнув, закончил фразу Гейман.
— Да, — с облегчением выдохнул Стивен.
— Допустим, Джон дал показания. Что дальше? Твои действия?
— Арестую Пауля.
Гейман ухмыльнулся и полез в карман за платком. Не спеша достал, развернул, аккуратно вытер лысину.
— Стив, все не так просто. Приказ ты отдать можешь, но выполнят ли его? Ты уверен в том, что тебя послушаются?
— Нет, не уверен…
— Тогда оставь Пауля в покое. У тебя в лагере и других проблем полно. В первую очередь — назревает спровоцированный тобой бунт.
— Вы думаете, Асур…
— Бандит поступит так, как обычно. Никакой стратегии и долгосрочного планирования. Если появилась угроза жизни, ее необходимо устранить. Никаких тебе сожалений, раскаяний или угрызений совести он испытывать не будет. И действовать будет старыми, многократно проверенными методами.
— Я попросил передать, чтобы наемники ушли. Асур должен послушаться.
— Но Джарваль отдал им совсем другой приказ. А нанимал их — эмир. И деньги им заплатил — тоже он. Смекаешь? Так кому они подчинятся? Тебе или шейху?
— Кажется, понимаю…
— Тогда скажи, как поступят бандиты и головорезы в сложившейся ситуации?
— Не знаю… численного перевеса у них нет. Боеприпасов мало. Перестрелка в лагере маловероятна, слишком рискованно. Могут взять заложников и потребовать…
— Вот! — поднял вверх палец Гейман, — любое неверное движение, любой неправильно истолкованный жест, косой взгляд или ехидная улыбка и моментально начнется стрельба. Этого допустить мы не можем. А еще прибавь сюда непрерывное воздействие излучением артефакта. Быков не успел произвести отбор невосприимчивых, а это значит, что более половины бандитов на грани умопомешательства.
— Что же мне делать?
— Думать! Искать решение.
— Ничего в голову не лезет.
— Теперь Джон… без своей армии он нам не опасен. Но как только вы прибудете в колонию, Джон станет реальной угрозой.
— Может быть, попробовать с ним договориться?
— Китайцы уже пробовали.
— И каков результат? Не сумели?
— Точнее будет сказано — не нашли правильный подход.
— Но он есть?
— А это уже будет зависеть только от тебя.
— Лев Исаакович, какой-то замкнутый круг получается. А китайцы? С ними можно договориться?
— Стивен, думай. Не ленись! Чем больше в уравнении неизвестных, тем сложнее решение. Никто не даст тебе списать готовый ответ. Никто не положит его перед тобой на блюдечке с голубой каемочкой.
— Я хочу собрать Совет экспедиции.
— Для каких целей?
— Выбор нового эмиссара.
— Он уже есть. Пауль во всеуслышание заявил, что берет на себя бремя правления конвоем. Режим чрезвычайного положения объявлен. Хвост вильнул собакой. Самоназначение произошло. Попытка оспорить приравнивается к перевороту.
— Но я с этим не согласен. Возможно, кто-нибудь из Совета меня поддержит.
— Какая разница, кто ведет конвой, если он едет в нужном направлении?
— Ну… я не знаю.
— Ты должен стать кукловодом. При этом совершенно не важно, что говорит и делает «Петрушка», если он в это время надет на твою правую руку.
— Кажется, я начинаю понимать, куда вы клоните.
— Ну вот и прекрасно. Тогда мне пора.
— Мы еще увидимся?
Гейман великодушно усмехнулся, затем выражение лица изменилось.
— Сюда кто-то идет.
Стивен резко обернулся, обшарил взглядом подходы к грузовику, а когда повернулся обратно, Геймана уже не было. Сильно дрожали ноги как после долгого бега, на лбу выступила испарина, а еще сердце молотило, как ненормальное. И вновь разболелась голова. Сильно. До тошноты.
Мишки не было…
И Геймана тоже. А что это было? Галлюцинация?
Такое ощущение, будто действительно поговорил с бывшим политруком. Словечки, обороты речи, жесты, интонации. Как живой. Полное ощущение присутствия. Да еще и на ощупь оказался вполне себе материальным. Жуть какая-то…
Гейман во многом прав. Нельзя позволить себя ликвидировать. А Пауль может это провернуть под любым формальным предлогом. Взять хотя бы убийство Быкова. Запаришься оправдываться, что ты не верблюд.
А станут ли штурмовики мне подчиняться, если я его банально грохну?
Сомнительно. Особенно очевидным это стало после предостережения
