Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как только Елена вытащила ключ из замка зажигания, Данилов сказал:
– Мне, Лен, наверное, придется уйти из Склифа.
И сразу же выскочил из машины, вроде как за тележкой, но на самом деле для того, чтобы дать Елене возможность осмыслить услышанное. Тележку выбирал долго, придирчиво проверяя, не перекошены ли колеса и не заедает ли их. Одну отверг не по причине никудышных колес, а из-за обшарпанного вида. Возился до тех пор, пока не услышал за спиной:
– И почему, хотела бы я знать?
– Да так, ситуация сложилась неприятная. – Данилов откатил от стаи тележек облюбованную и двинулся ко входу в торговый центр. – Оказывается, что я там изначально пришелся не ко двору, а вдобавок случилась со мной парочка совершенно комедийных казусов...
– Выкладывай подробности! – потребовала Елена.
Данилов выложил все как было, не забыв упомянуть и о том, как нахамил «уважаемому заместителю директора». Уточняющих вопросов Елена почти не задавала – рассказ и без того был исчерпывающим. Закончился он уже в торговом зале гипермаркета возле выставленной в проход паллеты с пакетами стирального порошка.
– Возьмем порошок? Смотри какая скидка! – предложил Данилов.
– Порошок у нас есть, – ответила Елена.
– А вот посуду, кажется, мыть нечем! – Данилов положил в тележку два больших флакона с моющим средством и свернул в проход между стеллажами.
– Данилов, ты когда-нибудь всерьез задумывался о том, почему с тобой столько всего происходит? – Елена шла позади и не проявляла никакого интереса к содержимому полок, мимо которых лежал их путь. – Именно с тобой? С Вовой Даниловым?
– Потому что я конфликтный, колючий и вообще не подарок, – ответил Данилов. – Только вот какое отношение мои личные качества имеют к тому, что произошло? Как в случае с возвратом денег, так и в случае с этим Елизарычем, будь он трижды неладен!
Попутно он наполнял тележку товарами. Раз уж Елена устранилась от шопинга, то придется все делать самому.
– Пусть твои личные качества не имеют отношения к этим событиям... – согласилась Елена, но это был не белый флаг, а перестроение перед атакой. – Но к трактовке этих событий твоим руководством – имеют! Самое непосредственное!
– Все должно трактоваться объективно! – возразил Данилов, выходя в одну из главных аллей супермаркета.
– Все зависит от отношения к тому или иному человеку, – теперь Елена шла рядом с ним. – Вот возьми хотя бы меня и тебя...
– Это будет не совсем правильно...
– Давай остановимся, я не могу вести серьезные разговоры на ходу!..
– Тогда иди за мной!
Данилов завел Елену в самый конец ряда с товарами для ремонта, где две горки использованных паллет препятствовали сквозному движению покупателей.
– Вот возьми хотя бы меня и тебя. Когда я пришла заведовать подстанцией, ты, несмотря на все твои закидоны, был мне симпатичен, и на все связанное с тобой я реагировала совсем не так, как на то, что творил Бондарь, которого я сразу же невзлюбила...
– Но это не помешало тебе осыпать меня выговорами.
– Я не могла поступить иначе, и ты это прекрасно знаешь. Но третьего выговора я тебе ни за что не дала бы, потому что у меня и в мыслях не было от тебя отделаться... А вот Бондаря я сразу решила вышвырнуть вон с подстанции. Понимаешь, к чему я клоню?
– Понимаю. Ты считаешь, что если бы на моем месте был бы другой врач, то его бы просто пожурили?
– Не исключено. И уж не указали бы ему на дверь!
– Мне пока никто не указывал...
– Вова, тебя что, надо подвести к двери за ухо и ткнуть в нее носом, чтобы ты понял, что тебе на нее указывают?
– Ладно. Короче, ты теперь в курсе. Поехали за соками?
– Нет, за соками мы поедем потом. – Поджатые губы в сочетании с подрагивающим подбородком были плохим прогностическим признаком. – Сначала ответь мне на такой вопрос – ты вообще собираешься менять свое поведение? Так вот, чтобы раз и навсегда?
– Давай уточним, что именно я должен менять?
Чего-чего, а меняться Данилова совершенно не тянуло. Опасное и неблагодарное это дело. Начнешь меняться в лучшую сторону и сам не заметишь, как изменился в худшую. Лучшее, как известно, враг хорошего, и от добра добра искать не стоит.
– Свое поведение на работе – раз, свою манеру общения с руководством – два, свою реакцию на замечания – три, свое понятие о справедливости – четыре...
– Понятие о справедливости от меня не зависит, – вставил Данилов. – Тут уж ничего обещать не могу.
– Хорошо, – кивнула Елена. – А по остальным пунктам можешь измениться? Ну хотя бы попытаться, а? Всерьез?
– Если я сделаю это, то ты меня бросишь, – серьезно сказал Данилов.
– Почему? – удивилась Елена.
– Потому что не захочешь жить рядом с унылым, бесхребетным, ни на что не годным слизняком.
– А-а-а... Ну-ну! Ясно. Это ж какое мне счастье привалило – живу с веселым, сильным, уверенным в себе мужчиной! – На глазах Елены выступили слезы. – И как живу – каждый день жду сюрпризов!
– Поехали за соками! – Данилов попытался выехать с тележкой из закутка, но Елена преградила ему дорогу.
– Выслушай меня до конца и больше не передергивай! – срывающимся голосом потребовала она. – Я имела в виду, что тебе надо учиться идти на компромиссы там, где это надо, а ты вывернул мои слова наизнанку!
– Я не выворачивал, просто перевел...
– Вывернул! Да еще сделал это, упиваясь своими мнимыми достоинствами! Ну скажи, что хорошего в том, что тебя не может долго выносить ни один начальник?
– Это их проблемы.
– Это твоя проблема! – вздохнула Елена. – Им-то что? Они избавляются от тебя и вскоре забывают, что был такой еж, доктор Данилов. А ты мечешься с места на место, кидаешься из специальности в специальность, страдаешь... Я же вижу, Вова, как ты страдаешь. Даже сейчас.
– Ты ошибаешься...
– Не ошибаюсь. Тебе плохо, тебе неприятно, но ты хорохоришься. Правильно, ты же настоящий мужчина! Вожак! Альфа-самец.
– Лен, теперь ты не передергивай, – попросил Данилов. – Ты, когда злишься, часто передергиваешь. А потом я же и виноват...
– Пошли, Данилов, – вздохнула Елена. – Только сначала не к сокам, а к водке.
– Шутишь? – не поверил Данилов.
– Нет, не шучу. Тебе нельзя пить, а мне можно. А сейчас – просто необходимо. Стакан под соленый огурец и горбушку черного хлеба. А может, и два стакана... напиться, забыться и успокоиться. Может, хоть так получится!
Данилов не поверил, но возле стеллажей с алкоголем Елена попросила его остановиться и скрылась за спинами других покупателей. Не прошло и минуты, как она вернулась с поллитровкой в руках.
– Выбор хороший, – одобрил марку Данилов.
– Как любит говорить мой первый муж: «Бери, что подороже – не ошибешься».
Совершенно невинное упоминание о бывшем муже вызвало у Данилова необычайно сильный прилив раздражения. Он и сам не смог бы объяснить почему. Просто так получилось.
Раздражение привычно обернулось головной болью, да такой сильной, что Данилову немедленно захотелось на свежий воздух. «Сейчас еды возьмем – и выйдем», – успокоил он себя, лавируя тележкой в толпе.
– Что случилось? – обеспокоилась Елена, заметив перемену в состоянии Данилова. – Это ты на водку так реагируешь? Извини, я дура...
– Водка тут ни при чем. – Данилов мягко отвел в сторону руку Елены. – Тебе надо – бери. Мне ее налей да под нос подставь – пить не стану. И не потому, что воздерживаюсь, а потому, что не хочу. Видимо, то количество, которое мне на всю жизнь отпущено, я уже выпил. Просто голова разболелась...
Водку Елена все же оплатила на кассе. «Продолжает злиться, – подумал Данилов. – Надо бы разрядить обстановочку...» Сложив покупки в багажник, он аккуратно, как любила Елена, закрыл крышку и предложил:
– Пойдем перекусим.
– Куда? – не стала отказываться Елена.
– На твой выбор.
Елена выбрала фастфудовскую пиццерию.
– Сто лет пиццы не ела, можно и разговеться.
Пицца в ее представлении относилась к запретным высококалорийным блюдам.
Данилов намеревался, вернее, надеялся есть пиццу под «легкий треп», то есть под ненапряженный разговор о том о сем. Скоропомощные сплетни, свежие новости из школы, в которой учился Никита, новинки кинопроката, намечающиеся варианты квартирного обмена (что-то очень давно не слышал Данилов про новые варианты), да мало ли тем!
– У Никиты к школе все готово? Ничего купить не надо? – спросил Данилов, ставя на свободный стол поднос с тарелками.
– Кроме усидчивости, у него все есть, – ответила Елена.
Первый кусок пиццы был съеден Еленой в молчании. Молчал и Данилов, не в его привычках было лезть с разговорами к тем, кто к разговорам не расположен. Недаром говорится: «Когда я ем, я глух и нем».
Запив пиццу газировкой, Елена заговорила. Все о том же, о наболевшем.
– Стабильность, Вова, вот чего мне недостает. – Голос ее был тих, а зеленые глаза смотрели на Данилова устало и печально. – Неужели я хочу невозможного?
– Жизнь вообще крайне нестабильная штука. Кому, как не тебе, проработавшей всю жизнь на «скорой», это знать?
- Андрей, его шеф и одно великолепное увольнение. Жизнь в стиле антикорпоратив - Андрей Мухачев - Юмористическая проза
- Учебник жизни для дураков - Андрей Яхонтов - Юмористическая проза
- Штурм Мир Самира - Эрик Ньюби - Юмористическая проза
- Сибирский редактор - Антон Нечаев - Юмористическая проза
- Призрак королевы Анны - Гектор Манро - Юмористическая проза
- Врача вызывали? - Вадим Рубинчик - Юмористическая проза
- Надпись на сердце - Борис Привалов - Юмористическая проза
- МемыАры - Давид Аракелян - Биографии и Мемуары / Классическая проза / Юмористическая проза
- Сестры Зайцевы. Комеди Клаб - И. Гречин - Юмористическая проза
- Дорога в Гандольфо - Роберт Ладлэм - Юмористическая проза