между них. Я автоматически обвила его ногами. У меня перехватило дыхание, когда я почувствовала его твердость у своего центра.
Я так остро его ощущала. Он медленно терся об меня и каждый раз, когда он это делал, меня охватывала дрожь удовольствия. С моих губ начали срываться стоны, а он целовал меня все сильнее, все жарче, все влажнее. Он задвигался быстрее и я беспомощно прижалась к нему, хныча, когда огонь внутри меня стал невыносимым.
А затем его рука переместилась на внутреннюю сторону моего бедра и стала неторопливо двигаться вверх, подкрадываясь к ноющему центру.
Но внезапно раздался громкий звон бокала ударившегося о бокал.
— Бля…
От этого звука я разорвала поцелуй и повернулась в сторону. В тот же момент повернулся и Леша. И какого же было наше удивление, когда мы увидели Данила, прикрывающего глаза рукой. Он пытался ухватиться за стакан, стоящий в буфете недалеко от нас.
Как он прошел мимо нас, а мы и не заметили?!
— Не обращайте на меня внимания, — пробормотал Данил. — Пожалуйста, продолжайте.
Мои щеки вспыхнули и я с трудом спустилась на пол. Леша недовольно зарычал, помогая мне расправить одежду и опустить задравшуюся юбку.
С закрытыми глазами, держа стакан и выставя руку на случай, если он на что-то наткнется, Данил прошел мимо нас к дверному проему. Мы смотрели ему вслед: я — с полным отсутствием речи, Леша — с каменным лицом.
— Ах да, если хотите, то Череп сказал, что вы можете уединиться в его комнате, — заявил он. — В его комоде есть кнут и пара наручников, если захотите ими воспользоваться.
Затем Даня торопливо выбежал из кухни.
— О Господи, — прошептала я, сгорая от стыда. — Пожалуйста, скажи мне, что мне послышалось.
Выражение лица Леши подтвердило, что это все прозвучало взаправду. Пробормотав ругательство, он вышел, и последовавший за этим вопль боли заставил меня вздрогнуть. Закрыв глаза и лицо, я издала стон.
Боже, как стыдно! Быть замеченной за подобным занятием… Как я смогу после этого смотреть Данилу в глаза?
Возьми себя в руки, Ксюша! Они наверняка видели что-то более провокационное, чем это.
Я похлопала себя по груди, пытаясь заставить сердце снова биться нормально. Затем, решительно вздохнув, я открыла дверцу холодильника и принялась рыться в нем в поисках продуктов. Череп чуть раньше, когда Леша этого не видел, шепнул мне, что забил холодильник продуктами на случай, если я захочу что-нибудь приготовить.
Решив поразить их настолько, что они забудут о моей паршивой игре в покер и о том, чем мы с Лешей занимались, я принялась за готовку.
23.3. Всплывшая новость
POV Леша
Я прислушивался к звукам, доносящимся из кухни, и смотрел на свои карты, раздумывая, стоили ли мне пойти проверить ее. Возможно, Ксюша не захочет оставаться со мной наедине, особенно после того, как Громов застал нас почти трахающимися на столе.
Я сильно облажался, потеряв контроль над собой.
Но, бля, если бы взгляд Ксюши не возбудил меня… Я едва не потерял самообладание и не набросился на нее, когда мы были еще у нее дома. А ведь изначально я хотел просто поцеловать ее, чтобы слегка подразнить, якобы она мне что-то должна. Но она все изменила. Она целовала меня с такой страстью и совершенно не сдерживаясь, что это свело меня с ума.
Я был мастером самоконтроля, но за считанные секунды она превратила меня в гребаного подростка с бушующими гормонами.
— Она что-то готовит? — спросил Даня с нетерпением в голосе.
Я сердито посмотрел на друга, отчего тот аж вздрогнул. Это была его вина, что Ксюша не позволила мне вернуться на кухню и заставила вернуться к друзьям и играть партию без нее. Короче говоря, она меня просто выгнала.
— Что? — вновь подал голос Громов, которому, видно, зубы жали. — Ты все еще злишься, что я вам помешал?
Череп стал посмеиваться, но стоило мне перевести взгляд на него, как он тут же заткнулся и отвел взгляд в сторону. После того как я на их глазах врезал Громову, они старались держать язык за зубами о том, что… произошло на кухне.
И, не дай Бог, кто-нибудь из них откроет рот на эту тему. Убью нахрен. Ксюше не нужен был очередной повод для стресса.
Затем я окинул взглядом всех сидящих за столом.
— Разве я не говорил вам, быть полегче с ней? — процедил я.
— Мы и так с ней церемонились! — первым отозвался, конечно же, Громов.
— Я даже играл с закрытыми, мать вашу, глазами, — проворчал Рябинин, бросая фишки в центр стола.
Наши взгляды обратились к Черепу, единственному человеку не сказавшему свое оправдание.
— Я пытался, но это была охренительная возможность выиграть бабки, и я ею воспользовался, — беззастенчиво признался он.
Мы с Даней одновременно швырнули в него пустыми банками: Громов — из-под пива, я — из-под колы.
— Урод. Мог бы ради Ксюши и поддаться, — выпалил разочарованно Даня, с высказыванием которого я был абсолютно согласен.
— Как, блять, она собиралась выиграть, если у нее даже нет покер-фейса? — недовольно пробормотал Влад.
Это заставило меня задуматься.
Бля… Он был прав.
У нее не было покер-фейса, и, похоже, винить в этом можно было только меня. Я забыл сказать ей, чтобы она скрывала свои эмоции во время игры.
Когда ей выпадали хорошие карты, она ерзала на своем месте и выглядела взволнованной. Когда же ей выпадали плохие карты, она закусывала нижнюю губу и выглядела озадаченной. Неудивительно, что Череп так легко выигрывал, умея играть хуже всех в нашей компании.
Но я понимал, как ей было бы чертовски трудно скрывать свои эмоции. Она была слишком выразительной, слишком легко читаемой.
— Интересно, что она готовит, — сказал вслух Громова, откинувшись на спинку кресла, закинуло руки за голову и смотря в потолок.
— Это последний раз, когда она что-то готовит для вас. Так что, наслаждайтесь моментом, — раздраженно выпалил я, уже находясь на пределе своего терпения.
Я все еще чувствовал легкую усталость после долгой дороги домой после посещения могилы матери на кладбище, о которой знали друзья и не знала Ксюша. И меня пиздец как раздражало то, что они знали это и все равно продолжали издеваться надо мной, проверяя прочность моего терпения.
— Хренов эгоист, — пробурчал Череп.
— Она вам не кухарка.
— Конечно, нет. Будь она кухаркой, Череп бы ее трахнул. Он же падок на всех баб.
— Громов, ты забыл, что сам не лучше? — парировал Череп. — Ты трахаешь все, что движется.
— Нет, это ты трахаешь всех без разбора, а я трахаю исключительно красивых.
