Искендер едет из Исфагана в Истахр и восходит там на иранский престол. Вельможи приходят к нему на поклон, послы из дальних стран привозят ему дары. Искендер, по обычаю, произносит тронную речь. Он обещает быть справедливым, не творить насилия, всех обеспечить необходимым, быть щедрым. В Иран он пришел не своей волей, а по божественному указанию, чтобы свергнуть тирана… Глава завершается такой притчей. Кичливый невежа сказал Искендеру: «Дай мне дирхем, от тебя такой подарок ценнее целой страны». — «Просил бы ты лучше у меня целого сокровища в меру моего могущества», — отвечал царь. «Тогда дай мне царство», — сказал невежа. Искандер ответил: «Первая просьба — ниже моего достоинства, а вторая — выше твоего».

Искендер отсылает в Юнан Аристотеля с Роушенек

Искендер, взойдя на иранский престол, устанавливает на всей земле мир и справедливость. Но он все же опасается смуты и предательства. Он решает отправить в родной Рум, Юнан (Грецию) Аристотеля с захваченными сокровищами и иранской царевной Роушенек в качестве заложницы. Сам же он решает отправиться в путь, — он хочет видеть новые края, завоевывать новые страны. Аристотель произносит перед Искендером мудрую речь. Он не советует ему создавать «мировую державу». Пусть он правит у себя в Руме, а через другие страны только пройдет походом, — его все равно не примут там как своего. Пусть там правят местные цари, лишь внешне подчиняющиеся Искендеру. Они будут тогда враждовать между собой и не смогут объединиться, чтобы напасть на Рум. Надо, однако же, быть истинно миролюбивым, не надо никого обижать, и на земле будет мир… Искендер, кроме сокровищ, велит собрать иранские книги, отвезти их в Юнан и перевести там на греческий язык. По прибытии в Юнан Роушенек родит сына. Его назвали Искендерус. Аристотель, наместник Искендера в Юнане, вскоре начинает обучать Искендеруса мудрости.

Поход Искендера на запад и посещение Каабы

Искендер царствует мирно и справедливо. Даже к врагам он милостив, и если ему приходится сжигать вражеские города, то он строит новые. Его владения простираются от Китая до Кайрувана. Он решает покорить теперь арабов. Щедро одарив арабских вождей, он добивается их мирного, без воины, подчинения. Арабы тоже несут ему щедрые дары. Искендер едет далее в Мекку и совершает обряд поклонения храму Каабы. Оттуда он едет в Йемен. Далее его призывают в Армению и Абхазию, где он покоряет богатыря Дувала. Поехав на север, он закладывает новый город — Тбилиси. Затем он едет в Берда'а, где правит царица Нушабе.

Повествование о Нушабе

Дай мне, кравчий, вина, что во мраке ночей Укрепляет наш дух, словно чистый ручей. Я сгораю, ведь скорби во мне преизбыток. Научился я пить твой отрадный напиток. * * * Так прекрасна Берда, что январь, как и май, Для пределов ее — расцветающий рай. Там на взгорьях в июле раздолье для лилий, Там весну ветерки даже осенью длили, Там меж рощ благовонных снует ветерок; Их Кура огибает, как райский поток, Там земля плодородней долины Эдема, «Белый сад» переполнен цветами Ирема, [397] Там кишащий фазанами дивно красив Темный строй кипарисов и мускусных ив, Там земля пеленою зеленой и чистой Призывает к покою под зеленью мглистой, Там в богатых лугах и под сенью дубрав — Круглый год благовонье живительных трав, Там все птицы краев этих теплых. Ну что же… Молока хочешь птичьего? Там оно — тоже. Там дождем золотым нивам зреющим дан Отблеск золота; блещут они как шафран. Кто бродил там с отрадой по благостным травам, Тот печалей земных не поддастся отравам. Но Берда ниспровергнута [398]. Ветра рука Унесла из нее и парчу и шелка. В ней осыпались розы, пылавшие ало, В ней не стало нарциссов, гранатов не стало. Устремись к ее рощам, войдя в ее дол, Ты бы только щепу да потоки нашел. Или травы, что здесь в златоцветах блистали, Из зерна справедливости древле взрастали? Если правда здесь вновь утвердится, — красив Снова станет узор здешних пастбищ и нив. Да, коль шах обратит взор свой к этому лону, Вновь он даст украшения древнему трону. Этот край прозывался Харумом [399], потом Был Бердою учителем назван, и в нем, Породившем прославленных мощное племя, Много кладов укрыло поспешное время. Где цвело столько роз, взор людской утоля? Где еще столько кладов укрыла земля? * * * Нам поведал мудрец, клады слов разбирая: Воцарилась в стране, что прекраснее рая, Нушабе; за отрадною чашей вина Круглый год, веселясь, проводила она. Непорочной газелью бродя по долинам, Красотою была она схожа с павлином. И была она, славой сияя большой, Что мудрец — благонравьем, что ангел — душой. Ровно тысяча дев с нею было; их лица Окружали ее, словно лун вереница. Тридцать тысяч гулямов служило при ней, Все имели они быстроногих коней. Но мужам был заказан предел ее крова: В свой дворец не впустила б она и родного. Только жены вели ее царства дела, И к мужам благосклонной она не была. Все советницы были разумны, — к чему же Было им помышлять о каком-либо муже? А гулямы, которыми край был храним, Проживали в уделах, назначенных им. Даже к тени дворца иль дворцовой ограды Не посмели б они устремить свои взгляды. Но, приказ Нушабе исполняя любой, За нее они всюду вступили бы в бой. Царь, приведший войска к этим нивам и водам, Воздвигая шатер, что был схож с небосводом, Увидал и луга, и безмерный посев И спросил, всю окрестность сию оглядев: «Кто в раю этом правит? Каким властелином Безмятежность дана этим светлым долинам?» Отвечали царю: «Все, что в этой стране,— Вручено небесами прекрасной жене. Разум зоркой владычицы с мудростью дружен. А по крови она чище лучших жемчужин. [400] Сердце чистой — прозрачный, благой водоем, И печется она о народе своем. Много мужества в ней; древней былью повеяв, Говорит ее храбрость о доблести Кеев. Венценосна она, но не носит венца, И войска не видали царицы лица. Есть гулямы при ней. Но ни днем им, ни ночью Не доступно владычицу видеть воочью. Много дивных, чья грудь словно нежный жасмин, Ей во всем помогают. Лишь сахар один Равен сладостью с этими женами. Люди Не видали гранатов круглей, чем их груди, Горностай и шелка в вечной дрожи на них: Посрамятся, — не ведали нежных таких! Если б с неба взглянули на них серафимы,— Тотчас пали бы наземь, любовью палимы. Блещет каждая в роще и светит в дому, Как светильник иль солнце, спугнувшее тьму. Так сияют они, что опасно для ока Поглядеть на красавиц хотя б издалека. Кто б их голос услышал в их райском краю,— Их бы прихоти отдал всю душу свою. Их в жемчужинах шеи, а уши их в лалах. Их уста — рдяный дал, жемчуг в ротиках алых. Чье заклятье над ними — не знаем, но страсть Не простерла на них свою жаркую власть. Их приятель — напев, их забвение — в чаше. Ничего им на свете не кажется краше. Это воля премудрой и чистой жены Отгоняет от них сладострастные сны. И чертоги ее с пышным капищем схожи, И туда беспрепятственно дивные вхожи. И она, хоть мужчинам к ней доступа нет, Каждый день созывает свой царский совет. У нее во дворце есть большая палата, Что не только ковром златотканым богата: Там хрустальный поставлен блистающий трон И рядами жемчужин он весь окаймлен. Весь дворец ее блещет каменьев лучами И, как светоч иль месяц, сияет ночами. Каждым утром, взойдя на высокий престол, Взор царица возносит в заоблачный дол. Всем, кто в этой палате, невестою мнится Меж невест услужающих эта царица. И все жены цветут; в созерцанье они И в веселье проводят счастливые дни. Но в дремоте своей и за радостным пиром Розы помнят того, кто сияет над миром. И жена, чье чело так пристало венцу, Не жалеет себя в поклоненье творцу И не спит во дворце, схожем с божеским раем, В мудрой зоркости. Так же о доме мы знаем, Что из мраморных глыб. Ночью, словно луна, Одинокая, в дом этот входит она. Там за тихим, для всех недоступным порогом До утра она страждет, склоняясь пред богом. Лишь ко сну она голову склонит, — и вот Вскинет снова, как птичка, которая пьет. И затем в окруженье пери́ она снова Пьет вино и внимать милым песням готова. Так она управляет стремлений конем: В ночь — сюда повернет, а туда — светлым днем. В ночь молитвам она предана, а с рассветом Хочет радостной быть — видит благо лишь в этом. Так ведет меж подруг она круг своих дней. Пребывают гулямы в заботах о ней». Искендер, обольщенный такими речами, Все хотел бы увидеть своими очами. Вся окрестность цвела, воды мчались по ней, Дол казался «алхимиков камня» ценней. [401] За вином, в изобилье таком небывалом, Искендер отдыхал, наслаждаясь привалом. Но уже к Нушабе весть пришла во дворец, Что блестит недалеко румийский венец. И готовиться стала она к услуженью, Ибо знала: весь мир — под румийскою сенью. И, румийцу служа, как царю своему, Наилучшие яства послала ему. Кроме птиц для стола и животных отборных, И коней под седло многоценных, проворных, Злаки, блеском своим привлекавшие взгляд, Ароматная снедь и приправы, и ряд Златокованых чаш, чтоб свершать омовенья, И плоды и вино, что дарует забвенье, Мускус, травы, чей дух полон сладостных чар, За харварами сахара новый харвар,— Для того, кто царил так премудро и мощно, От нее привозили и денно и нощно. Искендеру подарки и яства даря, Не забыла она и придворных царя. И, ее благородством пленясь и делами, Все царицу Берды осыпали хвалами. Искендер еще больше направить свой путь К Нушабе захотел, чтоб хоть глазом взглянуть,— Так ли скрытен дворец в ее райской столице, Так ли дело правленья покорно царице, Так ли властна она, так ли облик пригож, Правда ль слухи о ней, или все это ложь?

1 ... 98 99 100 101 102 103 104 105 106 ... 136

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Пять поэм - Низами Гянджеви бесплатно.

Похожие на Пять поэм - Низами Гянджеви книги

Чжуан-цзы Бронислава Виногродского. Книга о знании и власти - Бронислав Виногродский - Древневосточная литература
Дополнение к Путешествию на Запад - Юэ Дун - Древневосточная литература
Хокку. Японская лирика. Плакучей ивы тень… - Антология - Древневосточная литература / Поэзия
Повесть о прекрасной Отикубо - Средневековая литература - Древневосточная литература
Parzival - Wolfram von Eschenbach - Древневосточная литература
Баопу-Цзы - Гэ Хун - Древневосточная литература
Повесть о старике Такэтори (Такэтори-моногатари) - Средневековая литература - Древневосточная литература
Многоценная жемчужина - Сергей Сергеевич Аверинцев - Древневосточная литература / Религия: христианство
Спор  о соли и железе (Янь те лунь) - Хуань Куань - Древневосточная литература
Самаведа - Автор Неизвестен -- Древневосточная литература - Древневосточная литература

Оставить комментарий