Невыносимая тяжесть давила меня. К трем часам вечера это томительное чувство достигло высшего предела. От зевоты стало ломить челюсти. Легкие трепетали, жаждая той освежающей и необходимой струи свежего воздуха, который теперь все более уплотнялся и тяжелел. Мое нравственное состояние подверглось столбняку. Я лежал совершенно обессиленный и почти без сознания. Мой славный Консель, страдавший не меньше моего, не покидал меня, и я расслышал его шепот:

— Ах! Если бы я мог не дышать, чтобы сохранить больше воздуха для господина!

Слезы наворачивались у меня на глазах, когда я слышал эти слова. Если в этом отношении наше положение на корабле было одинаково тягостно для всех, то с какой поспешностью, с каким наслаждением облекались в скафандры те, которым приходила очередь идти на работы.

Кирки работали усердно; правда, руки уставали, кожа трескалась, но что значила эта усталость, что за важность, что тело было изранено! Живительный воздух проникал в легкие! Можно было дышать, дышать!

А между тем никто не продолжал дольше урочного времени свою подводную работу. Каждый, окончив свой урок, отдавал своим задыхающимся товарищам резервуар, который вливал в них жизнь. Капитан Немо подавал пример и первый подчинился этой строгой дисциплине.

В назначенный час он уступал свой аппарат другому и возвращался в отравленную атмосферу корабля, всегда спокойный, без признаков утомления, безропотный.

В этот день привычная работа исполнялась с большим напряжением. Оставалось только вырубить всего двухметровый слой льда, который нас отделял от свободного моря. Однако в резервуарах уже почти не осталось воздуха. Немногое, что оставалось, должно было быть сохранено для рабочих. Для внутренних же помещений «Наутилуса» — ни одного атома!

В этот день — шестой день нашего заточения — капитан Немо, находя, что работы киркой и мотыгой идут медленно, решил раздавить ледяной слой, отделявший нас от поверхности.

Этот человек не терял ни хладнокровия, ни энергии. Он подчинял своей нравственной силе физические боли. Он всегда соображал, комбинировал, действовал. По его приказанию судно было облегчено, и вследствие изменения в удельном весе оно приподнялось с ледяного слоя.

Когда оно поплыло, его направили к пробиваемой проруби, имевшей форму горизонтального сечения судна. Затем резервуары наполнили водой, и оно опустилось во впадину.

В эту минуту весь экипаж взошел на борт, и двойная коммуникационная дверь затворилась. Итак, теперь «Наутилус» лежал в выемке углубления ледяного слоя в метр толщиной, причем этот слой был во многих местах пробит зондами.

Открыли краны резервуаров, и сто кубических метров устремились туда, увеличивая вес «Наутилуса» на сто тысяч килограммов.

Мы ждали, мы слушали, забывая наши страдания, все еще надеялись. Мы ставили на последнюю карту наше спасение.

Несмотря на шум в голове, я вскоре услышал треск под корпусом «Наутилуса». Судно стало оседать. Лед трещал как-то особенно, словно рвали бумагу. «Наутилус» продолжал опускаться.

— Мы проходим, — прошептал мне на ухо Консель.

Я не в состоянии был ему ответить. Схватив его руку, я сжал ее в невольной конвульсии.

Вдруг, увлекаемый своим тяжелым грузом, «Наутилус» устремился в воду, как пушечное ядро, или как бы падал в пустое пространство.

Тогда вся электрическая энергия была направлена на работу насосов, которые стали гнать воду из резервуаров; через несколько минут наше падение было задержано. Вскоре манометр уже указывал, что судно поднимается вверх.

Гребной винт, вращаясь с предельной скоростью, приводил в содрогание весь корпус, не исключая болтов, и заставлял «Наутилус» нестись на север.

Сколько же времени должно продолжаться это плавание под ледяным полем? Когда же мы достигнем свободного от льда моря? Еще день? Я умру раньше!

Полулежа на диване в библиотеке, я задыхался. Мое лицо стало фиолетовым, губы синими, силы меня покинули. Я более ничего не видел и ничего не слышал. Представление о времени исчезло. Мускулы уже не сокращались.

Я не могу указать точно, сколько времени провел в таком состоянии, но что со мной началась агония — я ясно сознавал. Я понимал, что умираю…

Вдруг я пришел в себя. Несколько глотков воздуха проникли в мои легкие. Не поднялись ли мы на поверхность волн? Быть может, мы уже вышли из-под ледяного поля? Нет! Это Консель и Нед, два моих истинных друга, жертвовали собой, чтобы спасти меня. Несколько литров воздуха оставалось еще на дне одного аппарата. И вот вместо того, чтобы им дышать, они его сохранили для меня и, задыхаясь сами, вливали мне жизнь каплю за каплей.

Я хотел оттолкнуть аппарат, но они удержали мои руки, и в течение нескольких минут я дышал с наслаждением.

Мой взор остановился на часах. Оказалось одиннадцать часов утра. Должно было быть 28 марта. «Наутилус» шел с ужасающей скоростью, делая по сорок миль в час. Он несся, как птица в воздухе.

Где был капитан Немо? Не погиб ли он? Не умерли ли и его товарищи вместе с ним?

В эту минуту манометр указывал, что мы находимся всего в двадцати футах от поверхности воды. Поверхность из сплошного ледяного пласта. Нельзя ли пробить его?

Может быть! Во всяком случае, «Наутилус» должен сделать эту попытку. И действительно, вскоре я почувствовал, что судно принимает наклонное положение, опускаясь кормой и поднимая бивень. Достаточно было впустить немного воды в некоторые резервуары, чтобы переместить точку равновесия. Затем, толкаемый своим могучим гребным винтом, он устремился на ледяное поле снизу, как чудовищных размеров таран. Он стал пробивать лед постепенно; он не раз опускался, чтобы снова с разбегу ударить в том же месте слои льда, пока наконец сильным ударом не пробился насквозь и, вскочив на поверхность ледяного поля, раздавил под собой лед своей тяжестью.

Подъемная дверь была открыта или, вернее сказать, сорвана — и свежий воздух ворвался в помещение «Наутилуса».

Глава XVII

ОТ МЫСА ГОРНА ДО РЕКИ АМАЗОНКИ

Как я очутился на палубе, я не могу объяснить. Быть может, меня перенес туда канадец. Но я дышал, я глотал живительный морской воздух. Оба моих товарища находились возле меня и пьянели от его освежающего действия.

Несчастные, которые бывают подвергнуты продолжительному голоду, не должны сразу бросаться на пищу. Но мы, напротив, не имели надобности воздерживаться, мы могли вбирать полными легкими свежий воздух, а это был морской ветерок, этот чудный ветерок, который вливал в нас сладостное опьянение.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});

1 ... 99 100 101 102 103 104 105 106 107 ... 121

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Двадцать тысяч лье под водой - Жюль Верн бесплатно.

Похожие на Двадцать тысяч лье под водой - Жюль Верн книги

Робур-Завоеватель. Властелин мира (сборник) - Жюль Верн - Научная Фантастика
Том 5. Таинственный Остров - Жюль Верн - Научная Фантастика
Том 2. Путешествие к центру Земли. Путешествие и приключения капитана Гаттераса - Жюль Верн - Научная Фантастика
Мэтр Захариус [Старый часовщик] - Жюль Верн - Научная Фантастика
Вокруг Луны - Жюль Верн - Научная Фантастика
Гектор Сервадак - Жюль Верн - Научная Фантастика
Курьерский поезд будущего - Жюль Верн - Научная Фантастика
Вверх дном - Жюль Верн - Научная Фантастика
Война во времени - Александр Пересвет - Научная Фантастика
Идеальный город - Жюль Верн - Научная Фантастика

Оставить комментарий