Форма входа
Читем онлайн Генералиссимус Суворов - Леонтий Раковский
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Они не знали, что напоследок им придется еще раз преодолеть грозную природу, что придется проделать более тяжелый переход, нежели через Росшток.
Глядя на своих витязей, Суворов был еще вполне уверен в том, что он смог бы пробиться сквозь войска Массена, который запирал выход из долины реки Линта. Но у него не было для этого патронов и зарядов, не было хлеба. Полагаться же на австрийцев он больше не мог.
Суворову оставался один выход – по Сернфтской долине через Эльм и гору Рингенкопф к Иланцу. Этим путем Суворов сразу совершенно выходил из опасности.
Путь для соединения с Римским-Корсаковым был кружный, по правой стороне Верхнего Рейна через Кур к Фельдкирху, но спокойный. Здесь было продовольствие, здесь же к армии могли присоединиться обозы и полевая артиллерия, которые Суворов отправил из Италии.
Путь через Рингенкопф являлся, по существу, отступлением, той «ретирадой», которую всю жизнь так ненавидел Суворов. Но делать нечего, – это был единственно правильный выход из тяжелого положения, в которое попал Суворов.
И на совете в Гларисе Суворов мужественно принял его.
Целый день отражая натиск французов, которые наседали на арьергард, войска Суворова к ночи дошли до Эльма.
Ночь выдалась ненастная и темная. Снег валил хлопьями. Дров не было, войска дрогли на ветру. В каждом батальоне отдыхала половина – остальные стояли в ружье, ожидая нападения.
В два часа пополуночи 25 сентября двинулись дальше.
Апшеронцы в авангарде. После двухдневного кровопролитного боя в Муттенской долине их ряды поредели. В Гларисе остался с тяжелоранеными Башилов. Унтер-офицера Воронова контузило в бок. Он не захотел оставаться в Гларисе, кое-как пошел с полком. Воронов терпеливо переносил боль и все стыдил легко раненных молодых солдат, которые стонали:
– Ишь, разохался, как баба на печи! Бери пример с нас, стариков. Думаешь, нам легче?
Майору Лосеву ядром оторвало на левой руке три пальца.
За апшеронцами ехал верхом сам фельдмаршал Суворов со штабом.
Ветхий плащ фельдмаршала слабо защищал его от стужи: Александр Васильевич посинел на ветру, скукожился, Аркадий, Андрей Горчаков, Прошка – все предлагали ему укрыться еще чем-либо, но Суворов и слушать не хотел. Всю жизнь он тянул солдатскую лямку и в привычках и в обиходе не хотел отличаться от солдата. Когда Кушников предложил ему запасной плащ, он сердито огрызнулся:
– Не надо. И так не холодно!
– Да ведь ветер какой, ваше сиятельство! Вон молодые солдаты и те посинели!..
– Что миру, то и бабьему сыну!
Сначала подъем на Рингенкопф не показался труднее, чем на Росшток. Как и там, вязкая, грязная тропинка – пройти одному человеку – тянулась по косогору, по краю отвесной кручи. Она то спускалась вниз, пересекая быстрые горные потоки, то опять взлетала куда-то под небеса.
Так же, как и там, мулы перед трудным подъемом останавливались, а потом, понукаемые прикладами, брали подъем рывком.
Так же, как и там, обезноженные казачьи лошади выбивались из сил, и солдаты на веревках втаскивали на кручи горные пушки.
Так же, как в там, люди скользили, и некоторые падали вниз, в пропасть.
Наступило утро. Все повеселели.
Но два проводника-швейцарца, которые должны были идти впереди апшеронцев, почему-то оказались у них в хвосте. Проводников что-то не особенно радовало утро. Они тревожно перешептывались между собою, Антонио Гамма тоже крутил головой.
Суворов приметил это. Он постарался сообразить, чем они так озабочены. Глянул вокруг.
В горах не в степи: глазом немного окинешь!
Очертания белоснежных гор, которые обычно едва видны на матовом бледно-сером горизонте, сегодня почему-то выступали определеннее и резче. Скалистые бока далеких гор сделались гуще и темнее. В воздухе повисла угрюмая, мертвящая тишина. Ветер стих.
«Точно перед бурей, – подумал Суворов. – Этого еще не хватало!»
Он знал, как страшны в альпийских горах снежные бури.
Увидев более широкое местечко, фельдмаршал слез с коня и подошел к Антонио Гамма. Старик шел, глядя уже больше вверх, чем под ноги.
– Что так тревожатся проводники? – спросил у него Суворов.
Антонио только чмокнул губами, словно не решаясь произнести то, что думалось.
– Будет буря?
– Да, похоже на бурю…
С каждой минутой становилось темнее, точно наступал вечер. И неожиданно откуда-то вырвался ветер. Он поднял легкую снежную пыль, – снег в горах был мелок, как песок. Ветер взвихрил его и швырнул в лицо. Люди невольно зажмурились, закрыли лица руками.
Суворов стоял, прикрыв глаза ладонью. Кто-то толкнул его. Он отнял ладонь и взглянул. Ветер стих. Мимо Суворова вниз по тропинке спешил один из проводников. Суворов хотел крикнуть, чтоб его задержали, но в это время снизу из расщелин и пропастей донесся вой ветра. Эхо, удесятеряя, катило его. И вдруг он окончился страшным ударом, точно по растянувшимся цепочкой русским войскам ударила громадная невидимая пушка.
Суворовский конь тревожно заржал. Где-то сзади откликнулись другие.
Сразу надвинулась темнота. На горизонте уже не выделялась ни одна вершина. Скалы казались бесформенными массами.
И тотчас же налетел страшнейший порыв ветра. Весь снег, лежавший на горах, пришел в движение. В шаге ничего не стало видно.
Снежинки, легкие, как мука, с силой лепили в лицо. Как иглами, колол резкий ледяной ветер. Дышать стало трудно, – мелкий снег забивал глаза, нос, рот. При каждом вдохе сильно кололо в горле.
Где-то вверху с оглушительным грохотом катались вниз сброшенные ветром камни. Ветер был так силен, что казалось – вся громада скалы, где стоял Суворов, колышется, готовая рухнуть.
Суворов прижался спиной к скале, ожидая, когда стихнет сумасшедший ветер.
Лицо и руки пухли от холода.
Ветер продолжал выть, но выл уже все дальше и дальше. Он походил на крик отчаяния, доносившийся издалека.
И наконец стих.
Суворов на секунду выглянул из-под руки. В непроглядной темени, сквозь туман и снег, блеснула молния. Он сам и все кругом него были в снегу. От тропинки не осталось и следа.
Суворова взорвало:
– Все против нас. Нет, преодолеем!
Чуть посветлело.
Он оглянулся, чтобы посмотреть вниз, на войска. В этой полутьме все сливалось. И только донесся оклик Аркадия. Он был по-детски испуганный и звучал совсем не по-военному:
– Папенька!
– Я тут! Держитесь, ребятушки! – крикнул, как мог, Суворов.
Его слова опять потонули в новом яростном порыве ветра.
Шел очередной вал.
…Нельзя было сказать, сколько времени – с минутными перерывами – свирепствовала эта страшная снежная буря. Казалось, она продолжается Бог ни весть сколько и ей никогда не будет конца. Стихало только на минуту, а потом яростный натиск начинался вновь. С новой ужасающей силой, с диким воем налетал ветер, вздымая тучи снега.
Снова где-то тут, рядом, с невероятным грохотом рушились, неслись вниз в стремительном обвале громадные камни.
Снова над головой и внизу, под ногами, оглушительно рокотал гром, точно залпом били десятки пушек, и кромешную тьму прорезал зловещий блеск молний.
Казалось, что гром и молния, ветер, горы и снег – все соединилось для того, чтобы раздавить, уничтожить суворовскую армию.
Озябшие руки творили крестное знамение. Губы невольно шептали:
– Свят, свят, свят!..
Становилось невмоготу.
Люди окончательно коченели от холода, от ледяного ветра, от мельчайших снежинок, которые проникали через одежду, резали тело. Все обледенело. Руки уже не могли ничего держать. Да и ноги держали не всех. Более слабые и раненые, которые не захотели оставаться в Муттене и кое-как шли вместе с войсками, теперь падали на месте.
Каждый думал, что пришел его последний час.
Но вот буря снова затихла. Прошли одна-другая томительные минуты. Все с ужасом, с замиранием сердца ждали: загудит, завоет опять? Если еще раз, тогда – конец…
Но гроза ушла. Становилось все яснее и яснее. Вернулся день, – было еще далеко до полудня.
И где-то вверху раздался пронзительный крик горного орла.
Люди зашевелились, затопали на месте. Отогревались, оттирали лицо, уши, руки, откашливались. Стряхивали снег. Шевелили, отрывали из-под снега упавших, засыпанных товарищей, разыскивали выпавшие из рук ружья.
После бури недосчитались многих людей, лошадей, мулов.
В числе погибших, сорванных ветром вниз, оказался унтер-офицер Воронов. Опираясь оружье, он ковылял впереди Зыбина. Зыбин помогал ему влезать наверх, подсаживал. Когда налетел первый шквал, Воронов, как и многие, обернулся к ветру спиной, но не удержался на скале и рухнул куда-то в пропасть. Падая, он царапнул пальцами по зыбинскому плащу, но Зыбин не успел ухватить товарища.
– Да ведь кабы я знал, что он станет оборачиваться! – с жалостью говорил расстроенный Зыбин.
Мушкатеры хмуро молчали, с ужасом поглядывая вниз.
– Да не винись в чем не виноват, – успокаивал его Огнев. – Все там будем. Вечная ему память!
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Генералиссимус Суворов - Леонтий Раковский бесплатно.
Похожие на Генералиссимус Суворов - Леонтий Раковский книги
- Адмирал Ушаков - Леонтий Раковский - Историческая проза
- Генералиссимус Суворов - Николай Гейнце - Историческая проза
- Князь-пират. Гроза Русского моря - Василий Седугин - Историческая проза
- Анания и Сапфира - Владимир Кедреянов - Историческая проза
- Царица-полячка - Александр Красницкий - Историческая проза
- Багратион. Бог рати он - Юрий Когинов - Историческая проза
- Последние капли вина - Мэри Рено - Историческая проза
- Звон брекета - Юрий Казаков - Историческая проза
- Семен Палий - Мушкетик Юрий Михайлович - Историческая проза
- Стрела и солнце - Явдат Ильясов - Историческая проза
