Шрифт:
Интервал:
Закладка:
До шести часов Элеттра ходила взад-вперед по комнате, не зная, куда себя деть. Тревожные мысли разрывали ее голову на части, а жуткое предчувствие стискивало сердце. Элеттра вздрогнула, когда услышала, как заскрипел гравий под колесами подъехавшего к дому автомобиля. Прошел еще час, который Элеттра провела, дрожа и страдая от необъяснимого страха. Страх этот можно было сравнить с тем ужасом, который испытывает человек, летящий в глубокую, черную пропасть.
– Мисс Кинг, ваш отец приехал, – сказала Барбара, беззвучно войдя в комнату Элеттры.
– Я знаю.
– Он спрашивает, почему вы не спускаетесь к нему.
– …Я думала, что он захочет вначале отдохнуть с дороги.
– Элеттра, лучше спустись.
Эл знала, что Барбара обращалась к ней по имени только в самых крайних случаях. Ей ничего другого не оставалось, как сдаться.
Бронсон сидел в гостиной, у камина. Лишь мерцание огня разбавляло мрак просторного, неуютного помещения.
– Папа… с возвращением, – с дрожью в голосе сказала Элеттра.
– Знаешь, почему я вернулся сегодня? – последовал вопрос от Бронсона. – Мне пришлось быстро закончить свои дела, даже отложить некоторые, чтобы приехать в Глэнстоун и застать тебя дома.
– …Тебе позвонила миссис Маркс? – тихо спросила Элеттра.
– Да. Повонила и «обрадовала» меня твоими «успехами», – спокойно ответил Бронсон, вставая с кресла. – В чем дело, Элеттра?
– Я слетела с рейтинга не из-за того, что забросила учебу.
– А из-за чего же?
– Моя одноклассница… Она меня подставила… Она пустила слух, обвинила меня в том, в чем я не виновата и… Теперь против меня настроена вся школа, – запинаясь, ответила Эл.
– Как зовут эту одноклассницу? – поинтересовался Бронсон, добродушно улыбнувшись.
– …Брандт. Диана Брандт.
– Та самая Диана, которая выиграла всевозможные скачки?
– Да. – Эл опустила глаза в пол, и только тогда поняла, насколько она смешно смотрится со стороны, ябедничая на Диану, хоть та и заслуживала этого.
– Да уж, не думал, что моя дочь такая жалкая и завистливая, – в голосе Бронсона не было злости, в нем отчетливо слышались разочарование и какая-то странная усталость.
Бронсон подошел к дочери, схватил ее за запястье, сдавил его так сильно, что ее кисть мгновенно побледнела, лишившись притока крови.
– Если б тебя сейчас видела твоя мать, – сказал он с сожалением.
Элеттра согнулась пополам от лютой боли и сказала:
– Папа, я все исправлю… Я все исправлю!!!
Какая-то неведомая сила отшвырнула ее в сторону. Элеттра ничего не поняла, то ли это ей каким-то чудом удалось вырваться, то ли отец сам отпустил ее. Элеттра упала на пол и вскрикнула от новой дозы боли, что пронзила ее ладонь. Оказывается, огромная заноза от старого паркета глубоко вонзилась в ее руку. Элеттра тут же вытащила ее, и из раны стала сочиться кровь. Бронсон, увидев окровавленную ладошку дочери, оцепенел на мгновение, а затем рухнул на колени.
– Прости… – Он взял ее поврежденную руку, теперь уже нежно. – Сильно больно?
– Нет, – ответила Элеттра, взглянув с опаской на отца. Взгляд его был полон ужаса и сострадания.
– Прости меня, доченька. – Бронсон поцеловал ее ручку прямо в эпицентр боли, испачкав губы кровью.
– Папа, мне не больно, правда.
А Бронсон все еще держал ее руку у своего лица, медленно вдыхая и выдыхая аромат ее кожи.
– Я уже и забыл, как ты вкусно пахнешь. Этот запах сводит меня с ума.
Элеттру затрясло еще сильнее, стоило ей услышать изменившийся голос отца – он стал тошнотворно-ласковым, – заметить его исступленный взгляд и почувствовать ту омерзительную мягкость в его поведении, что появлялась всякий раз, когда в его сознании начинали происходить страшные вещи, внезапно, как по щелчку, извращая все его содержимое.
– Ты стала еще прекраснее с тех пор, – прошептал Бронсон, нежно водя второй рукой по ноге дочери.
– Можно я пойду к себе? – спросила Элеттра, одеревенев от страха.
– Нельзя, – ласково сказал Бронсон. – Любимая моя, ну посмотри, что ты со мной делаешь. Я практически ползаю перед тобой на коленях. Я готов простить тебе все что угодно. Я… не прикасался к тебе столько лет, девочка моя. Как же я страдал! – И в этот момент Бронсон всплакнул. – Ты долго обижалась на меня из-за того, что я с тобой сделал. Ну ты пойми, я не могу по-другому показать тебе свою любовь. Я только так хочу это делать.
– Папа… – сказала Элеттра, когда губы Бронсона коснулись ее шеи. – Отец, я закричу!
– Кричи! Кричи, пожалуйста! Я хочу, чтобы ты громко кричала…
И Элеттра кричала. Кричала и сражалась с отцом изо всех сил, но ничего не вышло, и никто не пришел к ней на помощь. В те страшные минуты своей жизни Элеттре казалось, что они с отцом единственные люди на всей этой гигантской планете. Ей оставалось лишь кричать и терпеть. Кричать и терпеть.
Это длилось практически всю ночь. Бронсон прерывался, чтоб отдохнуть, затем приступал снова. Засыпал, но, когда Элеттра пыталась выскользнуть из его объятий, вновь просыпался и продолжал с еще большим рвением удовлетворять свое ненасытное желание.
Не было и дня, чтобы Бронсон не мечтал о такой ночи. Он боялся сорваться и в то же время страстно желал этого. Он засыпал с мыслями о своей дочери и просыпался с ними. Кинг ненавидел ее за то, что она была его главной потребностью, повелевавшей им. Он проклинал ее и себя за то, что они связаны одной кровью, и Бронсон показывал свой гнев – побочный эффект его уродливой любви, – при малейшей возможности, когда гнев его будет справедлив. Единственная такая возможность предоставлялась ему, когда Элеттра терпела неудачи в спорте или же в учебе. В тот роковой день, когда Голди Маркс позвонила мистеру Кингу и сообщила об успеваемости его дочери, намекнув на то, что Элеттра рискует попасть в списки на отчисление, Бронсон был очень счастлив, когда понял, что у него появился шанс выплеснуть свою ярость.
Но что-то пошло не так. Он не смог остановиться, побороть то самое аномальное желание, что лишает его рассудка, и… наконец-то свершилось то, о чем Бронсон так давно мечтал. Он знал, что ему будет неловко несколько дней после этого, знал, что Элеттра возненавидит его еще больше и вновь пожалуется Аделайн или же еще кому-нибудь расскажет о том, что произошло. Бронсон не боялся, что дочь раскроет его тайну, он был уверен, что легко сможет выкрутиться. Он не хотел, чтобы Элеттра вновь почувствовала к нему отвращение, и лишь это его останавливало все эти долгие годы, после первого раза, когда он не сдержался.
Бронсон проснулся и увидел, что Элеттра, не сомкнувшая за ночь глаз, лежала на полу возле
- Если бы ты был здесь - Джоди Линн Пиколт - Русская классическая проза / Современные любовные романы
- До ее встречи со мной - Джулиан Патрик Барнс - Русская классическая проза / Современные любовные романы
- Точка невозврата. Из трилогии «И калитку открыли…» - Михаил Ильич Хесин - Полицейский детектив / Русская классическая проза
- Симметрия желаний - Эшколь Нево - Русская классическая проза
- Пацан казанский - Владимир Григорьевич Богданов - Историческая проза / Криминальный детектив / Русская классическая проза
- Ученые разговоры - Иннокентий Омулевский - Русская классическая проза
- Шаг за шагом - Иннокентий Омулевский - Русская классическая проза
- Острожный художник - Иннокентий Омулевский - Русская классическая проза
- Фарфоровая комната - Санджив Сахота - Русская классическая проза
- Незапертая дверь - Мария Метлицкая - Русская классическая проза / Современные любовные романы