Форма входа
Читем онлайн Гаврила Державин: Падал я, вставал в мой век... - Арсений Замостьянов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Державин возвратился на Фонтанку, думы о Суворове не оставляли его. «У автора в клетке был снигирь, выученный петь одно колено военного марша; когда автор по преставлении сего героя возвратился в дом, то, услыша, что сия птичка поёт военную песнь, написал сию оду в память столь славного мужа». Только через пять лет в «Друге просвещения» выйдет стихотворение «К снигирю. По кончине князя Суворова», с примечанием: «Сия пьеса прислана от неизвестного». Многим уже было знакомо это сочинение Державина — и всё-таки «от неизвестного»:
Что ты заводишь песню военну,Флейте подобно, милый снигирь?С кем мы пойдём войной на Гиену?Кто теперь вождь наш? Кто богатырь?Сильный где, храбрый, быстрый Суворов?Северны громы в гробе лежат.
Достойное начало — трагические аккорды. Но дальше — главное:
Кто перед ратью будет, пылая,Ездить на кляче, есть сухари;В стуже и в зное меч закаляя,Спать на соломе, бдеть до зари;Тысячи воинств, стен и затворов;С горстью россиян всё побеждать?
Император ещё при жизни полководца приказал установить ему памятник в Петербурге. Павел был хозяином своему слову: захотел — дал, захотел — забрал обратно. И всё-таки скульптор Михаил Козловский, к тому времени уже смертельно больной, работал над монументом герою. Он изобразил Суворова в виде римского бога войны — Марса. Сходство находили только в стремительной позе. 5 мая 1801 года на Марсовом поле — через год после смерти Суворова, через два месяца после гибели Павла — военные и штатские с ликованием встретили открытие памятника. Римский бог на поле своего имени! А у Державина получился не Марс со щитом и мечом, а подлинный чудак и полководец времён Екатерины и Павла, современник, начальник и приятель поэта.
Другое стихотворение надолго осталось потаённым, его даже от имени неизвестного опасно было публиковать:
Всторжествовал — и усмехнулсяВнутри души своей тиран,Что гром его не промахнулся,Что им удар последний далНепобедимому герою,Который в тысящи бояхБоролся твёрдой с ним душоюИ презирал угрозы страх.
И дальше — главное:
Нет, не тиран, не лютый рок,Не смерть сразила:Венцедаятель, славы богАрхистратига МихаилаПослал, небесных вождя сил,Да приведёт к нему вождя земного,Приять возмездия венец,Как луч от свода голубого…
Тайну десятой строки этого стихотворения разгадать несложно. Конечно же: «Не смерть Суворова сразила». Державин побоялся напрямую вписать эту фамилию в тетрадь: тогда бы прояснилась антипавловская направленность незавершённой оды… В нашем представлении император Павел превратился в жертву — да он и был жертвой заговора. Но современники (в особенности — дворяне) считали его «деспотом и капралом на плац-параде», не более.
Суворов не отпускал Державина. Снова и снова он писал о нём:
Окончи, вечность,Тех споров бесконечность,Кто больше из твоих героев был.Окончи бесконечность споров.В твоё святилище вступилОт нас Суворов.
Нет, этот вариант показался недостаточно ёмким и трагичным. Державин исправился:
О вечность! прекрати твоих шум вечных споровКто превосходней всех героев в свете был.В святилище твоё от нас в сей день вступилСуворов.
За любовь к полуопальному полководцу Державина не наказали. Император Павел одних необоснованно возвышал, на других беспричинно обрушивал гнев… Державин, несмотря на свою несусветную прямоту, по большому счёту, прошёл между потоками этого водопада. Важной фигурой в государстве стал Кутайсов — граф и вершитель судеб, а ещё недавно — брадобрей. Социальный лифт при Павле работал бойко. Кутайсов сыграет заметную роль и в судьбе Державина. По тактическим соображениям он сделается покровителем «певца Фелицы». Здесь нужно иметь в виду, что Державин (как и Кутайсов) вряд ли предвидел скорую гибель Павла. Они готовились к долгому правлению эксцентричного императора. Служить Павлу, приноравливаться к его нравам — это казалось многолетней перспективой. Между тем смертный приговор императору был уже подписан.
СИОНСКИЕ МУДРЕЦЫ
Еврейский вопрос ещё долго будет возбуждать эмоциональные пересуды. Редкий русский спор на эту тему обходится без упоминания Державина. В энциклопедии «Иудаика» Державин значится по разряду «Знаменитые антисемиты», и это закономерно — хотя антисемитизм державинских времён нельзя уподоблять «измам» и фобиям XX века или нашего времени. В те годы евреи представлялись русскому дворянину загадочными и опасными чужаками.
Казанская молодость Державина пришлась на годы правления «весёлой царицы Елисавет», которая, между прочим, сказывала: «От врагов христовых не желаю интересной прибыли». Но император Павел не был сторонником ущемления нехристианских религий. В годы его правления вышел на свободу глава хасидов Залман Шнеерсон (1747–1812).
Словом, новый император щеголял веротерпимостью — и, получив жалобу от белорусских евреев, повелел разобраться в бесчинствах, которые позволял себе землевладелец Зорич — отставной генерал и не менее отставной фаворит Екатерины. Павел призвал было Зорича на воинскую службу, даже произвёл в генерал-лейтенанты, но этот игрок и задира не мог ужиться с новым императором и вернулся к помещичьей жизни.
Получить задание и немедленно вникнуть в ситуацию, проанализировав поведение сторон, — это стиль работы лучших екатерининских орлов, присущий Державину. Можно предположить, что Павел жаждал расправы над Зоричем, по крайней мере не прочь был увидеть этого вельможу опозоренным. А Кутайсов намекал Державину, что хорошо бы принудить Зорича к продаже имения… Державин пропустил мимо ушей это пожелание. Он понимал, к чему клонит временщик: Державин — всем известный «жестокосердый следователь», уж он осудит авантюриста Зорича, а уж тогда Кутайсов по дешёвке выкупит его белорусское имение, приносящее больше восьми тысяч ежегодного дохода. Ради быстрой наживы Кутайсов был готов возлюбить не только евреев…
Тем временем в Сенате шелестели грозные бумаги, там рассматривалось дело купца Бородина. Дело, начатое по жалобе Державина много лет назад. С тамбовского бедокура государство должно было взыскать 300 тысяч рублей. Это привело бы к разорению всю купеческую династию Бородиных. Завадовскому давно наскучила эта интрига, всерьёз сочувствовать вороватому Бородину он не мог, и всё-таки высокопросвещённый граф продолжал пакостить Державину — вяло, но неотступно. Старый коллега Васильев был более деятельным недругом Державина. Они-то и решили отослать Державина из столицы на время рассмотрения бородинского дела. Куда? Да хоть в Белоруссию, пускай копается в делишках Зорича. Эта миссия не сулила славы. Другой бы в Белоруссии разгулялся по части взяток, но даже Васильев знал, что Державин и мздоимство несовместимы. Вероятно, недруги надеялись, что на беспокойном западе империи Державина ждёт череда склок. И расчёт оправдался.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Гаврила Державин: Падал я, вставал в мой век... - Арсений Замостьянов бесплатно.
Похожие на Гаврила Державин: Падал я, вставал в мой век... - Арсений Замостьянов книги
- Александр Суворов. Первая шпага империи - Замостьянов Арсений Александрович - Биографии и Мемуары
- Фельдмаршал Румянцев - Арсений Замостьянов - Биографии и Мемуары
- Я везучий. Вспоминаю, улыбаюсь, немного грущу - Михаил Державин - Биографии и Мемуары
- Мой XX век: счастье быть самим собой - Виктор Петелин - Биографии и Мемуары
- Маленький принц и его Роза. Письма, 1930–1944 - Антуан де Сент-Экзюпери - Биографии и Мемуары
- Потемкин - Ольга Елисеева - Биографии и Мемуары
- Большая Медведица - Олег Иконников - Биографии и Мемуары
- Белые призраки Арктики - Валентин Аккуратов - Биографии и Мемуары
- Я пел с Тосканини - Джузеппе Вальденго - Биографии и Мемуары
- Venceremos - Виктор Державин - Биографии и Мемуары / Периодические издания / Шпионский детектив
