- Но, при любом другом варианте, все равно придется проводить наступление, чтобы отбросить немцев к Государственной границе?
- Согласен, но будет произведена разведка, вскрыта система огня, а самое главное - предварительно в ходе упорной обороны на подготовленных противотанковых рубежах мы выбьем у них танки - главную ударную силу вермахта! Понимаете?
- Не совсем.
- Смотрите! - пододвинув карту, я продолжил, - Есть три места на двадцатикилометровом промежутке, где удобно преодолеть болотистую пойму, так?
-Да.
- Если мы, будем защищать непосредственно эти "бутылочные горлышки", мы конечно не допустим прорыва, но и притянув к этим местам немецкие войска, сами потом будем прогрызать их оборону. Согласны?
- Согласен.
- Напротив каждого "горлышка" я предлагаю создать противотанковый район обороны из всех имеющихся в наличии сил артиллерии, заманить немецкие танки в "огневые мешки", уничтожить их и только после этого начать наступление, когда у немцев поубавится танков и самое главное артиллерии. Отсюда мой следующий вопрос: А какая артиллерия есть еще в корпусе?
- У корпуса больше артиллерии нет.
- Но двух полков во-первых мало, во-вторых на прямую наводку ставить такие калибры...
- Есть еще бригада генерала Москаленко...
- Все равно мало, нам не только остановить надо, а заманить в мешок и уничтожить.
- Разве что в дивизии Смехотворова изъять...
- А что он имеет?
- Противотанковый взвод в батальоне, противотанковую и пушечную батарею в полку, легко-артиллерийский и гаубичный полк в дивизии, отдельный противотанковый дивизион и зенитный дивизион.
Взяв в руки карандаш, я принялся за подсчеты.
- Два орудия в батальоне, а батальонов девять, это восемнадцать противотанковых орудий, правильно?
- Да.
- Плюс три полковые противотанковые батареи, это еще восемнадцать орудий, с учетом батальонных это тридцать шесть и плюс противотанковый дивизион - получается пятьдесят четыре, так?
- Да, по штату так и есть - пятьдесят четыре сорока пяти миллиметровых орудия.
- Идем дальше, три полковые батареи это восемнадцать трехдюймовок, где еще есть трехдюймовки?
- в ЛАПе, там два дивизиона, в каждом дивизионе восемь семидесяти шести миллиметровых дивизионных пушек и четыре сто двадцати миллиметровых гаубицы.
- Значит, по этому калибру мы имеем восемнадцать и шестнадцать, это тридцать четыре орудия. Какой, кстати тип орудий?
- Ф-22 УСВ.
- Все?
- Да, все орудия одного типа.
- Одного типа это хорошо.
- Идем дальше, сто двадцать два миллиметра. Восемь в ЛАПе и...
- Два дивизиона, по 12 орудий в гаубичном артиллерийском полку, это будет тридцать две гаубицы М-30.
- М-30? Отлично, легкая, за мощным тягачом - хороший подвижный резерв!
- К сожалению, на мехтягу этот полк еще не перевели, поэтому скорость марша ограничена!
- Ладно, поживем - увидим! Что остается?
- Двенадцатиорудийный дивизион стопятидесятидвух миллиметровых гаубиц МЛ-20.
- Его бы хорошо присоединить к одной из двух фланговых групп, третьим дивизионом.
- Можно. А можно и вторым, зато одну фланговую группу оставить полностью в составе полка.
- Тоже правильно майор! Итого, что у нас получается?
- Учитывая два корпусных полка и артиллерию Смехотворова, мы имеем: шестьдесят стопятидесятидвух миллиметровых орудий в пяти дивизионах, тридцать две гаубицы М-30 в трех неполных дивизионах, тридцать четыре дивизионные трехдюймовки и пятьдесят четыре противотанковые пушки, итого сто восемьдесят орудий плюс восемь орудий МЗА и четыре трехдюймовые зенитки.
- На первый взгляд совсем неплохо. Но только на первый взгляд.
- Почему, товарищ подполковник?
- Все, на самом деле просто. Сколько танков в немецкой танковой дивизии, майор?
Задумавшись на несколько секунд, Знаменский ответил:
- Согласно "Краткого справочника по вооруженным силам Германии" танковая дивизия с полком двухбатальонного состава имеет около ста сорока танков.
- Вот, а мы имеем орудий, которые можем поставить на прямую наводку восемьдесят восемь стволов. Плюс двенадцать стволов зенитного дивизиона, это сто орудий! Мало, катастрофически мало. Мы, не можем предугадать, в каком из трех мест немец ломанется! Минимум нам необходимо еще столько же орудий на прямую наводку!
- Тогда, я буду ходатайствовать перед командующим армией, о передаче в оперативное подчинение противотанковой бригады, это более ста стволов!
Прибывший приблизительно через полчаса от комкора делегат связи доложил, к районам сосредоточения полков 135-й дивизии движется много танков, пехоты и артиллерии из района южнее Зимно.
Не выдержав, я обратился к делегату связи:
- Товарищ командир, можно поточнее, сколько много?
- Не могу сказать - вот все, что он ответил.
Кроме того, он информировал о положении войск 5-й армии. В частности, 15-й стрелковый корпус, которым командовал полковник Федюнинский, вынужден был под ударами превосходящих сил мотопехоты и танков противника отходить по бездорожью в глубь Полесья, а 27-й стрелковый корпус в составе 87-й и 124-й стрелковых дивизий вел бои в окружении. Таким образом, левый фланг армии оказался в тяжелом положении, не имея сплошной линии фронта.
Глядя все вместе на карту, можно было сделать только самый общий вывод:
- В течение сегодняшнего дня обстановка, несмотря на нашу помощь, неуклонно ухудшается. По данным двух наших разведгрупп, во второй половине дня немцы ввели в бой на сокальском направлении свои механизированные соединения. В районе полудня, приблизительно в пятнадцать часов по направлению Сокаль - Тартаков была введена в бой, как минимум одна танковая дивизия. По показаниям пленных, которых смогли захватить обе группы, это части одиннадцатой танковой дивизии. Используя свое подавляющее превосходство в технике, они обеспечили прорыв Струмиловского укрепрайона в районе Сокаля и проложили частям пятьдесят седьмой и двести девяносто седьмой пехотных дивизий путь через Сокальский узел обороны Струмиловского УРа. Как я понимаю на текущий момент, танковая дивизия немцев начала свое движение в глубину построения наших войск, одновременно обходя южный фланг нашей сто двадцать четвертой стрелковой дивизии.
Делегат связи добавил:
- Из штаба сто двадцать четвертой дивизии сообщили, что против них действуют части трех немецких пехотных дивизий: это уже известные нам пятьдесят седьмая, семьдесят пятая и ранее неизвестная сто одиннадцатая пехотная дивизия. У Вас есть еще какие либо данные о противнике? - обратился ко мне делегат.
Я молча посмотрел на Васильева, он правильно понял мой взгляд, и ответил:
- Сейчас свяжусь с группами, Суховеем и Ледогоровым - может появилась свежая информация. Через пять минут доложу!
Через несколько минут, начальник штаба докладывал последние данные обстановки на южном фланге 124-й дивизии:
- В настоящий момент, по данным наших групп, немецкая пехота атакует позиции сто двадцать четвертой дивизии, приблизительно в километре от восточной окраины населенного пункта Тартаков. Одновременно, южнее по дороге от Тартакова к Переспе двигается смешанная колонна немецких танков, бронетранспортеров и машин с пехотой, тягачи с артиллерией, зенитные установки и командно-штабные машины.
- Как, как Вы сказали? Командно-штабные машины? Я правильно сказал? - удивился делегат.
- Черт! У них же совершенно другая сейчас терминология! - подумал я.
Васильев, между тем, не сколько не смутившись, ответил:
- Военная техника противника обозначается так же, как это принято самим противником! Исходя из этих данных, мной сделан вывод о том, что в наш тыл прорвался передовой отряд противника в составе примерно танкового батальона, это приблизительно шестьдесят танков, двух артиллерийских дивизионов полевых орудий, это около двадцати четырех орудий...
