Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А потом покрывшийся гусиной кожей Саша остался греться на берегу, а Витя все продолжал плавать и нырять. Что там случилось, никто так и не узнал, только нашли Витю под самым обрывчиком, с которого сигала в воду ребятня. Вода была мутная – Тьмака она и есть Тьмака, – и разыскали Витю не скоро. Каждое лето кто-нибудь здесь да и тонул…
Когда приехала «Скорая», Саша стоял в толпе, окружившей мертвое тело. Стоял и никак не мог поверить в случившееся.
Как же так? Что же это?.. Если Виктора Грибкова больше нет, то кто же напишет все его книги?
Он брел по улице к своему дому, и в голове неотвязно крутилось одно и то же:
«Люди создали Бога, который создал людей, которые создали Бога, который создал людей».
Так писал Виктор Грибков.
Нет, эти слова напишет когда-нибудь уже не Виктор Грибков. И эти, и много других слов. Тех, что запомнились Саше в будущем. Множество слов из еще не написанных книг.
Саша это твердо знал, хотя так ничего и не мог понять. Откуда взялись эти книги, которые он запомнил и собирался написать? Откуда?..
…Змеи Хроноса извивались каждая на свой лад, сплетались и расплетались, и то заглатывали собственный хвост, то вытягивались в струнку, расползались в стороны, пожирали друг друга и порождали новых змей – и ведать не ведали о бредущем по размякшему асфальту мальчишке. Как и он о них…
Анна Китаева
Продолжение следует
Она родилась, когда империя уже начала распадаться под собственным весом – крошился фундамент, прогибались несущие балки, внутри стен зазмеились трещины – но на фасаде недавно обновили штукатурку, и если не знать, что делается в глубине, выглядело все хорошо. А никто вокруг и не знал. Во всяком случае, в детском саду ей об этом не говорили.
Некоторые вещи только кажутся вечными. Но трудно об этом догадаться, когда тебе три годика… шесть с половиной… даже полных семь.
Первое сентября одна тысяча девятьсот неразборчиво какого года в родном ее городе выдалось пасмурным. Накрапывал дождик. Первоклашки выстроились линеечкой на темном от дождя асфальте перед сбитыми в каре прочими классами. Девчонки с белыми капроновыми бантами, похожие на чебурашек ушастых. Мальчишки в неуклюжих костюмчиках. Громко играла музыка. Их построили попарно и развели по классам. Держа за потную ладошку незнакомого мальчишку меньше ее ростом и волоча в другой руке тяжелый портфель, она выворачивала шею, чтобы до последнего видеть маму, так что споткнулась о ступеньку и расшибла палец в новой босоножке. Здравствуй, школа.
Она научилась отзываться на фамилию – Дрючина. И лупить учебником по башке, когда дразнили, а дразнили часто. Звали ее красиво – Инна, Инночка, Иннуся, и предназначенное на вырост отчество – Ильинична – тоже ложилось в ритм, как строчка посвященных ей стихов, а вот с фамилией не повезло.
Как-то раз она вернулась с уроков домой раньше времени. Заболела учительница и класс отпустили. Это было во втором классе или в третьем, она потом не могла вспомнить. Зато отчетливо помнилось, что была весна. Цвели абрикосы, молодые деревья перед подъездом превратились в белые облачка и умопомрачительно пахли. Инна долго давила на кнопку звонка, оглашая квартиру то длинными, то короткими нетерпеливыми трелями, пока не поняла, что бабушки нет дома. Засопев, девочка замерла в нерешительности. Хотелось на улицу, но мешали портфель и школьная форма – колючая, шерстяная, ненавистная. Она позвонила к соседям и все оказалось просто: у них был запасной ключ.
Инна швырнула в угол портфель и содрала с себя форму вместе с фартуком через голову, не расстегивая. Надела кримпленовые брючки и любимую кофточку и собралась бежать во двор, но тут вспомнила кое-что. В доме были книги, которые от нее прятали. «Убери, чтобы ребенку не попалась», – сказала мама, отдала книгу папе, и он положил ее на шкаф в коридоре, еще и задвинул подальше к стенке. А Инна видела.
Книга оказалась большая, тяжелая. Она была обернута в газету «Комсомольская правда», и Инна не стала разворачивать, чтобы взглянуть на обложку, а сразу открыла книгу – наугад, где-то посредине. Шрифт показался ей непривычным, но она начала читать и уже не обращала внимания на то, как выглядят буквы.
* * *Маш и Зера мечтали пожениться. Они встречались уже два года. Ну, почти два. В день именин наследника будет ровно два, а до празднества именин всего неделя.
Они шли по Хрустальной улице, держась за руки, и обсуждали, как скажут о своих планах родителям и что будут делать потом, чтобы пробиться сквозь запрет. На фиолетовом небе горячо пылало оранжевое маленькое солнце. В тени было холодно, на солнце жарко, в витринах лавок дрессированные обезьянки жонглировали стеклянными шариками. Маш купил Зере нитку дешевых бус – мятых горошин с пузырьками воздуха внутри, но зато насыщенно синего, королевского цвета.
Клан Маша испокон веку поставлял камни для строительства Королевских Башен.
Клан Зеры поставлял архитекторов.
Неравные браки не поощрялись.
– Я не пойду за другого, – сказала Зера, и фамильные густые брови сошлись у нее на переносице ласточкиными крыльями. – Я скажу: если они не отдадут меня тебе, я останусь одна. Может быть, даже уйду в девы Лотоса… но это вряд ли. Все-таки дедушка Дун разумный человек, хоть он и патриарх. Он не станет сажать меня в яму…
– Но может отправить в Бераг, – вздохнул Маш. – В Академию. Ты ведь хочешь стать архитектором?
– Да, – кивнула Зера и нахмурилась еще больше. – Но я не хочу жить без тебя. Если дед отправит меня учиться… Клянусь, я не забуду тебя! А ты… ты будешь ждать?
Маш резко остановился, схватил девушку за локти, развернул к себе.
– Я буду ждать тебя, пока стоят Башни! – горячо сказал он. – Я буду ждать тебя всегда, душа моей души, но пусть, пусть нам это не понадобится!
Обезьянка в витрине захихикала, сунула стеклянные шарики за обе щеки и захлопала в ладоши. Открылась дверь лавки, выпуская покупательницу.
– Зера? – нахмурилась женщина. – Что ты здесь…
* * *Ключ повернулся в замке – раз, другой. И в обратную сторону.
Инна взлетела на табуретку, не помня себя, и успела вернуть книгу на место.
– А, ты дома, – ворчливо сказала бабушка. – Вот почему не заперто… Неси-ка авоську на кухню, только осторожно! Банку не разбей со сметаной…
Когда через несколько дней Инне удалось без свидетелей добраться до шкафа, книги там уже не было. Она долго шарила ладошкой в пыли и паутине, очень огорчилась, но, разумеется, ничего не спросила у взрослых. Дети до определенного возраста уверены в непроходимой тупости старших – бесполезно объясняться с родителями, ничего не поймут, да еще и накажут. А потом приходит возраст, когда детям не до родителей. И лишь много позже взрослые дети задают незаданные по малолетству вопросы, если ответ не сделался им очевиден… и если вопрос не забыт.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Комитет Правды - О. Палёк - Научная Фантастика
- Фантастика 2002. Выпуск 1 - Сборник - Научная Фантастика
- Ночь падающих метеоритов - Галина Липатова - Космическая фантастика / Научная Фантастика
- Колесо Бесконечности - Марта Уэллс - Научная Фантастика
- Сердце Змеи - Иван Ефремов - Научная Фантастика
- ФАНТАСТИКА. 1966. Выпуск 1 - Д. Биленкин - Научная Фантастика
- Следы на траве (сборник) - Андрей Всеволодович Дмитрук - Научная Фантастика
- Адрес: Центавр - Уоллес Фредерик - Научная Фантастика
- Жизненное пространство - Андрей Ливадный - Научная Фантастика
- Фантасофия. Выпуск 2. Фантастика и Детектив - Эдуард Байков - Научная Фантастика