Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Моряк вскочил на лошадь и, дождавшись момента, когда огневое прикрытие освободило дорогу, помчался во весь опор. Над его ушами просвистела стрела, сбив колпак.
– Проскочил, – сказал Маниго. – Они не смогут его преследовать. Теперь нам остается только терпеливо ждать, пока появится месье д'Урвилль со своими людьми.
Кайюги начинали понимать, что им грозит. Вооруженные лишь томагавками и стрелами, они не могли противостоять огнестрельному оружию объединившихся бледнолицых. Засада не удалась. Надо было отступать.
Они начали отступление, пробираясь ползком к лесу, чтобы затем собраться у ручья. Оттуда они хотели достигнуть реки, где их ждали лодки. Приближение подмоги из Голдсборо превратило их отход в беспорядочное бегство. И тут они столкнулись с индейцами из деревни, предупрежденными Анжеликой, и те осыпали их стрелами. Уцелевшие даже и не пытались теперь добраться до ручья. Им оставалось лишь податься в сторону леса. Никто больше не пытался узнать, что с ними сталось.
Анжелика бросилась к холму, перешагивая через длинные медные тела, похожие на подбитых птиц с царственным оперением. Она искала мужа и наконец увидела его у раненой лошади, которую ему пришлось прикончить.
– Вы живы! – воскликнула она. – Как я перепугалась! Вы скакали прямо на них, а потом остановились. Почему?
– Я узнал их по запаху. Они смазывают тело жиром. Ветер донес до меня его душок. Я поднялся на эту горку, чтобы посмотреть, не отрезан ли путь к отступлению, а они подстрелили мою лошадь. Бедный Солиман! Но как очутились здесь вы, неосторожная женщина?
– Я была на холме и увидела, что вы оказались в трудном положении. Мне удалось добраться до лагеря и вызвать подмогу.
– А что вы делали на холме? – спросил он.
– Я ехала в Голдсборо и ошиблась тропинкой.
Жоффрей де Пейрак скрестил руки на груди.
– Когда же наконец вы будете подчиняться приказам и дисциплине, которую я требую? – спросил он, едва сдерживая гнев. – Я запретил выходить из лагеря. Это было настоящее безрассудство.
– Но ведь и вы так же подвергли себя опасности.
– Верно, и я за это мог дорого поплатиться. Во всяком случае, лошадь я уже потерял. Почему вы покинули лагерь?
Она откровенно призналась:
– Я поехала вам навстречу, потому что не могла больше не видеть вас.
Жоффрей де Пейрак улыбнулся:
– Я тоже, – сказал он.
Он взял ее за подбородок и приблизил свое черное от пороха лицо к такому же перепачканному лицу Анжелики.
– Оба мы немного сумасшедшие, – мягко прошептал он. – Вам так не кажется?
– Вы ранены, Пейрак? – послышался голос месье д'Урвилля.
Перебравшись через скалы, граф спустился к собравшимся.
– Благодарю вас, господа, за ваше вмешательство, – сказал он протестантам. – Вылазка этих бандитов свелась бы к обыкновенной перестрелке, если бы я не сделал глупость, выехав из лагеря без охраны. Пусть это послужит уроком всем нам. Такие набеги диких племен не представляют серьезной опасности, если мы будем вовремя предупреждены, сумеем держаться вместе и организовать оборону. Надеюсь, никто из вас не ранен?
– Меня чуть не ранили, – сказал Ле Галль, разглядывая свой колпак.
Маниго был сбит с толку слишком быстрым развитием событий.
– Лучше не благодарите нас, – сказал он брюзгливо. – Все, что здесь происходит, лишено всякой логики.
– Вы так считаете, – сказал Пейрак, глядя ему прямо в глаза. – Я же, напротив, нахожу, что все, что произошло, вполне соответствует логике Мэна. Позавчера вы желали мне смерти. Вчера я собирался вас повесить. Но вечером я дал вам оружие, чтобы вы могли защищаться, а сегодня утром вы спасли мне жизнь. Что может быть логичнее?
Он засунул руку в кожаный мешочек и вынул два блестящих шарика.
– Посмотрите, – сказал он, – у меня оставалось только две пули.
Во второй половине дня обитатели лагеря Шамплена были приглашены в Голдсборо, чтобы встретить великого сашема Массава. Вооруженные мужчины шли по бокам колонны, охраняя женщин и детей. Проходя мимо того места, где утром произошла стычка с кайюгами, они остановились.
Высохшая кровь почернела. Над брошенными трупами кружили птицы.
Картина смерти, несовместимая с трепетной жизнью деревьев, колыхавшихся от легкого ветерка, и шумом морских волн…
Они постояли молча.
– Такой будет наша жизнь, – произнес наконец Берн, отвечая на свои мысли.
Они не были ни опечалены, ни испуганы. Такой будет их жизнь…
Через некоторое время граф де Пейрак, как в первый день, собрал их у моря. Вежливо поклонившись дамам, он с озабоченным видом посмотрел в сторону бухты.
– Господа, сегодняшнее происшествие заставило меня задуматься над вашей судьбой. Окружающие вас опасности в самом деле слишком велики. Я готов снова посадить вас на корабль и отвезти на острова Вест-Индии.
Маниго подскочил, как от укуса осы.
– Никогда, – прорычал он.
– Спасибо, месье, – поклонился граф. – Вы дали тот ответ, на который я рассчитывал. И я с благодарностью думаю об этих славных кайюгах, чей набег заставил вас осознать, что ваши земли уже дороги вам.
Маниго понял, что снова попался в ловушку. Правда, теперь он сам не знал, обижаться ему или нет.
– Ну что ж! Мы и впрямь решили остаться. Не думайте, что мы будем подчиняться всем вашим капризам. Мы останемся. Ну, а уж работы здесь хватает.
В разговор вступила, явно стесняясь, молодая вдова булочника:
– Вот что мне пришло в голову, господин граф. Пусть мне дадут добрую муку и помогут сделать печь в земле или из щебня, а я уж замешу хлеба, сколько понадобится, потому что я помогала мужу в его работе. И мои детишки тоже умеют лепить булочки и молочные хлебцы.
– А я, – воскликнула Бертиль, – стану помогать отцу делать бумагу. Он передал мне секрет ее изготовления, потому что я его единственная наследница.
– Бумагу! Бумагу! – воскликнул Мерсело почти со слезами. – Да ты с ума сошла, дочка. Кому нужна бумага в этой пустыне?
– В этом вы не правы, – сказал граф. – После лошади бумага – самое великое завоевание человека, он не мог бы без нее обойтись. Он не познает себя, если не может выразить свою мысль в форме менее преходящей, чем устная речь. Лист веленевой бумаги для него то же, что зеркало для женщины: ему нравится себя в нем созерцать. Да, чуть не забыл, дорогие дамы! Я приготовил для вас кое-какие принадлежности, без которых вам трудно начать новое существование. Мануэлло, Джованни!
Матросы поднесли сундук, который они бережно вытащили из шлюпки. Когда его открыли, в нем оказались зеркала всех форм и размеров, переложенные сухой травой.
Жоффрей де Пейрак вручил их дамам и девушкам, поклонившись каждой из них, как в первый вечер на борту «Голдсборо».
- Анжелика и заговор теней - Анн Голон - Исторические любовные романы
- Анжелика. Война в кружевах - Анн Голон - Исторические любовные романы
- Анжелика и дьяволица - Анн Голон - Исторические любовные романы
- Анжелика - Серж Голон - Исторические любовные романы
- Неукротимая Анжелика - Серж Голон - Исторические любовные романы
- Ночью, при луне... - Джеки Д`Алессандро - Исторические любовные романы
- Приключения, почерпнутые из моря житейского. Саломея - Александр Вельтман - Исторические любовные романы
- Уйти от погони, или Повелитель снов - Клод Фер - Исторические любовные романы
- Сладкая месть - Барбара Картленд - Исторические любовные романы
- Осень в Шотландии - Карен Рэнни - Исторические любовные романы