В ряду законов и указов, реализовавших основной принцип политики попечительства, следует назвать указ 1883 года, запрещавший продажу крестьянских изб и построек, закон 1886 года об ограничении семейных разделов, указ 1887 года, запрещавший сдачу надельной земли в аренду без согласия общины. В целях укрепления общины были приняты законы 1893 года о запрещении продажи досрочно выкупленных наделов за пределы общины, об ограничении их залога и о контроле общины за арендой наделов.[1530]

Важным принципом политики попечительства была опора на общину как основу политической стабильности. Как отмечалось ранее, в период кризиса конца 1870-х – начала 1880-х годов крестьянство продемонстрировало свою полную лояльность правительству. «Наличность многочисленного самостоятельного крестьянства, сидящего на собственной земле, – писал в 1887 году проправительственный журнал „Русский вестник“, – важна не столько в видах имущественного обеспечения рабочего класса, сколько для того, чтобы это крестьянство служило оплотом общественного порядка».[1531] С. Ю. Витте в 1893 году называл крестьянскую общину «главной опорой порядка», в подтверждение своих мыслей он цитировал О. Бисмарка, который говорил, что «вся сила России – в общинном землевладении».[1532] В упомянутом выше проекте Редакционной комиссии говорится, что «крестьяне более, чем представители какой-либо другой части населения всегда стояли и стоят на стороне созидающих и положительных основ общественности и государственности и… являются оплотом исторической преемственности в народной жизни против всяких разлагающих сил…».[1533] Это стремление опереться на крестьянство проявлялось, в частности, в том, что военное начальство посылало в команды для подготовки унтер-офицеров почти исключительно крестьян; городские жители считались неблагонадежными.[1534]

Система попечительства во времена графа П. Д. Киселева включала такой элемент, как надзор за крестьянами со стороны деревенских и волостных старост, которые обходили крестьянские дворы и следили за «исправностью» хозяйств, не допускали раздела больших семей, продажи лошадей, делали внушения «лентяям» и «пьяницам». В помещичьих имениях эти функции выполняли управляющие, на которых была возложена обязанность не допустить разорения крестьянских хозяйств. После освобождения система надзора со стороны старост и управляющих исчезла, и правительство видело в этом одну из главных причин участившихся семейных разделов, продажи лошадей, распространения пьянства и раздоров в крестьянских общинах. В 1889 году была предпринята попытка возродить эту систему надзора; была введена должность «земского начальника», который при поддержке волостных старейшин должен был «способствовать развитию благосостояния в среде сельских жителей». Земские начальники назначались губернаторами из числа местных дворян и имели как административные, так и судебные функции на уровне низшей инстанции. (Эта деталь реформы вызвала возражения К. П. Победоносцева, утверждавшего, что дворянство само нуждается в «обуздании».[1535]) Самоуправление общины было нарушено, мирские суды упразднены, судьи, как и другие должностные лица волости отныне назначались земским начальником из предложенных обществом кандидатов. Любое постановление крестьянского схода теперь утверждалось земским начальником, который получил право подвергать аресту общинных должностных лиц и налагать на них штрафы.[1536]

Влияние земских начальников на общину проявилось, в частности, в том, что переделы стали производиться во многих местностях, где прежде их не было. В целом институт земских начальников не оправдал возлагавшихся на него надежд; семейные разделы и разложение крестьянской общины остановить не удалось. Будучи представителями дворянства, земские начальники, естественно, решали в пользу своего сословия вопросы, связанные с арендой и наймом; таким образом, дворянство извлекло некоторые выгоды из восстановления своей власти в деревне. С другой стороны, это восстановление было лишь частичным, и по прошествии некоторого времени земские начальники превратились в обыкновенных полицейских чиновников невысокого ранга. Когда в начале XX века правительство провело выборочное обследование их деятельности, то оказалось, что главный порок земских начальников – это не произвол, а «леность и безразличие».[1537]

«Императору Александру III ставится в укор… введение земских начальников, – писал С. Ю. Витте, – вообще введение принципа какого-то патриархального покровительства над крестьянами… Это была ошибка императора Александра III, но тем не менее я не могу не засвидетельствовать, что это была ошибка не только добросовестная, но ошибка в высокой степени душевная. Александр III относился глубоко сердечно ко всем нуждам русского крестьянства, в частности, и русских слабых людей вообще. Это был тип действительно самодержавного монарха, самодержавного русского царя, а понятие о самодержавном русском царе неразрывно связано с понятием о царе как о покровителе-печальнике русского народа, защитнике слабых, ибо престиж русского царя основан на христианских началах; он связан с идеей христианства, идеей православия, заключающейся в защите всех слабых, всех нуждающихся, всех страждущих, а не в покровительстве нам… т. е. нам, русским дворянам, и в особенности русским буржуа, которые не имеют того хорошего, того благородного, что встречается во многих русских дворянах, но зато в избытке имеют все то нехорошее, что дают излишества жизни, обесценение ценностей чужого труда, а иногда и чужого сердца».[1538]

рис. 7.1. Динамика крестьянских волнений в 1881–1900 годах.[1539]

Еще одним направлением политики попечительства было создание церковно-приходских школ, предназначенных как для обучения грамоте, так и для нравственного воспитания народа в православном и верноподданническом духе. К. П. Победоносцев неоднократно заявлял, что он считал дело распространения школ самым важным, «так как оно делалось для народа». Народный учитель в его представлении должен был быть главным проводником в народные массы исконно русских национальных традиций и идеалов православной любви к ближнему.[1540] В 1880 году в России насчитывалось только 273 церковно-приходские школы с 13 тыс. учащихся, а в 1902 году их число достигло 31855; школы посещало 1783 тыс. учащихся.[1541] В деле начальной грамотности был достигнут огромный прогресс, но, как отмечал С. Ю. Витте, развитие образования должно было усилить стремление народа к справедливости и способствовать росту влияния социалистов.[1542]

К. П. Победоносцев был искренним в своей любви к народу. «Мы живем в ином мире сравнительно с тем, что было лет 40–50 назад, – писал он Николаю II в 1898 году. – Массы народные издавна коснели в бедности, нищете, невежестве и терпели от насилия сверху. Но они терпели, жили и умирали бессознательно… В последнее время эта бессознательность миновала, умножились средства сообщения, и вопиющая разница между нищетой одних и богатством и роскошью других стала еще разительнее… Образовались во множестве несметные капиталы, скопленные в одних руках… Все это легло на массу страшною тягостью, в иных местах невыносимою. Душа народная стала возмущаться. Стали подниматься всюду вопросы: для чего мы страдаем? А другие обогащаются нашим трудом, кровью и потом? И к чему служат власти, которые в течение тысячелетий ничего не могли устроить для нашего облегчения? И к чему это правительство, которое только гнетет нас своими податями, правителями, судами?»[1543]

Забота о народном благе сочеталась у К. П. Победоносцев с нескрываемой неприязнью к его угнетателям – прежде всего, к дворянству. Князь В. П. Мещерский считал, что «Победоносцев испытывает отвращение ко всему, связанному с дворянством».[1544] Известный исследователь Ю. Б. Соловьев характеризует К. П. Победоносцева не только как этатиста, но и как политика, видевшего угрозу существования самодержавию не со стороны народа, а со стороны дворянства.[1545]

7.6. Структурный кризис 1892 года

Хотя государственные деятели 1880-х годов по мере возможности старались облегчить положение крестьянства, их главной целью было проведение политики индустриализации и усиление армии. Ускорения промышленного роста планировалось достичь путем привлечения иностранных капиталов. Во второй половине 1880-х годов на Западе стал ощущаться избыток капиталов и ставка, по которой предоставлялись кредиты, составляла 2,5–3,5 %, в то время как в Петербурге – 5–5,5 %.[1546] Это означало, что предпринимательство в России давало в полтора – два раза более высокие прибыли, чем на Западе, и существовали благоприятные условия для привлечения капиталов. Однако имелось существенное препятствие, заключавшееся в неустойчивости курса русского кредитного рубля по отношению к золотой валюте: предприниматель, вложивший валюту, мог понести убытки в случае понижения курса. Таким образом, главным условием привлечения капиталов была стабилизация курса путем введения золотого рубля. Для этого нужно было увеличить приток в Россию золота, то есть увеличить экспорт. В принципе меры к увеличению экспорта принимались и ранее, и позиция правительства в этом вопросе совпадала с настоятельными пожеланиями дворянства. В 1884–1885 годах тогдашний министр финансов Н. Х. Бунге совершил инспекционную поездку, осмотрел все порты Европейской России и наметил программу мер по расширению хлебной торговли. С 1885 года стали выдаваться ссуды под зерно. В 1889 году И. А. Вышнеградский произвел радикальное снижение железнодорожных тарифов и установил экспортные премии.[1547] Эти меры привели к тому, что вывоз в расчете на душу населения увеличился в полтора раза, с 3,9 пуда в 1884 / 85 – 1886 / 87 годах до 5,8 пуда в 1887 / 88 – 1889 / 90 годах. В результате притока валюты курс рубля поднялся с 65 до 80 копеек, и правительство, печатая бумажные рубли, скупало на них золото для создания необходимого запаса и скорейшего введения золотого стандарта.[1548] При этом оно сознательно шло на временное снижение потребления хлеба внутри страны.

1 ... 104 105 106 107 108 109 110 111 112 ... 189

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу История России. Факторный анализ. Том 2. От окончания Смуты до Февральской революции - Сергей Нефедов бесплатно.

Похожие на История России. Факторный анализ. Том 2. От окончания Смуты до Февральской революции - Сергей Нефедов книги

Оставить комментарий