столешнице, потирает ноющий сосок кончиком указательного пальца.
Берет бутылку.
Пьет жадными глотками.
— Мне тебя, Лори, — как нарочно слизывает с нижней губы остатки сладких пузырьков, — просто блядски сильно надо вытрахать ртом.
— Блин, придурок… — Еще пара таких фразочек — и я точно начну умолять вставить в меня член.
Ноги начинают предательски дрожать.
Почему на нем до сих пор эти дурацкие джинсы, боже!
Глава тридцать шестая: Данте
Мне надо все терпение мира просто для того, чтобы не послать все к хуям.
В башке одна более-менее связная мысль — будь, блядь, осторожным, придурок.
Просто… чуть-чуть медленнее. Это же Лори. Она такая мелкая, что меня и так на хер глушит совесть за отметины моих грубых лап на ее коже. И после этого захода их явно станет еще больше.
Хотя какое там на хуй медленнее, если я ей тупо прямо сейчас готов засадить по самые яйца.
Член уже так накачан кровью, что даже странно, почему эти чертовы «болты» до сих пор на месте.
Провожу ладонями по ее бокам, по ребрам, до талии.
Кожа зудит от желания отпечататься на ней вообще везде. Чтобы даже на кончике носа была метка, что эта роскошная женщина — моя, навсегда моя, на хулиарды лет вперед, в любой из следующих жизней, если они вообще существуют.
Опускаюсь перед ней на колени, закидываю свободную ногу себе на плечо.
Лори вздыхает. В том месте, где осторожно прикусываю кожу возле ее колена, моментально разбегаются мурашки. Господи боже, у нее тут веснушки на коленках — как у мелкой засранки какой-то.
Не знаю, почему так клинит именно на этом.
Ноль идей.
Кроме одной — это моя обезьянка, мой огромный фетиш, моя долбаная зеленоглазая одержимость. Мать его, я даже в татухи ее втрескался как дурной.
Спокойно, придурок, только не засади ей раньше времени.
— Шутов, я сейчас от стыда сгорю… — бормочет Лори, когда опускаю пальцы на ее пульсирующий животик, и веду ниже, по гладкому лобку, где у нее маленькая родинка практически на сгибе бедра, а потом развожу пальцами припухшие складки.
Я мысленно ухмыляюсь, рассчитывая, что она точно сгорит.
Между ногами вид — охуеть просто.
Белая мягкая кожа, абсолютно без единого изъяна.
Внутри — светло-розовая, мягкая. Маленький узелок вверх, от прикосновения к которому Лори вскрикивает и елозит задницей по столешнице.
Такая блядски мокрая, что течет.
У меня язык щекочет от желания ее на хрен всю вылизать.
Прижимаюсь губами к ее складкам, крепко удерживая одну ногу у себя на плече.
Она дергается, пытается инстинктивно сдвинуть колени.
— Даже не думай, — сразу предупреждаю я, и в отместку подтягиваю к самому краю.
Пробегаю кончиком языка вверх и вниз, слизываю влагу.
И снова вверх, делаю пару «щелчков» по клитору, на каждый из которых Лори отзывается громкими стонами.
— Твою… мать… ох… — ругается обезьянка, покрываясь новой порцией мурашек.
Даже там, у меня на языке, как будто дергается от разрядов тока.
Сосу ее клитор как больной — втягиваю в рот, каждый раз слизывая новую порцию влаги.
— Бля-я-я-ядь, — выстанывает Лори, запускает пальцы мне в волосы.
Тянет голову к себе.
Так открыто, пошло, трется об мой язык.
Просит больше.
Жестко вдавливаю ее в свой рот.
Она орет мое имя, когда кончает мне на язык — снова и снова, как будто у нас тут маленький потоп.
Ударяет в башку как лучшее бухло в моей жизни.
Просто чудо, что я не сдурел и продержался.
Встаю, одной рукой расстёгивая эти блядские болты, а другой поглаживая мелко дорожающую обезьянку вдоль входа.
Она подается навстречу, как будто хочется насадиться на мои пальцы.
— Ни хуя, обезьянка, — достаю член, почему-то пропуская мысль о том, что у меня второй раз не хватает выдержки снять хотя бы джинсы. — Теперь по-взрослому.
Тяжелые гитарные мотивы и рокеры уже официально взяли нужный темп.
Пальцами, которые у меня все в ее влаге, провожу по члену сверху вниз, до основания.
Снова вверх, поглаживаю головку в кулаке.
Ловлю полностью отбитый взгляд Лори на меня.
— Нравится смотреть, пошлячка?
— Ты же как ВИП на Порнхабе, придурок. — Немного смущенно смеется, но все равно смотрит на мое маленькое представление, пока с силой вгоняю член в свой кулак.
Раз и еще раз, пока яйца не затвердевают как камень.
— Ну и что ты там смотрела, маленькая засранка, м? — Дразню ее, провожу головкой возле входа, который влажно всхлипывает от самого маленького толчка вперед.
— Сублимировала, придурок, — крутит задницей, пытаясь самой натянуться на мой ствол, но я крепко держу ее рукой.
— Прям вот трахать тебя за все грехи, обезьянка. Теперь порнуху смотреть только со мной, поняла?
Она нервно смеется пополам с обещаниями делать с мной исключительно вообще все.
Бьюсь в нее бедрами.
Сначала медленнее, потому что по какой-то необъяснимой причине она адски тугая.
Закидываю ее ноги себе на предплечья, подтягиваю бедра навстречу, пока наши тела не встречаются в характерным тихим шлепком и влажным «чмок».
Ебать.
Лори громко стонет, покрывается румянцем.
Но все равно смотрит, как мой член начинает медленно набирать в ней разгон.
Натягиваю на себя ее идеальное, горячее тело.
Жестче, глубже.
Рывком по самые яйца.
Лори орет, откидывается назад, выпрашивает драть ее глубже, сильнее.
Моя маленькая грязная охуенная девчонка.
Накачиваю собой в таком бешеном разгоне, что искрит даже перед открытыми глазами.
Ее идеальный живот вздрагивает каждый раз, когда бьюсь яйцами в ее промежность.
Тормоза слетают только в путь.
Господи-боже-пусть-только-она-просит-еще.
Лори захлебывается от крика, вытягивается в струну.
Вид ее подпрыгивающей от моей долбежки груди просто полный крышеснос.
Она кончает громко, сильно, сжимая мой член как тиски.
Дрожит, выкрикивает что-то такое, что точно вряд ли повторит «на трезвую голову», но что я точно хочу часто слышать в нашей постели.
Вжимаю ее задницу в столешницу, немного меняю угол — и ебу ее еще.
Каменным мать его членом.
Пока мозг не начинает искрить
Нервы заворачиваются в раскаленную спираль.
Прорезают путь через кожу.
Оргазм разносит меня на атомы ко всем хуям.
Нам обоим нужно несколько минут, чтобы прийти в себя.
Хотя, когда Лори растягивается на столешнице, очень откровенно и без комплексов закидывая обе ноги мне на грудь, я точно готов на еще один заход в ближайшие полчаса.
— Ты во мне дырку просмотришь, Димка, — смущенно посмеивается она, приподнимаясь на локтях.
— Икси, свет меньше, — командую своей виртуальной помощнице и свет в кухне сменяется на теплый и приглушенный, достаточно неплохо имитирующий свечи, если бы они
