Рилган превратился в мировой научный и культурный центр. Сюда тянулись все лучшие умы со всех уголков Инвестиго, чтобы получить отличные условия труда. Огромные деньги вливались в развитие новых образовательных учреждений: университеты, академии, школы различных направлений — всем этим и занялись «сыновья».
Марк пережил около семнадцати покушений иностранных шпионов и поэтому не пожалел, что развил свой магический потенциал во второй раз. Это далось ему намного легче, и он с лёгкостью стал инвестиго к тридцати годам.
Лидеры некоторых государств хотели убрать его из-за постоянных изменений в экономике, но большую часть ударов держал Праст. Точнее, бил на упреждение, расправляясь с заговорами в самом зачатке. Но, даже несмотря на такой штат охраны, к Марку всё же прорывались профессионалы своего дела.
После порога в пять тысяч маны стало намного легче — он чувствовал использование магии на расстоянии.
Каждый год в одно и то же время семья приходила на холм поболтать с Коррусом. Брат принимал свой старый облик, и ребята устраивали в честь этого праздник. К сожалению, на большее его сил не хватало после сложнейшей манипуляции с душой Марка. Кор осознавал, что Творца надо держать в узде и процесс ассимиляции продлится долго.
Оккапури понял, что Альтэндо не победить руками людей, поэтому в бою принял решение «очеловечить» самого себя, превратиться во что-то новое, разрушив всю созданную цепочку с душами попаданцев и дистортами. И теперь в теле брата происходили метаморфозы, грозившие вылиться в нечто большее, но когда наступит это время — никто не знал.
Дисторты Марк больше не мог использовать, поэтому потерянный в одной стычке безымянный палец так и не вернул. На вопросы, когда женишься, он всегда его показывал и говорил, что не судьба. Кольцо некуда надевать.
Через него проходило много женщин. Так же как и Вайз, пристального внимания он ни на ком не остановил и боялся, что появление супруги вызовет ненужный интерес, а покушения сместятся с его персоны на жену и детей.
Он постоянно жил в опасности и понимал это. Одновременно с этим Марк был рад заниматься любимым делом и довольно скоро привык к такому режиму. Даже расстраивался, когда месяц проходил тихо, без заговоров и интриг в его сторону.
С такими друзьями и покровителями он мог себе позволить всё что угодно. Нужны исследования на континенте Маналея? Пожалуйста, вот тебе мешок денег, вооружённая до зубов охрана, авиация, корабли — что хочешь.
Игорь стал первым донором древесины в производстве пузырей с маной. Марк умудрился создать устройство для хранения магической энергии. Его тут же засекретили и продолжили эксперименты без оглашения результатов. Спустя пять лет у государства Рилган стало подозрительно много синих кристаллов, которые они не спешили пускать в оборот.
Марк прожил яркую жизнь, полную приключений и исследований магического мира, написал больше тридцати книг в разных сферах, в том числе и по устройству Инвестиго, стал почётным членом множества академий и магом с мировым именем.
Его вклад позволил улучшить жизни сотни тысяч людей, уничтожить экономическую зависимость от кристаллов, устранить множество старых проблем и породить новые, ответ на которые уже будут искать потомки.
Был похоронен у дерева на холме, как и просил в своём завещании.
Спустя несколько сотен лет Коррус окончательно поглотил Творца, и в мире появилась новая миролюбивая антропоморфная раса, способная менять свою форму в дерево и обратно. Гибрид человека и оккапури. Они были устойчивы к перепадам маны, закрыли доступ старым Творцам и смогли распространиться по всему миру, став невидимыми стражами Инвестиго.
Ascold Flow
Академия магоубийц
Глава 1. День рождения
Воспоминания… Они словно омут. Стоит лишь раз в них занырнуть и выбраться уже слишком сложно. Некоторые события в жизни, настолько яркие, что даже если хочется о них забыть, этому не суждено сбыться… Тот день, когда всё началось… Я никогда его не забуду…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})* * *
— Таня! Бери Ваню, прячьтесь в подвале! — папа вбежал в дом и заорал не своим голосом.
И уже тихо добавил, но я сумел расслышать его слова: «Что за херня творится? Какого чёрта?»
Папа обычно никогда не ругался…А тут такое. Мамины руки вытащили меня из-под стола, быстро унося в соседнюю комнату. Я мельком смог разглядеть папу, у которого по щеке текла кровь. Он включил телевизор и слушал местные новости. В кадре были видны летящие, как стая птиц, вертолёты, и, словно молнии, рассекающие небо самолёты. Картинка сменилась на танк, и больше я ничего не успел увидеть, так как дверь закрылась.
— Ты не ушибся? Посмотри на меня! — встревоженный мамин голос заставил меня отвлечься от закрытой двери и посмотреть в её яркие голубые глаза.
До начала праздника оставалось всего ничего, и я даже не успел стянуть пальцем сгущёнку с маминого торта, когда земля задрожала и посуда на кухне начала звенеть.
— Нет, мама. Я в порядке. Это землетрясение? — спросил я у неё.
— Не знаю, сынок, наверно. Сейчас дождёмся папу, и он нам расскажет, хорошо? Ты, главное, не бойся и не плачь. Всё будет хорошо. — она внимательно осматривала меня с головы до ног, пытаясь найти синяки или царапины, но ничего не нашла.
Мы просидели так в подвале с банками красок и всякой непонятной ерундой какое-то время, когда дверь открылась и отец сказал, чтобы мы выходили.
— Милый, всё закончилось? — с надеждой спросила мама, держа меня за руку.
— Нет. Мы срочно эвакуируемся. Пришёл приказ из Москвы. Ждём Альберта и Джона, я уже с ними созвонился. Они приедут минут через пять. Собери самое необходимое. — отец, с пистолетом на поясе и винтовкой в руках, указал маме на спальню.
Она не стала ничего спрашивать, лишь краем глаза косясь на телевизор, где шёл какой-то ужастик со страшными монстрами. Я таких страшных никогда не видел. Маленькая голова с длинными ушами, клыки из пасти, короткая шея, серая шерсть и сразу четыре глаза. Вместо носа — три дырки, а рот, из которого торчали несколько длинных клыков, был практически на всю морду по ширине. Он замер, лежал на земле, весь в сиреневой краске, а из его рта торчал длинный синий язык. Люди обступили это существо и пинали по ноге.
Мама дала мне рюкзак, в который я принялся складывать одежду.
— Мы ещё вернёмся? — спросил я у неё.
— Не знаю. Скорее всего, нет.
— Тогда я заберу свой жетон.
— Хорошо. — не стала спорить мама, а я пошёл к её столику, куда с утра успел его положить, перед тем как пойти в школу. Меня из-за него часто дразнили, особенно Билли и Джошуа. Вот какое им дело, что он похож на военный? На моём жетоне было написано кто я, а внутри находилась маленькая фотография с моего прошлого дня рождения с родителями.
Папины помощники приехали и принялись помогать нам выносить вещи. Меня тоже посадили в ярко-красный пикап дяди Альберта.
— Мама, тут мало места! — пожаловался я на сумку, что мешала мне выпрямить ноги.
— Ничего. Потерпи. — поцеловала она меня и помогла папе закинуть какую-то канистру в багажник.
«Альберт, садись за руль. Джон, мы едем по кольцевой к аэропорту. Твой крузер ведущий, мы замыкаем. Останавливаемся только при угрозе армии или полиции. Прицепите мои дипломатические номера. Это должно помочь избежать полицейских блокпостов. Сверять никто не будет. И да поможет нам Бог!» — папа командовал совсем невесёлым, как это бывает обычно, дядей Альбертом. А темнокожий и вечно грустный дядя Джон, казалось, прямо сейчас побежит, крича, по улице. Такой серьёзный и напряжённый он был.
— Мама, а гости? — вспомнил я о гостях и торте.
— Прости, родной, гостей не будет.
Мало того, что свой восьмой день рождения я встречал без друзей, без бабушки с дедушкой и даже без моей собаки, Шики. Так ещё и с Алисой и Бобби не смогу его встретить. А всё потому, что мы переехали в другую страну. Только вот здесь все неправильные! И дружить у меня не получается! Ни с кем кроме нашей соседской девочки Алисы и её брата Бобби.
