глазах у своей охраны и этих деревенских жителей… Тебе ясно? — зашипел он, стараясь говорить так, чтобы только одна я услышала. Хоть за это спасибо…
Я хотела упираться, бить его ногами… но… вовремя осознала происходящее. Мне это точно никто не простит и, если сделаю это у всех на виду, то меня могут просто убить. Расправятся со мной как с непослушной игрушкой, которая уже надоела.
Я закивала головой в знак согласия, как болванка, и в тоже время молилась, чтобы кто-то пришёл ко мне на помощь. Боялась быть избитой до смерти? Вряд ли он так поступит со своей дочерью? Ведь у меня через два дня свадьба.
Меня все также держа за волосы толкнули к лошади. После чего отпустили, и я молча на неё забралась. Дождь закончился и сейчас стояла оглушительная тишина. Никто даже звука не вымолвил. Возможно, они не хотели нарваться на гнев моего нынешнего родителя. А возможно просто не видели смысла помогать незнакомке.
Обратно в замок мы направились молча. Меня больше никто не трогал, да и я надеялась, что, когда мы доберемся до места, меня никто бить не будет и отец в дороге успокоится. Охранники перешёптывались и косились на меня. Видимо, повалявшись в грязи, я стала не такой привлекательной, как была раньше. Да и заметила, что порвался рукав, а платье уже не подлежит чистке, им только полы мыть можно. Рюкзак с картой и едой и вовсе потеряла где-то в дороге.
Впереди ехал отец, следом несколько охранников, потом я, и остальная охрана за мной. Следили, чтобы я не сбежала? Теперь точно никуда не денусь до свадьбы…
Глава 11
Добрались до замка медленно и не спеша. Все поставили лошадей в конюшню, и вышли из неё. Я сделала тоже самое и хотела последовать за остальными, но тут заметила, что охрана возле двери, похоже, не даст мне выйти из конюшни. Мы остались наедине с отцом, отчего я взволнованно сжала ладони в кулаки.
Тихое ржание лошадей не могло перебить то, как неистово кровь стучала в ушах от страха. Я и сама не осознала, когда так сильно стала бояться будущего…
— Ты ведь понимаешь, что я просто так это не оставлю? Твой поступок опозорил меня!
— Прошу, отец! Тебе разве не жаль меня? Почему ты не дашь мне шанс самой найти человека, которого я полюблю? — спросила, поднимая на него глаза.
— Сколько раз тебе еще повторять?! В этом мире нет понятия слова «любовь»! Каждая женщина делает только то, что обязана и не более того! Остальное решает отец!
— Но я не хочу слушать твою волю! — мой громкий голос эхом прошелся по всему помещению.
От моих слов в глазах мужчины зажегся недобрый огонёк. Отец ничего не ответил и сразу двинулся вперед, испытывая злость и неприязнь к родному человеку. Словно я враг, а не его дочь. Разве может себя так вести отец? Не припомню, чтобы мои настоящие родители были хоть чуточку на него похожи.
Я стояла на месте. Пыталась не испытывать страха, но он точно отразился в моих глазах вместе с громко бьющимся сердцем. Неожиданно я получила оглушительную пощёчину, отчего не удержалась на ногах и упала на пятую точку. Пострадавшие места горели огнем, но я вновь старалась не издать и звука.
Меня вновь схватили за волосы. И тут отец близко наклонился к моему лицу, чтобы прошептать:
— Ты всегда должна исполнять то, что говорю и приказываю я! У тебя нет права выбора!
— Я твоя дочь! — упрямо вздернула нос. — У меня такие же права, как и у тебя!
— С чего ты взяла? — он усмехнулся. — Ты родилась не сыном, а дочерью. Все знают, что женщина обязана служить отцу, потом своему мужу, а потом своему сыну. Это закон! Тебе его никогда не изменить! Надо было раньше выбить из твоей головы эту дурь! За то, что ты со мной оговариваешься, я тебя выпорю!
И последовала ещё одна пощёчина. Боль затмила глаза, а во рту почувствовала металлический привкус крови оттого, что я сильно стиснула зубы и прикусила губу. Его жестокий удар был готов оторвать мне голову от шеи! С трудом осталась в сознании. Упав на спину, я больно ударилась головой и вставать уже совсем не было сил. В глазах мелькали черные точки, а тело ныло от боли.
Не удержалась от болезненного стона. Я ощущала, будто его слова били прямо по сердцу. Он перечеркнул все мои мечты о свободе и приковал к своим правилам.
— Положите её животом на деревянную скамейку и несите мой кнут, — приказал кому-то.
Я с трудом встала и на четвереньках поползла в сторону, но меня быстро перехватила откуда-то взявшаяся охрана. Я вырывалась, но попытки оказались безуспешными. Зажмурилась от страха и боялась открыть глаза после такого приказа. Почувствовала, как меня уложили на холодную скамейку, которая пропахла потом и навозом. Тут, скорее всего, переодевались конюхи.
— Порка поможет тебе научиться уважать отца и своего будущего мужа. Не хотелось бы мне, чтобы ты после свадьбы позорила меня в чужом доме своей наивностью.
Я промолчала и ощутила, как отец встал за моей спиной. Взмах кнута опалил мою спину, обжигая словно огнем. Я открыла от удивления рот, но не смогла выдавить с него и звука. Затем последовал следующий удар, потом еще и я закусила губу до крови, сдерживая крики. По щекам лились слезы от боли и унижения. Спина горела, а я ощущала, как мое тело трясется от пережитого ужаса.
Ногтями впилась в деревянную скамейку. Занозы подлезли мне под ногти, но я не ощущала этой боли. На четвертый удар я заголосила в голос, не стесняясь. Боль была уже нетерпимой. Я точно ощущала, что помимо синяков у меня счесалась кожа, поэтому уже не могла вытерпеть эти ужасные муки!
— Приказываю прекратить! — раздался чей-то голос за спиной, полный злости.
Видимо, кто-то смог прорваться через стражу, которая дежурила у входа? Горен перестал меня бить, отчего я упала на скамейку, совершенно не беспокоясь о том, как выгляжу со стороны. Судорожно дышала и пыталась остановить слезы, которые заливали мне лицо и уже перемешались с соплями.
Я жива! Господи, спасибо тебе!
Я вздрогнула от стука, но оказалось, что это отец Мирей откинул кнут. И как только у него духу хватило выпороть свою дочь кнутом? Этот мир поражает жестокостью!
— Я никому не позволю трогать мою невесту! Вы в своём уме, такое делать с собственным ребенком? — прокричал незваный
