Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вот тебе еда! – говорит Ингер.
V
По старинному опыту известно, что неурожаи следуют один за другим по меньшей мере два года подряд. Исаак набрался терпения и примирился с судьбой. Ячмень сгорел, укос был посредственный, но картошка как будто опять выправлялась, так что хоть и плохо было, но до голода еще далеко. Исаак же вдобавок припас дрова да бревна для стройки, которые можно было свезти в село, а так как по всему побережью хорошо ловилась сельдь, то денег на покупку дров у людей было вдоволь. Уж не перст ли Провидения, что ячмень не уродился? Где бы он стал молотить его без овина и гумна? Пусть хоть перст Провидения, в конце концов, не беда.
Другое дело, что появились новые тревоги. Что такое сказанул Ингер летом какой-то лопарь – что он не купил землю? Разве надо ее покупать? Зачем? Земля лежала себе полеживала, лес стоял-постаивал, он обработал ее, построил жилье в непроходимой глуши, кормил свою семью и свою скотину, никому не был должен и работал, работал без устали. Бывая в селе, он много раз собирался потолковать с ленсманом, но все откладывал разговор; ленсмана не очень хвалили, а Исаак был не так чтобы речист. Что он ему скажет, когда придет, как объяснит, в чем дело?
Однажды зимой ленсман сам приехал к новоселам, он привез с собой еще другого человека и пропасть бумаг в портфеле, – и был это сам ленсман Гейслер. Он увидел большой открытый бугор, очищенный от леса и ровно круглившийся под снегом, подумал, что все пространство также обработано, и сказал:
– Да ведь это большая усадьба, ты что же думаешь, такую штуку можно получить задаром?
Вот оно! У Исаака сердце захолонуло от страха, и он ничего не ответил.
– Тебе бы следовало приехать ко мне и купить землю, – сказал ленсман.
– Хорошо.
Ленсман говорил об оценке, размежевании, обложении, государственном налоге, – и чем больше уяснял Исаак суть дела, тем слова ленсмана казались ему все менее и менее фантастическими. Ленсман обратился к своему спутнику и сказал:
– Ну, землемер, как велики угодья?
Но ответа он ждать не стал и записал площадь участка наугад. Спросил Исаака, сколько он привез возов сена и сколько накопал мер картофеля. А как же быть с межеваньем? Ведь в лесу по пояс в сугробах межеванье не проведешь, а летом сюда не добраться. Во сколько сам Исаак определяет лес и выгон?
Этого Исаак не знал; до сих пор он считал своим все, что видел. Ленсман сказал, что казна требует определить границы надела.
– Чем больше у тебя участок, тем дороже он стоит, – сказал он.
– Так.
– Да. И дадут тебе не все, сколько ты охватишь глазом, а по твоей потребности.
– Так.
Ингер принесла молока, и ленсман с землемером выпили его. Она принесла еще молока. Это ленсман-то строгий? Он даже погладил Элесеуса по голове и сказал:
– Он играет в камешки? Дай-ка мне их посмотреть. Что это? Какие тяжелые, должно быть, в них содержится какой-нибудь металл.
– Таких в горах очень много, – сказал Исаак.
Ленсман вернулся к делу.
– Наверно, тебе всего дороже земля, что идет на юг и на запад? – спросил он Исаака. – Скажем, четверть мили на юг?
– Целых четверть мили! – воскликнул его спутник.
– Не две же сотни локтей обрабатывать, – оборвал ленсман.
Исаак спросил:
– А что стоит четверть мили?
Ленсман ответил:
– Не знаю, да этого и никто не знает. Я назначу невысокую цену, ведь это глушь, за много миль от жилья и никаких средств сообщения.
– Да, но целых четверть мили! – опять вмешался землемер.
Ленсман записал четверть мили на юг и спросил:
– А в сторону гор?
– Тут надо бы дотянуть до воды. До большого озера, – ответил Исаак.
Ленсман записал.
– А к северу?
– Туда не так важно, – ответил Исаак. – Там болото и нет хорошего леса.
Ленсман записал по своему усмотрению восьмую мили.
– А на восток?
– Тоже все равно. Там сплошь горы до самой Швеции.
Ленсман записал и это.
А после этого он с минуту что-то подсчитывал и потом сказал:
– Владенье, разумеется, получилось большое, и, находись оно возле села, ни у кого бы не хватило средств на его покупку. Я назначу за все про все сто далеров. Как ты считаешь? – спросил он землемера.
Тот ответил:
– Да разве это цена!
– Сто далеров! – воскликнула Ингер. – Не бери такого большого участка, Исаак!
– Не буду, – сказал Исаак.
– Вот и я говорю! – подхватил землемер. – Что вы станете делать с таким большим участком?
Ленсман сказал:
– Обрабатывать.
Он сидел и старательно писал, изредка в горнице раздавался плач ребенка, а ему, должно быть, не хотелось переписывать все сызнова, и так ведь попадет домой не раньше ночи, да нет, не раньше утра! Он решительно сложил бумаги в портфель.
– Иди запрягай! – сказал он землемеру. Потом повернулся к Исааку и заявил: – Честно говоря, следовало бы отвести тебе это место даром, да еще приплатить за твои труды. Я так и напишу в своем докладе. А там посмотрим, сколько с тебя возьмет казна.
Исаак – одному Богу известно, как он к этому отнесся. Он, похоже, ничего не имел против того, чтобы участок и его непомерные труды оценили высоко. Должно быть, он вовсе не считал невозможным выплатить со временем сто далеров, потому ничего и не ответил; он будет работать как и раньше, будет возделывать землю и превращать сухостой и валежник в дрова. Верхоглядом Исаак не был, на случайности не рассчитывал, он просто работал.
Ингер поблагодарила ленсмана и попросила его заступиться за них перед казной.
– Конечно. Но я ведь ничего не решаю, я только сообщаю свое мнение. Сколько лет вашему младшему?
– Ровно полгода.
– Мальчик или девочка?
– Мальчик.
Ленсман был не строгий, но беспечный и не очень добросовестный. Своего землемера и судебного пристава Бреде Ольсена он и слушать не стал, важную сделку провел кое-как, крупное дело, решающее судьбу Исаака и его жены и судьбу их потомков, быть может в бесчисленных поколениях, он закрепил письменно наобум, знай только писал. Но к новоселам он отнесся очень ласково, достал из кармана новенькую серебряную монету и вложил в ладошку маленькому Сиверту, потом кивнул головой и пошел к саням.
Вдруг он спросил:
– Как называется это место?
– Как называется?
– Ну да. Какое у него название? Надо записать название.
Об этом никто и не подумал. Ингер и Исаак только переглянулись.
– Селланро? – проговорил ленсман. Слово это просто вдруг пришло
- Проселок - Алексей Николаевич Апухтин - Разное / Поэзия
- Давай никому не скажем - Агата Лель - Разное / Драма
- Чжуан-цзы - Чжуан-цзы - Древневосточная литература / Разное
- Последний сон - Майя Анатольевна Зинченко - Периодические издания / Русская классическая проза / Разное
- Фунты лиха в Париже и Лондоне - Оруэлл Джордж - Зарубежная классика
- Среди текста - О'Генри - Зарубежная классика
- Начала политической экономии и налогового обложения - Давид Рикардо - Зарубежная классика / Разное / Экономика
- Отцы и дети. Дворянское гнездо. Записки охотника - Иван Сергеевич Тургенев - Разное / Русская классическая проза
- Кармилла - Джозеф Шеридан Ле Фаню - Зарубежная классика / Классический детектив / Ужасы и Мистика
- Нетерпение сердца - Цвейг Стефан - Зарубежная классика