На третий или четвертый день он спросил меня: «Что за чудеса? Стоит мне посидеть на полу перед вами пять или семь минут, и весь день я чувствую себя таким легким. Я ничего не знал о безмолвии. Я человек закона, я никогда не чувствовал свое сердце, и вот впервые я услышал, что и мое сердце бьется. Впервые любовь пришла ко мне».

Я сказал: «Питер Шей, вы превратились в саньясина!»

Он сказал: «Вы перехватили мои слова, я как раз собирался сказать это».

Есть вещи невидимые. Вы не можете увидеть воздух, но вам не прожить без него. Вы не можете увидеть, что струится к ученику, когда он безмолвно сидит рядом с мастером. Но когда он вкусил ту сладость, то, даже если и сумеет убедить всякого, это уже не имеет значения: он убежден.

Я спросил Питера Шея: «Можете ли вы убедить других адвокатов?»

Он сказал: «Это невозможно, ведь я даже не в силах поверить в происходящее. Для меня в этом нет никакой логики, нет никакой причины для этого. Возможно, ваши враги правы, когда говорят, что вы гипнотизируете людей».

Я сказал: «Возможно, они и правы!» Потому что гипноз, если он сделан, становится обычной вещью — уличный фокусник это умеет. Но если гипноз происходит сам собой, тогда это совершенно другое явление. Если вы расслаблены и безмолвны, другая логика не нужна. Если вы любите... любовь относится к более высокому порядку, к высшему порядку закона.

Но много неизреченного осталось в его сердце. Ибо сам он не мог высказать своей более глубокой тайны.

Не то чтобы мистики не пытались выразить всю свою душу... но тайна так глубока, а пределы действия наших слов и наших рук так незначительны, что никому никогда это не удавалось. Но знать, что у вас есть тайна, которую вы не можете выразить, — это великая реализация.

Думали ли вы когда-нибудь, что в вас есть нечто такое, чего вы не в силах высказать? Вы обнаружите, что все, что у вас есть, вы можете высказать, потому что все, чем вы обладаете, вы услышали. Оно пришло из книг, от общества, от учителей, от образования, — все это заимствовано. Все это поверхностно. Вам не отыскать в себе ни одной вещи, которую вы не смогли бы выразить.

Только медитирующий уходит так глубоко, что вскоре оставляет язык далеко позади. Он оказывается на девственной земле, никогда никем нехоженой — даже им самим. Она так девственна, что слова, которыми пользовались миллионы людей на протяжении миллионов лет — это, должно быть, самые грязные вещи на свете!

Вы пьете чай из чашки. Только представьте: из той же чашки миллионы людей продолжают пить чай. Скоро они будут пить не чай, а слюни!

Слова не могут быть девственными. А ваши безмолвия — девственны.

Поэтому: Ибо сам не смог высказать своей глубочайшей тайны. А он хотел бы.

В день просветления Гаутамы Будды первым в его уме возник вопрос: «Как же мне высказать это? Ведь не высказывать — это выглядит таким жестоким, таким бесчеловечным; в мире есть миллионы искателей, а ты обнаружил то, что они разыскивают, — дай им хотя бы несколько намеков, несколько маршрутов, небольшую карту, путеводитель. Хранить это при себе и не высказывать — само бесчувствие».

Семь дней подряд он был встревожен. Он никогда раньше не испытывал такой тревоги. У него были тысячи других тревог — все они исчезли. Теперь была лишь одна забота, одна проблема: как указать? Как будить людей и кричать в их уши, чтобы хоть что-то достигло их безмолвий?

Очень красивый рассказ. До этого момента — я это вижу и понимаю — это не рассказ, это истина. Дальше она превращается в рассказ — но без этого рассказа вам не понять той истины, с которой Гаутама Будда столкнулся лицом к лицу внутри себя. Поэтому я соглашаюсь — до этого момента, — что это экзистенциальное переживание, ибо это также и мой собственный опыт.

Рассказ таков: Боги на небесах очень забеспокоились. За миллионы лет... кто-то достиг просветления! Столь великое явление не должно остаться невыраженным. А как же те миллионы людей, которые остались в темноте, в бессознательности? Если пробужденная личность не может помочь им, то кто же поможет? Кому надлежит показать им другой берег, дальний берег?

Семь дней ожидали они, и пришли к выводу, что Гаутама Будда не собирается разговаривать. Поэтому они, в конце концов, спустились вниз вместе со своим царем Индрой, коснулись стоп Гаутамы Будды и попросили его не оставаться безмолвным. Подобный расцвет — огромная редкость, она не должна просто так исчезнуть, не оставив следов, по которым другие будут искать источник. Разумеется, вся эта беседа происходила в безмолвии: то были боги с небес; ни они, ни Будда не говорили, но беседа от сердца к сердцу была возможна между ними.

Гаутама Будда сказал им: «Уже семь дней я обдумываю все за и против. Я не вижу смысла в разговоре. Люди глухи, люди слепы. Они могут слушать, но не в силах внимать. Они смотрят, и все же видят только несущественное. Так зачем пустые хлопоты?»

Я могу понять его. Я проводил в ненужных хлопотах каждый день. Я мог бы просто молчать и наслаждаться своим блаженством, и меня не изводили бы политики, религиозные священниками — почти весь мир, — а я занимался именно попытками сообщить то, что сообщить очень трудно.

Но мне некоторым образом повезло. Никогда прежде никому не удавалось достичь столь многих человеческих сердец.

Вот отчего я не обращаю никакого внимания на их тюрьмы, козни, на их варварство. Они не могут даже сказать мне, почему они изводят меня, — я, видите ли, «противоречивый человек». Но кто же спросит этих идиотов — где и когда они слыхали о великом человеке, который не был противоречив? Вы думаете, Кришна не был противоречивым? Вы думаете, Иисус не был противоречивым, или Сократ, или Пифагор?

Уничтожьте всех противоречивых людей — и вы уничтожите все человечество. Будут только буйволы, ослы и полицейские.

Если я противоречив, то это значит, что противоречива истина.

Это значит, что ваши, умы так заполнены предубеждениями, что вы не в силах понять простые вещи, и делаете из них противоречия. Из-за этого ваши умы становятся обеспокоенными, ваши предрассудки в панике. Лучше отравить Сократа и успокоиться, распять Иисуса и успокоиться.

Но вспомните: всякая эволюция сознания происходила только через противоречивое, а не через послушное, традиционное, ортодоксальное. Она совершалась исключительно благодаря бунтарям. Однако бунтаря понимают только в день ухода: его вечер оборачивается утром — но слишком поздно.

Гаутама Будда сказал: «Оставьте меня одного. Я думаю об этом непрерывно вот уже семь дней. Те, кто способен слушать меня, придут ко мне и без моих речей, а тем, кто не способен слушать меня, я могу хоть кричать с крыши дома — они просто сообщат полицейскому инспектору, что какой-то человек учиняет здесь беспорядок: «Противоречивый человек кричит с крыши дома и нарушает спокойствие и тишину людей». В каком спокойствии живут люди? В какой тишине живут люди?»

У Будды не было ни малейшего желания, и я могу понять его. К чему беспокоиться, если никто не собирается тебя слушать, и каждый поймет неправильно? Лучше быть безмолвным. Те, кто жаждет, могут прийти, могут не прийти — это не твоя забота. Ты прибыл, твой поиск завершен.

Но богов было не так легко убедить.

Они пошли и стали говорить между собой: «Что делать? Ведь произойдет бедствие, если Будда останется безмолвным; это будет величайшим оскорблением человечеству, если Будда останется безмолвным. Это будет величайшей утратой для будущего, для грядущих поколений. Они никогда не простят нам, ведь только нам известно, что он достиг цели, — наша обязанность как-нибудь убедить его».

Они пришли к выводу — и этот вывод Будда не смог отрицать. Их аргументация была очень простой, они сказали: «Ты прав на 99,9 процента. Но подумал ли ты о немногих редких душах, которые, может быть, ждут как раз на грани, у пограничной черты, и им нужен лишь толчок? И что за беда? — ты не теряешь ничего. Но если хоть несколько человек сумеют прийти к той же реализации, что и ты, мир останется в долгу перед тобой навсегда».

Они сказали: «Ты не станешь отрицать, что в мире есть немногие люди, которые, быть может, как раз на грани, но никто не толкает их, а они боятся неведомого. Им нужен кто-то, для кого нет неведомого. Его уверенность, его авторитет помогут им предпринять один шаг. И этого достаточно — они будут в том же состоянии сознания, что и ты. Не лишай же нас немногих просветленных существ, человечество так несчастно. Сделай его хоть немного богаче, хоть немного прекраснее».

Миг тишины — и Будда закрыл глаза и произнес: «Ради тех немногих я буду говорить, хотя и не могу высказать всю истину. Я не смогу открыть самую большую тайну, но я смогу сказать многое, с тем, чтобы они смогли двигаться к самой дальней звезде. Я могу указать им звезду... вот мой палец; это не проблема для меня. Я не думал о таких второстепенных вещах».

1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 98

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Мессия. Том 1 - Бхагаван Раджниш бесплатно.

Похожие на Мессия. Том 1 - Бхагаван Раджниш книги

Интуиция. Знание за пределами логики - Бхагаван Раджниш - Самосовершенствование
Суть тантры - Бхагаван Раджниш - Самосовершенствование
Алмазные россыпи - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" - Самосовершенствование
О понимании - Бхагаван Раджниш - Самосовершенствование
Девять сутр - Бхагаван Раджниш - Самосовершенствование
Сияние луны - Бхагаван Раджниш - Самосовершенствование
Библиотека Ошо: Притчи старого города - Бхагаван Раджниш - Самосовершенствование
Золотое Будущее - Бхагаван Раджниш - Самосовершенствование
Книги, которые я любил - Бхагаван Раджниш - Самосовершенствование
Курс Йоги 122. Медитация в йоге - Виктория Бегунова - Самосовершенствование

Оставить комментарий