Форма входа
Читем онлайн Аквариум (сборник) - Евгений Шкловский
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Вообще звонить перестала.
Нельзя, нельзя обижаться, а с матерью иначе не получается. Лучше уж так – никак то есть. Пусть там сама, тем более что всегда подчеркивала свою независимость. Гордая. Ну и пусть себе гордится (непонятно чем)!
Неужели не поняла?
А он даже не прикасался к ней – чуть поодаль сидел, положив руки на колени, смотрел прямо перед собой (не на нее). За стеной комнаты (у него дома все и происходило) иногда слышны были детские голоса, его детей, трое, младшему лет восемь, иногда женский, жены его (ни разу не встретились). Сам открывал дверь, пропускал строго.
Просто молча сидел, вполоборота к ней, метрах в трех, и вдруг – будто разряд тока, раз, другой… И тоже словно кипяток по жилам, а вслед – тишина и покой, какого никогда не испытывала. В ней самой и вокруг, и везде – в воздухе, неожиданно прохладном, в небе за окном, в серых осенних облаках. Еще почудилось – свет, чуть рассеянный, обволакивающий, нездешний.
В ту ночь тело несколько раз прошивали мгновенные разряды, до самых недр.
Он объяснил: все в порядке, это он проводил «уборку».
Простое такое, домашнее слово, но почему-то страшно. Имейте в виду, сказал, мы с вами продолжаем «работать» и вне сеансов, так что возможны самые неожиданные ощущения. Это он ее предупредил, чтобы она – в случае чего – не пугалась.
В общем, поразительно, почти неправдоподобно, а главное – недуги ее и в самом деле стали мало-помалу исчезать, один за другим, один за другим… Будто и не было. Похудела, наверно, килограммов на десять, кожа натянулась, одежда стала свободней, кое-что даже ушивать пришлось. Самой не верилось.
И что вы думаете? Врач, тот самый, который говорил, что нужно срочно делать операцию, долго вертел перед собой рентгеновский снимок, поднимал, опускал, смотрел на свет, колдовал над бумажками с результатами анализов, прежними и теперешними, приятный такой пожилой лысоватый врач, доктор наук, с немного испуганными глазами. В лице – изумление:
– Невероятно…
– Что невероятно? – поинтересовалась.
– Я ничего не вижу.
Не находил он ничего – из того, прежнего. (Не было прежнего!) Наверно, так бы и не поверил, если бы все эти анализы были сделаны не в его же медицинском центре. Она же испытала к нему просто-таки необъятную благодарность – за это «невероятно».
Внутри – мягкое всепримиряющее тепло и… покой, тот самый, благодатный.
«Вы все поняли?» – это он спросил, когда передавала ему конверт с деньгами.
Разумеется, она поняла.
Только Закон…
Теперь она жила по Закону, словно пробудившись или, наоборот, уснув. Тихо ей было внутри себя, даже с матерью могла разговаривать, не раздражаясь. Мать, правда, с ума начинала сходить от такого ее загадочного буддийского спокойствия, однако все ее попытки вывести дочь из равновесия терпели фиаско. Как бы ни распекала ее, в чем бы ни упрекала и ни обвиняла – все мимо. Мать терялась и неожиданно спрашивала, почти участливо: «Ты как?» И она радостно отвечала: «Отлично, а что?»
Сама не понимала, как так получалось, разве что вдруг волной восторг – от собственной неуязвимости. А что восторг? Восторг – не злорадство. Восторг – чувство чистое и неагрессивное, в нем не столько огонь, сколько свет, искрящийся, будто снег на солнце, холодный свет, ледяные торосы и северное заполярное сияние. Тишина и покой.
Не пронять ее.
Однажды случайно столкнулась с мужем. Бывшим. И не где-нибудь – в театре, на премьере. Тот, зная ее нрав, похоже, приготовился к паническому бегству, тем более что был с этой своей новой (ничего особенного), но она даже в лице не изменилась – настолько в ней уже утвердилось. Воссияло. Так могли бы смотреть на камень или птицу – безразлично и даже чуть снисходительно.
Скользнула взглядом, словно по пустому месту, и – мимо, без всякой неприязни или, тем более, ненависти. Заполярный восторг – светло, чисто…
Свет сильней огня, вот что. А свет – от Закона.
А они-то все думали, что вспыхнет и испепелит…
Правда, не всегда так. Случались и спады, один шаг до… И ступни ни горячи, ни холодны, и по квартире ходила в обычных домашних тапочках на войлочной подошве, пусть и на босу ногу.
Собственно, если рассматривать ситуацию объективно, жизнь ее, которая в юности обещала быть если не счастливой, то, во всяком случае, радостной и полной разнообразными приятными вещами, несмотря на все наезды матери, что эта жизнь теперь?
Он сказал: испытание…
И сама, впрочем, догадывалась.
Ну и ладно… главное – чтоб здоровье! А молодости, понятно, все равно не вернешь. И пусть всем будет хорошо, пусть!
Кому – всем?
А всем поголовно – от матери в первую очередь до бывшего мужа с его новой. Всем-всем. И вообще…
Только так.
Поверила ему…
Закон есть закон.
И отлично. А его она так теперь и воспринимала – как представителя Закона. Вроде гуру, ну да. Учитель и Наставник, как бы отец или старший брат: спокойствие и безопасность.
На сеансах такой и был: в себе, отстраненный, сосредоточенный, властный, чуть вполоборота к ней – как бы связывал ее с чем-то, переправлял на нее поток исцеляющей светоносной энергии.
Эта его отстраненность даже досаду иногда вызывала. Она-то, поверив, все про себя рассказала: и про мужа, и про отношения с матерью, и про все-все (жгущее)… Молча выслушивал, кивал головой, сам говорил мало, в основном на вопросы – коротко, с явной неохотой.
Выходило, значит, так: негативная энергия ее выжигает, но она-то, скорей всего, сама ни при чем, возможно, родовое, генетическое, уходящее корнями в непроглядную толщу, где, собственно, и зарождается… что зарождается?.. ну вот огонь. Оттого и несет ее, и жжет, и обугливает…
Про огонь понятно. Про Закон тоже. И про «нельзя».
Во время последнего сеанса вдруг положил руку (широкое, густо поросшее темным волосом запястье) на ее – будто зверушку маленькую поймал. Как бы проверял температуру ее тела – есть ли огонь? Огня не было, пока он так держал, в душе спокойно и холодно, а он все не снимал и не снимал руку, и слова, которые произносил, не сразу доходили до сознания: женщина, то есть она интересует его именно как женщина, в конце концов, он тоже живой человек, а в ней – нераскрытая женская сила, задавленная. Огонь, он чувствует, огонь. Как и в нем самом. Влечение – тоже огненной природы, но подавлять его – ошибка, да, ошибка…
И еще что-то, более откровенное, с жаром в лице и в голосе, ладонь все горячей, все крепче зажим.
Короче, она нужна ему.
«А как же Закон?» – спросила растерянно. И руку попыталась высвободить.
Тщетно.
«Закон? А что Закон? – пробормотал, склоняясь к ней низко. – У каждого свой Закон».
Крепко ее держал, а теперь еще и к себе, рукой тяжело обвивая, притягивал, ближе и ближе. Не давал ускользнуть.
«Ничего, – словно в бреду шептал, обняв властно. – Все у нас будет хорошо, все получится».
Как это «свой»? Что получится?
Тут-то и взорвалось в ней, полыхнуло, раскаленный свинец по жилам – как прежде… Боль не боль, ярость не ярость – что-то отчаянное…
Земля пламенела.
А ведь нельзя ей было!
Бедная Лиза
Неприятное у него лицо. Ястребиный тонкий нос, узкие, постоянно прищуренные глаза, отчего взгляд кажется пристальным, даже какая-то сумасшедшинка проглядывает, хищный такой…
Впрочем, в известном шарме ему и впрямь не откажешь, есть некая притягательность. Собственно, режиссеры обычно и эксплуатируют эту его двойственность: герои, которых он играет, неприятны, но вместе с тем по-своему и обаятельны. Есть в них, помимо внутренней силы (или благодаря ей), нечто демоническое. И всегда с ними связаны какие-то драмы, причиной которых они становятся. Измены, выяснения отношений, истерики, обманы… И все под сурдинку, как бы исподтишка, но в то же время вроде как не нарочно, без злого умысла, словно само собой.
Такое амплуа: не злодей, но и не положительный, однако к злодею все-таки ближе, поскольку где он только ни появится, там непременно разлаживается, рушится, разбивается. Ему же хоть бы хны, однако, с другой стороны, вроде и не радует его – переживает, искренне вроде, обнаруживая тонкость душевной организации.
Впрочем, героини этих фильмов (понятно, что хорошенькие) – жертвы – все равно к нему льнут, несмотря на его подлянки, прощают и жалеют, а он только глубоко задумывается, глядя перед собой темными, узкими, чуть раскосыми глазами с длинными, как у женщины, ресницами, курит сигарету за сигаретой, отчего впалые его щеки еще больше западают, принимает всякие позы, и не поймешь, что он там себе мыслит…
В любом случае он – главный. Вокруг него все и крутится, хотя, если вдуматься, основная в сюжете – другая линия, но получается все равно – вокруг него, словно обольстил режиссера (и всех) и тот переиначил замысел сценариста, модернизировал – в угоду Д. То есть даже не по его настоянию, а повинуясь этому его непобедимому шарму.
Впрочем, рассказ вовсе не о Д., а о женщине по имени Лиза – каштановые волосы, серые глаза, слегка вздернутый носик и чуть припухлые губы. Голос мелодичный, с нежным распевом. Женщина как женщина, милая, с легкой ускользающей дымкой тайны.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Аквариум (сборник) - Евгений Шкловский бесплатно.
Похожие на Аквариум (сборник) - Евгений Шкловский книги
- Наедине с собой (сборник) - Юрий Горюнов - Русская современная проза
- Веселые истории про Антона Ильича (сборник) - Сергей и Дина Волсини - Русская современная проза
- Элегiя на закате дня - Олег Красин - Русская современная проза
- Правда о золоте Кубанской рады. Информация. Мистика. Приключения - Владимир Болховских - Русская современная проза
- Анфиса в Стране чудес - Наталья Рубанова - Русская современная проза
- Голос моря (сборник) - Виктор Меркушев - Русская современная проза
- Собачья радость - Игорь Шабельников - Русская современная проза
- Полиция Бога - Виталий Васильев - Русская современная проза
- Рассказ в стихах «Ночной разговор», или Сказка-матрёшка «Про Мирана, про перо и про кое-что ещё». Книга 1 - П. Саяпин - Русская современная проза
- Тени иного. Рассказы - Алекс Ведов - Русская современная проза
