Форма входа
Читем онлайн Красный Крест. Роман - Саша Филипенко
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
На докладной записке т. Вышинского от 23 апреля 1942 г. о неоднократных представлениях болгарской миссии относительно сообщения сведений о германских военнопленных в СССР тов. Молотов написал:
«Не отвечать».
30 июля 1942 г. на докладной записке т. Вышинского по вопросу о предложении финского правительства об обмене списками военнопленных т. Молотов сделал пометку о своем согласии с тем, что отвечать на предложение Финского правительства (и соответствующую телеграмму Международного Комитета Красного Креста) нет необходимости.
31 августа 1942 г. по указанию т. Вышинского посланнику СССР в Швеции в связи с запросами шведского министерства иностранных дел относительно обмена списками военнопленных было рекомендовано на такого рода запросы не отвечать, а в случае, если шведы будут настаивать, сказать кому следует, что, в связи со зверским обращением гитлеровских властей и их пособников с советскими военнопленными, отрицательная позиция советских органов в вопросе обмена списками военнопленных сама собой понятна и не требует никаких объяснений.
29 января 1943 г. на докладной записке Правового отдела на имя т. Вышинского с предложением не отвечать на ноту от 27 января 1943 г. за № 27 болгарской миссии относительно дачи сведений о германском ефрейторе Гастаниена, взятом нами в плен, т. Вышинский наложил резолюцию:
«Согласен».
+* * *
Посреди поля стоял крест. Тонкий и в человеческий рост. Простой, но гордый. Сваренный из двух старых труб, облупившийся и изъеденный ржавчиной, крест этот казался красным. Слегка покосившийся, но намертво вонзенный в землю, едва начинался ветер, крест этот резонировал и превращался в музыкальный инструмент. Крест пел о прошлом и о будущем, о смерти и о безысходности, о памяти и о смирении. Не политый, но пропитанный кровью снизу, из самой этой земли, крест был ее историей и метафорой, предупреждением и ориентиром. Крест поливали дожди, заваливал снег и обжигало солнце, и тень, которую он отбрасывал, была не черной, но темно-красной, и теперь тень эта разливалась за горизонт так далеко, что время от времени, приняв ее за закат, люди любовались ею.
+* * *
ТЕЛЕГРАММАИз Женевы
25 июля 1942 г.
Его Превосходительству
МОЛОТОВУ,
Народному Комиссару
Иностранных Дел.
Москва
Финляндское правительство просит нас обратиться еще раз к Правительству СССР с тем, чтобы получить информацию о финляндских военнопленных, находящихся во власти советских сил. Списки, которые мы уже получили от финляндского правительства, могут быть немедленно обменяны при нашем посредничестве, как только будут получены также списки финляндских военнопленных. Принцип взаимности, принятый согласно заявлениям советского и финляндского правительства в 1941 г., мог бы быть, таким образом, в действительности обеспечен в соответствии с Гаагской Конвенцией 1907 г. и Женевской Конвенцией 1929 г. о раненых и больных.
Ввиду того, что все его различные предложения относительно посылки в Москву делегации для облегчения начала этой работы остались без ответа, Международный Комитет Красного Креста ограничивается сегодня предложением приступить к взаимной и одновременной посылке сведений о военнопленных и предоставляет себя в полное распоряжение в качестве посредника по обмену.
Международный Комитет Красного Креста одновременно с этой телеграммой направляет Вашему Превосходительству письмо, чтобы дать дополнительные сведения по всей совокупности вопроса.
ГУБЕР
Международный Красный Крест
«Не отвечать».
Я прикусываю губу. Чаще бьется сердце. Мне становится понятно, что история, которую предстоит услышать, вряд ли окажется легкой. В этот момент чужое несчастье перемешивается с моим. Случается реакция, и срабатывает детонатор. Собранный наскоро мост вновь падает, и я вспоминаю о собственной жене. К горлу подкатывает комок. Сдавливает в груди. От нахлынувшего вдруг приступа начинает болеть пищевод. Я не хочу все это слушать – за последние месяцы я и так очень устал.
– Саша, с вами все хорошо?
– Да, кажется, да…
– Я хотела спросить, почему вы переехали сюда?
– Вы уже спрашивали…
– Я забыла.
– Я же говорил вам: мне кажется, что так будет лучше для моей дочери.
– Вы правда это говорили? Не помню. А что по этому поводу думает ваша жена? Женщины обыкновенно тяжело переносят переезды.
– А какая вам разница? – вдруг срываюсь я. – Вы же все равно ничего не вспомните!
– И все же…
– Моя жена не живет с нами…
– Давно?
– Уже шесть месяцев.
– Что случилось?
– Послушайте, а что вы лезете не в свои дела?! Кажется, вы хотели рассказать мне историю страха, а не узнать, почему я перебрался сюда. Я к вам в гости не напрашивался! Какое вам дело до того, что случилось у меня? Вам обязательно засунуть свой нос в соседские дела? А как вы тут устроились? А можно я взгляну? А почему вы переехали? А что думает ваша жена?
Я встаю. Оттолкнув картину, оказавшуюся у меня под ногами, иду к выходу. Взяв пакеты, я дергаю дверь и бросаю на прощание лишь грубое «Всего хорошего!» Соседский замок щелкает, и спустя мгновение я оказываюсь в собственной квартире. Пройдя в кухню, я раскладываю продукты и звоню маме. Счастливая бабушка рассказывает, что внучка провела прекрасный день. Была тихой, совсем не капризничала и с интересом играла с дедом. «Кажется, – констатирует моя мать, – она будет спокойным ребенком».
«Вот и отлично», – думаю я.
Сделав бутерброд, я открываю бутылку водки. Рюмок нет, поэтому пью из горла. Пищевод по-прежнему болит, но теперь с каждым новым глотком начинает действовать прекрасная, притупляющая всякую боль анестезия.
Прижавшись к стене, я думаю о рассказе соседки. Как бы я поступил на ее месте? Вписал бы имя жены в русский список? Думаю, нет. Впрочем, дело тут вовсе не в моем благородстве, но в том только, что я не успел бы все так быстро просчитать. Молниеносные решения, хотя я и футбольный арбитр, не мой конек. Я поражен ее быстротой. Так на поле действуют лишь самые великие футболисты. Иногда один отданный мгновением раньше пас может решить исход игры. Воистину, люди в сталинскую эпоху отличались феноменальной способностью просчитывать собственные риски. Думаю, я бы в жизни не догадался собрать подобный витраж. За секунду понять, что пленение мужа может отразиться на будущем дочери… о нет, я бы точно всего этого не просчитал…
Подняв бутылку водки, я предлагаю самому себе выпить за мужество одной советской женщины, а также за то, что в подобных обстоятельствах моя история закончилась бы уже в 1942 году…
+* * *
Как и все последние дни, мне снится Лана. Мы собираем чемоданы. Судя по плавкам и маскам, нам предстоит полет на море. То и дело я переступаю через вещи и целую жену. На ней тонкое летнее платье. Даже во сне я помню, что мы купили его в Париже…
Наше первое совместное путешествие. Я все опасался, что закончатся деньги. Мы встречались уже больше года, но Лана по-прежнему казалась мне женщиной из другого мира. Прекрасная дама, которая (я и сам не понимал почему) все еще терпела меня. Всякий раз, когда мы останавливались у того или иного ресторана, я с ужасом думал, что вот сейчас-то и опозорюсь. У меня была отложена сумма на один роскошный ужин, но я наивно полагал, что он, как это водится, должен случиться в последний день путешествия…
Чемодан собран. Я принимаюсь застегивать молнию, но в этот момент кто-то звонит в дверь. Этот назойливый гость все звонит и звонит, а я понимаю, что если сейчас не закрою чемодан, мы не успеем в отпуск. Я повторяю: «Сейчас! Сейчас!», но кто-то там, за дверью, продолжает трезвонить и наконец будит меня.
Я открываю глаза. Мне кажется, что я спал всего час, но большая стрелка против десяти. Доброе утро, приехали грузчики. Там, за дверью, диван, шкафы и стулья.
«Сейчас, ребята, одну минуту!»
Мастера начинают собирать мебель, и, посчитав себя лишним, я спускаюсь вниз с чашкой кофе.
На улице моросит мелкий октябрьский дождь. Взявшись за прутья, словно осужденные, на машину, из которой вытаскивают коробки, глазеют детсадовские ребята. Я на свободе – они нет. Мальчишки, судя по всему из старшей группы, наблюдают за всем происходящим молча и внимательно. В тапках на босу ногу я переступаю несколько луж и подхожу вплотную к забору. Протянув руку между прутьями, один из парней по-мужски приветствует меня:
– Мы сегодня ели Сталина!
– Что вы делали? – с улыбкой спрашиваю я.
– Ели товарища Сталина! – по-прежнему со всей серьезностью отвечает малыш.
– Это как?
– Я ел голову, но она невкусная – там одно тесто!
– А я ел ногу, шоколадную!
– А я погоны ел и медали!
– Это как, парни?
– У нас сегодня у Люды Куницыной день рождения. Ее папа принес торт в виде товарища Сталина… он в цветочках и в гробу был, с шоколадом.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Красный Крест. Роман - Саша Филипенко бесплатно.
Похожие на Красный Крест. Роман - Саша Филипенко книги
- Код 315 - Лидия Резник - Русская современная проза
- Не шей ты мне, матушка, красный сарафан - Вера Мосова - Русская современная проза
- Увидеть Париж – и жить - Дарья Кузнецова - Русская современная проза
- Бывальщина и небывальщина. Морийские рассказы - Саша Кругосветов - Русская современная проза
- Восточный базар и прочие казусы. Сборник рассказов - Ирина Бочарова - Русская современная проза
- Наедине с собой (сборник) - Юрий Горюнов - Русская современная проза
- Нас шестнадцать (сборник) - Мария Рэйвен - Русская современная проза
- Продавец красок (сборник) - Александр Тарнорудер - Русская современная проза
- Собачья радость - Игорь Шабельников - Русская современная проза
- Воспитание чувств: бета версия - Елена Колина - Русская современная проза
