Форма входа
Читем онлайн Не прошло и жизни - Феликс Кандель
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Выпрыгнула из мрака одноногая птица-попутчик‚ доклевала гречневый ручеек‚ ткнула Фишкина в ногу: иди давай дальше‚ сыпь крупы больше.
– Я тебя презираю‚ – сказал Фишкин. – И когда ты уже насытишься?
Потряс портфелем над головой‚ просыпал крупу во вмятинку на картузе‚ и одноногая обжора тяжело взлетела на плечо‚ принялась клевать дальше.
– Ну‚ – сказал Фишкин какому-то там Тимирязеву‚ – и чем ты меня лучше?
Тимирязев и ухом не повел. Тимирязев гордо глядел поверх голов. Тимирязев еще при жизни привык к оголтелой зависти единомышленников.
– Это я бы у вас забрал‚ – сказал Фишкин с легкой грустью‚ ощупывая постамент‚ как щупают на прилавке мануфактуру. – И это я бы забрал‚ – приценился к тоге. – И то. В сущности‚ – сказал‚ – какие проблемы? Поменять только голову.
И судорожно переступил ногами-коротышками.
6
Заулюлюкало‚ запищало-заверещало непотребно‚ гулким басом до самой галерки:
– А вот и я! И я! Вот он я!!
Шмякнулся на спину неизвестно откуда‚ подпрыгнул упругим мячиком‚ заскакал‚ будто на резиночке‚ ухая‚ охая‚ подвизгивая‚ разноцветный клоун-старик. Панталоны в крупную шашечку. Розовая рубаха пузырем. Голубой бант в белых горохах. Оранжевая кепка с непомерным козырьком. Нос светящейся лампой. Красные розы на обритых щеках. Усы-таракашки над губой. Цепкий глаз. Ухмылистый рот. Размалеванный. Нелепый. Неузнаваемо пошлый.
– Я красив‚ Бим! Жуткой красоты‚ Бом! Кто ни взглянет – охнет. Кто ни увидит – опрокинется. Труп налево‚ труп направо!.. А это что?
И насторожился. Перестал подпрыгивать. Выключил нос-лампочку.
– Тимирязев‚ – представился Фишкин‚ окаменев от важности. – Человек-еврей.
Одноногая птица шелохнулась на его плече‚ добавив на пиджак пятнышко правдоподобия‚ и шустряки опрометью кинулись к нему‚ навытяжку застыли с боков:
– Фишкину! Борцу! Фишкину! И мыслителю!
– Туши фонарь‚ – приказал клоун.
И стало вокруг темно и тихо.
– Был у твоей старухи‚ – сообщил. – Дря-ах-лая... Никак‚ говорит‚ заснуть не могу. За ночь извозишься на лежанке‚ а смерти ни в одном глазу.
Вчерашний старик охнул‚ заплакал жалобно‚ по-стариковски‚ легкой‚ бегучей слезой.
– А кто ее кормит? – сквозь вздохи-рыдания. – Кто?..
– А никто.
– Кто утешает?..
– Тоже никто. Говорю детям-правнукам: позаботились бы‚ а они меня электродами шпынять. Они меня – головой в реактор.
– Дети‚ – сказали на Чистопрудном. – Не говорите мне о детях. Дети наши постепенно превращаются в письма‚ внуки – в фотографии.
– Фотографии... – харкнули на Петровском прокуренной мокротой. – В гробу я видал ихние фотографии. Рублишку бы подкинули к пенсии‚ эти внуки‚ эти рожи‚ эти фотографии!
– Пенсия... – сострили на Тверском. – Это теперь называется пенсия? Врагам нашим такую пенсию! Чтобы зубы у них повыпадали. Кишечник зарос. Паутина на заду выросла. У врагов наших‚ у детей ваших.
Была пауза. Долгая и вдумчивая. Усвоение сказанного и переваривание услышанного.
– Мужики‚ – скомандовал клоун. – Ноги в руки. Сгинуть‚ затаиться и пересидеть!
Они просквозили напролом через цеплючие кустарники‚ ссытпались вниз по крутой лестнице‚ обгоняя самих себя‚ отпихивая‚ роняя и затаптывая‚ ворвались в просторное помещение‚ захлопнули дверь‚ приперли половой щеткой.
– Привет‚ Бим! Здорово‚ Бом! Опять наша взяла!
Это был длинный и прохладный зал в белом кафеле. Зеркала. Раковины умывальников. Кабинки в глубине. Старик-клоун жадно хлебал воду из-под крана‚ чавкал‚ стонал‚ давился‚ заливал рубаху и бант.
– Ништо‚ мужики. Прорвемся!
И опять прилип к крану‚ пил много‚ про запас.
Капля ударила по раковине‚ тяжело и полновесно.
Засипело по трубам.
Чмокнуло на сливе.
Скрипнуло несмазанной петлей.
Но шепот в тишине подвала‚ вечный шепот неприкаянных и усталых в щенячьей тоске по ласке:
– Я многого не прошу‚ нет-нет‚ – умолял из кабинки вчерашний старик. – Я оптимист‚ я еще потерплю. Меня бы только обрадовать‚ кой-когда.
– Здрасьте‚ – изумлялся сегодняшний из кабинки по соседству. – Обрадовать его... С какой такой стати?
– Так мне же нужно. Мне очень нужно! Ко мне надо относиться так‚ будто видишь меня в последний раз. Чтобы не оказалось потом слишком поздно.
– Поздно. Уже поздно. Кончились ваши радости.
А знамя облепило влажным компрессом – не вздохнуть. А тело зудит без остановки – не утерпеть. А кожа просится наружу немытыми порами – не отказать. Подопревшая‚ в родинках‚ кожа. И не развернешь‚ не отпахнешь‚ не явишь себя изумленным народам. Отстал – догоняй. Опоздал – не плачь. Гляди – тоскуй. Терпи – не падай.
– Ну почему же? – возразил Тихий А.И. из глубин унитаза. – Такая камера – это ли не радость? Отопление-освещение-канализация. В других странах трудящиеся могут только мечтать о бесплатной параше.
И захлебнулся от усердия смывной водой.
Остался у двери печальный старик-клоун‚ грустный и поникший. Красные розы завяли на опавших щеках. Кровавые губы заметно побелели. Голубой бант слинял. Оранжевая кепка потускнела.
– Ничего землянка‚ – сказал тихо. – При случае можно перезимовать.
Помолчал‚ как подремал‚ вздохнул‚ вдохнул-выдохнул‚ нехотя вытащил из-под розовой рубахи и приладил на руке нечто таинственное‚ короткоствольное‚ с мерцающим наростом сбоку‚ с пугающим потрескиванием внутри.
Глаза глядели жестко.
Палец застыл на крючке.
– Извини‚ старичок. Надо ловить шанс.
Он торопился‚ старик завтрашний. Торопился‚ пока не опередили. Потому что у них‚ там‚ в организованном безумии‚ всё было наготове. Отработано в штабах‚ отыграно на маневрах: задраить люки и нажать на кнопки.
Всё у них уже было – на изготовку‚ со снятыми предохранителями‚ недоставало лишь знамени‚ отпахнутого полотнища ярких‚ зазывных тонов‚ – а без этого как? А без этого никак. Нет всплеска на ветру‚ холодка у горла‚ и учащенного пульса‚ преданных глаз‚ безрассудных порывов‚ – как начинать без этого? Как нажимать на кнопки и задраивать люки?
Разослали повсюду гонцов‚ раскидали по миру осведомителей‚ и по радио призывали‚ и призы обещали‚ и выращивать пытались: не было нигде незахватанных знамен‚ незаплеванных полотнищ‚ не было восторженных знаменосцев: выродились‚ вымерли‚ поменяли профессии на выгодные и безопасные.
Отловили дряхлую старуху‚ бродяжку и вещунью‚ что шила когда-то флаги‚ стяги‚ вымпелы и штандарты всем правителям мира‚ но и она зажилась на свете‚ впала в счастливое детство‚ сшила им по дурости лоскутное знамя в горошек‚ в клеточку и в цветочек: под таким знаменем спать ложиться‚ а не в бой вести. Изготовили на номерном заводе уникального робота-знаменосца, триумф человеческого разума‚ поставили во главе народов‚ задраили уже люки и положили палец на кнопку‚ но в роботе тут же поломался какой-то шпунтик‚ и он позорно вздернул руки и ушел в неизвестном направлении: сдаваться любому неприятелю‚ который первым окажется на пути.
И опять разослали гонцов‚ и объявили по радио‚ и увеличили приз‚ но тут подоспела шифровка из распроклятого нашего прошлого в распрекрасное ихнее будущее‚ что отсиживается на очарованных бульварах старый смешной дуралей на ноге-деревяшке‚ который притягивает к себе истосковавшихся идеалистов‚ а это настораживает‚ предполагает скрытые в нем возможности‚ и бросили туда лучших агентов для сыска и уловления‚ чтобы разыскать‚ доставить‚ использовать по назначению перед нажатием на кнопку.
Потому он и торопился‚ старик завтрашний. Потому и ловил шанс.
– Извини‚ старичок. Будем тебя убивать.
Оставалось нажать на спуск.
Нажать и уходить в укрытие.
В дверь застучали. Деликатно‚ но настойчиво: косточкой пальца. И голос глубокий‚ бархатный:
– Не открывайте. Не открывайте постороннему человеку. Если за дверью ребенок‚ позовите взрослого. Если за дверью взрослый‚ откройте на цепочку. Мало ли кто может позвонить. Мало ли кто! Бывают случаи – волосы дыбом.
Он ухмыльнулся‚ упрятал оружие под рубаху‚ ногой отшвырнул щетку.
– Здравствуйте‚ – сказал мужчина в темных очках и плечом вперед вдвинулся внутрь. – Вас интересует ваше будущее? Идемте. Я его обеспечу.
И быстро прошел вглубь сортира.
– Значит так. Сначала загорится электрический провод. Здесь. Нет‚ лучше здесь. За проводом бумага. За бумагой стул. За стулом дверь. Черный дым. Языки пламени. Крики о помощи. Страховое возмещение выплачивается в случае гибели или повреждения имущества от пожара‚ удара молнии‚ наводнения.
– Годится! – завопил клоун и затрубил победно‚ выдул изо рта огненную струю под потолок.
Была пауза.
– Так‚ – отметил агент. – Это не ваша квартира.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Не прошло и жизни - Феликс Кандель бесплатно.
Похожие на Не прошло и жизни - Феликс Кандель книги
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Слово за слово - Феликс Кандель - Современная проза
- Великий Мусорщик - Кузнецов Исай Константинович - Современная проза
- Кипарисы в сезон листопада - Шмуэль-Йосеф Агнон - Современная проза
- Выскочивший из круга - Сергей Юрский - Современная проза
- Догадки (сборник) - Вячеслав Пьецух - Современная проза
- Жена декабриста - Марина Аромштан - Современная проза
- Как я охранял Третьяковку - Феликс Кулаков - Современная проза
- «Подвиг» 1968 № 01 - журнал - Современная проза
- Клуб любителей книг и пирогов из картофельных очистков - Мэри Шеффер - Современная проза
