Форма входа
Читем онлайн Наследие Аркона - Дмитрий Гаврилов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
— Всеслав… Лютобор… Всеволод… Какие имена! А что сейчас? — спрашивал себя Игорь, по привычке мысля с точки зрения беспокойного и пыльного двадцатого века, — Иван да Петр, Михаил да Семен?!
Где вы, корни русские? Ужели выкорчевали? Где ж имена наши древние славянские? Нет им места в святцах! Святостью не вышли. Врете, церковники!
Любомудра, старшего волхва, пытали отроки, выспрашивали: «Ты скажи нам, неразумным малым дитяткам? Издеваются попы да монахи — говорят, не хватает любви, мол, вашим идолам! А Христос — он во имя справедливости за грехи людские на кресте принял муки страшные!?»
Отвечал им мудрый жрец:
— Неужели Сварожич во имя Правды не висел, прикован, на Алатырь — скале, Марой преданный на поругание? Не распят ли был Прометей елинский за любовь свою к людям великую? И не Один ли сам пригвоздил себя к Мировому дереву, дабы Тьма невежества отступила пред Светом знания? Нет, дети мои! Христиане не открыли ничего нового. Страдание возвысит лишь сильного, а вот раб, раб навсегда останется рабом, признавая над собой власть кесаря, папы и бога.
— А разве мы не славим Рода-Свентовита, разве не возносим молитвы Триглаву, разве не чтим Сварога да Велеса?
— Мы — внуки Даждьбожи, да не холопы, не рабы — ответствовал Любомудр и продолжал свою речь, превосходно зная, на какие поповские уловки могут пойматься отроки. — Говорят, что кровожадны наши Боги, что приносим в жертву пленных христиан. Нет! Не христиан, не иудеев, не сарацин, а врагов и неприятелей своих доблестных — пусть узрит великий Радегаст, что жива Аркона, хоть сильны, алчны и многочисленны ее гости-супротивники. Бык иль буйный тур — дань Велесу. Ниспошлет нам здравие и земное плодоносие, он не даст Морене лютовать, да и сыну Яриле баловать не позволит. Лада-Матушка — вот наша богородица.
Боги-родители зачали человека, но и люди создают Богов. Герои обретают бессмертие. А ведь ни один христианин не сравнится со своим Христом, не станет ровней ни Творцу, ни апостолу. Наши Боги дружны и едины, и племена наши от одного корня. Даждьбог[25] ли, Радегаст ли — имен солнышку красному много. Сильный Стриба, коему поставлен кумир напротив Северных врат Великого Храма — и тот зовется Посвистом, коли повеет с севера холодом.
В самом деле, — рассуждал Игорь, уловив волховские слова — христианская цивилизация, в отличие языческой культуры не только не подняла человека до высот бога, но и принизила Единого до уровня смертного. Кто видел Христа — тот узрел Иегову. Христианство не сумело, да и не могло хранить равенство, по мере того, как обретало богатых сторонников среди купцов и феодалов. Выйдя из недр иудаизма, созданное как духовное оружие угнетенных, бедных и рабов против засилья римского образа жизни, оно так и не ушло от яростного противопоставления собственного бога всем прочим. Христианство объявило языческих кумиров бесами и падшими ангелами. Именно в нём каста священнослужителей, как ни в одной другой религии мира, возносится над божьими рабами, стараясь при этом внешне выглядеть благообразной. И в той же мере, как некоторая часть иудеев считает себя единственным избранным народом на земле, точно так же есть немало «добрых» христиан, которые попирают чужую веру, а вместе с ней и право на жизнь. Мол, и ныне слышим мы, что не русский де тот, кто не православный. Ну, не чушь ли — веру чуждую-южную родной называть? Мы — северяне, гипербореи мы!
Человеку нельзя без веры, но особенно тягостно с верой чужой. Разве, крещение — одно из основных таинств христианства — не «новое обрезание»? Только удаляют здесь не частицу плоти, а всю «телесность», и как нельзя дважды повторить обрезание — так и крещение выполняется жрецом над рабом Христовым всего лишь раз.
Войны уносят жизни людей, тела сгорают в атомном огне Нагасаки, их разрывает на куски под ударами системы «Смерч». Но война, чума, разбушевавшиеся стихии одинаково исключают из списка живых добрых и злых, глупых и гениальных, последних пьяниц, распутников и необратимых аскетов.
Цивилизация в лице духовной и светской власти избирает для уничтожения наиболее талантливых, неординарных, лучших людей — еретиков. И вред такого цивилизованного общества неизмерим по сравнению со средней статистической смертностью от несчастных случаев.
Игорь понимал рассудком, что он — посланец Власов и скоро покинет пращуров навсегда, однако, всем сердцем, всей душой останется с ними. Он стал сомневаться, не навеяна ли та, прежняя жизнь, подобно дрёме, какой-нибудь ведьмой. Более того, он почти сознательно культивировал в себе это сомнение. Мир будущего казался ему призрачным, обманчивым, фальшивым.
На Руяне — его народ! Здесь его мир! Сбежать, исчезнуть, кануть в Лету — означало бы предать, а прослыть вторым Иудой не хотел даже язычник. Так, самым странным, непостижимым образом в нем уживались наследник волхвов — Ингвар, и наивный историк конца двадцатого века — Игорь. Ингвару самое время бы спеть: «А тот, который во мне сидит, считает, что он — истребитель…» Да, мурлыкал он под нос совсем иные мелодии, и Игорь подпевал «второму Я», как умел.
Отец Ингвара — Святобор, жрец Стрибога, не желал, чтобы сын пошел по его стопам. Он видел отпрыска только воином, тогда как мальчик с детства мечтал прочитать много-много книг, а потом написать свою — большую и толстую. Витязям не пристала тайная миссия — их удел — бой открытый, честный, справедливый.
В священных рощах бог Прове[26] вершил праведный суд, а Стрибог воздавал за злодеяние, настигая преступника всюду с неумолимостью рока и суда божьего. Наверное, Святобор и сам не раз от имени своего кумира наказывал убийц, согласно древнему обычаю — око за око. Латинская вера не признавала кровной мести. Она отрицала противление злу. Удобный принцип с точки зрения волков и пастырей, но не овец.
Мать Ингвар не помнил, да и не мог помнить — умерла она при родах, а вскормила мальчика Любава, благо, Ратич не жадничал, молока хватало обоим. Отец любил Ратича, как собственного сына и заменил ему родителя, погибшего от германской стрелы, так и Люба стала Ингвару второй матерью.
И навек запомнил он тот торжественный день, когда получил это звучное имя взамен первого — детского прозвища, даденного отцом…
Поздней ночью в дверь тихо постучали. Святобор, против обыкновения, удержал Любаву и сказал, чтобы кто-то из отроков отворил. Ингвар был проворнее братьев. Отведя щеколду, от приоткрыл створки.
У порога высился худой и седой, как лунь, слепец, одетый во все черное. Все в Арконе знали этого служителя Чернобога и побаивались, словно догадываясь о тайнах темной стороны.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Наследие Аркона - Дмитрий Гаврилов бесплатно.
Похожие на Наследие Аркона - Дмитрий Гаврилов книги
- Дорога в Проклятые земли - Деметрий - Фэнтези
- Проклятье победителя - Мари Руткоски - Любовно-фантастические романы / Фэнтези
- Ученик своего учителя. Том I. Ветер свободы (СИ) - Зыков Виталий Валерьевич - Фэнтези
- "фантастика 2023-136". Компиляция. Книги 1-26 (СИ) - Извольский Сергей - Фэнтези
- Тризна по князю Рюрику. Кровь за кровь! (сборник) - Анна Гаврилова - Фэнтези
- Рассказ пса - Ник Перумов - Фэнтези
- Кланы высшей школы - Михаил Беляев - Фэнтези
- Ютланд, брат Придона - Юрий Никитин - Фэнтези
- Ютланд, брат Придона - Юрий Никитин - Фэнтези
- Ютланд, брат Придона - Юрий Никитин - Фэнтези
