Форма входа
Читем онлайн Россия и Германия. Союзники или враги? - Густав Хильгер
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Во время моего приезда в Москву Совет рабочих и солдат возглавляли четыре человека. Председателем являлся бывший литейщик из Гамбурга. Из четверых лишь он один вступил в коммунистическое движение из внутренних убеждений. Поэтому именно его я решил как можно быстрее удалить из Москвы. К счастью, он был достаточно умен, чтобы понять, что после приезда официального германского представителя в Москву дни Совета рабочих и солдат сочтены (если говорить о долгосрочной перспективе). Чтобы подсластить пилюлю, я назначил его руководителем отделения Агентства по оказанию помощи в Петрограде; он согласился и уехал в этот город. Я полагал, что смогу позволить ему произносить пламенные революционные речи перед германскими пленными, проезжающими через Петроград, учитывая выгоду, которую я получал, избавляясь от его присутствия в Москве.
Другие трое, мелкобуржуазного происхождения, были вовлечены в коммунизм из низменных побуждений и карьерных соображений – мотивов, которые я намеревался использовать. Один из них в Германии был незначительным конторщиком; энергия в работе этого деятеля соответствовала его жажде признания и повышения социального статуса. Я назначил его руководителем отдела эвакуации Агентства по оказанию помощи, так что теперь он занимался той работой, которую делал я сам в 1918 году. Другого человека я отправил в поездку по губерниям. Третий прежде был социал-демократом, занимавшимся профсоюзной работой. Его я назначил руководить экономическим отделом, где он мог дать волю своим организаторским способностям.
Это был странный переходный период, во время которого две организации не только мирно сосуществовали бок о бок, но и делили одни и те же помещения и были практически слиты организационно. Табличка, прибитая над входной дверью нашей конторы, говорила о присутствии здесь официального германского учреждения; но рядом с ней висел красный щит Совета. Двоевластие, характеризовавшее первые месяцы революции, повторилось в миниатюре и здесь. Но двоевластие 1917 года, в котором социалистический Петроградский Совет временно делил власть с буржуазным Временным правительством, закончилось правлением Совета, к настоящему времени полностью большевизированного. Теперь, в 1920 году, все произошло по-другому: буржуазное учреждение, официально представлявшее германское правительство, сумело, по крайней мере, удалить следы коммунистического сотрудничества, особенно после того, как были предприняты дальнейшие шаги по урегулированию и нормализации германо-советских отношений. Однажды ночью мы спокойно и беспрепятственно удалили красный знак Совета рабочих и солдат с двери нашей конторы, что символически свидетельствовало то, что двоевластию в Германском агентстве по оказанию помощи пришел конец. Московская «Роте фане», официальная коммунистическая газета на немецком языке, в феврале 1921 года спокойно сообщила о роспуске Совета рабочих и солдат, причем не без похвалы в адрес «мудрой сдержанности и такта», которые я проявил в решении этой проблемы.
Нансен, Эйдук и Раковский
Из всех советских правительственных учреждений, с которыми мы имели официальные связи в своей работе по оказанию помощи, самым важным являлось Центральное бюро по эвакуации, которому была поручена деятельность по депортации всех германских пленных. Центрэвак, как его именовали кратко, возглавлял коммунист-латыш Александр Владимирович Эйдук, который ранее был крупной фигурой в ЧК и у которого на совести было бесчисленное множество человеческих жизней. (Даже среди чекистов выделялся своим садизмом. Расстрелян в1938 году. – Ред.) Вынужденность иметь с ним официальные дела – один из наиболее отвратительных аспектов моей жизни в Москве. В самом деле, это похоже на парадокс, что из всех возможных кандидатур именно ему (патологическому садисту и палачу! – Ред.) вменили в обязанность работу по оказанию помощи. Вместе с Эйдуком мне пришлось поехать в Ковно в сентябре 1920 года. Там состоялось совещание по эвакуации германских, австрийских и венгерских военнопленных из России, и оно проходило под председательством знаменитого норвежского исследователя Арктики Фритьофа Нансена, которого Лига Наций назначила верховным комиссаром по делам военнопленных в Европе. А Нансен назначил меня своим представителем по всей России.
Престиж и чистота характера Нансена возвышали его высоко над средой, в которую хаос послевоенной Европы погрузил этого выдающегося человека. Все, что говорил и делал Нансен, было исключительно и без всяких компромиссов нацелено на благо страдающих людей. Он просто не мог понять, как можно рассматривать проблемы эвакуации военнопленных, русских беженцев, безнадежного положения армян или голод в России с каких-либо иных, нежели чисто человеческих, точек зрения; все его существо восставало против мысли, что другие лица могут превратить эти проблемы в предмет политических сделок. Когда его поведение на международных конференциях вступало в конфликт с эгоистичными политическими целями, приверженцы таких целей лишь смеялись над его политической наивностью. Но для тех, кто пользовался услугами его организаций или кто напрямую соприкасался с его великой добротой и универсальными знаниями, Нансен был воплощением вневременных идеалов, человечности и международного примирения.
Столица Литвы Каунас была избрана местом проведения конференции по военнопленным, поскольку она была равноудалена от Берлина и Москвы и, кроме того, все участники могли добраться сюда по суше. Литва заключила с Советской Россией мирный договор 12 июля 1920 года и вскоре после этого возобновила с ней дипломатические отношения. Однако железнодорожное сообщение между Москвой и Каунасом к сентябрю 1920 года еще не было восстановлено. Польша и Советская Россия все еще были в состоянии войны между собой, и поляки только недавно были вытеснены с советской территории, прилегающей к границе с Литвой. А поэтому нам потребовалось целых три дня и три ночи, чтобы добраться до места назначения, хотя при этом Эйдук при каждой возможности подкреплял свои требования срочной отправки поезда с пистолетом в руке. Каждая смена локомотивов требовала нескольких часов, и скорость движения поезда редко превышала 25 километров в час, потому что паровозы были изношены, а единственным топливом были сырые дрова. В нескольких километрах от литовской границы железнодорожное сообщение внезапно прекратилось целиком, потому что рельсы были либо полностью сняты, либо заменены на более узкую колею. Какое-то оставшееся расстояние мы прошли пешком, а часть пути преодолели на примитивных крестьянских телегах, пока не добрались до места, где литовская железнодорожная администрация предоставила нам старый, обветшалый пассажирский вагон, который, в конце концов, довез нас до Ковно.
На конференции в Ковно была принята резолюция, предусматривавшая, что германским военнопленным, интернированным в Сибири, должен быть отдан приоритет в эвакуации из-за неблагоприятного тамошнего климата и суровых условий жизни. А поскольку вместимость имевшихся в Нарве кораблей была недостаточна для эвакуации пленных одновременно из всех частей России, германские агентства согласились на данный момент отложить эвакуацию пленных с Украины[16].
В то же время советское правительство с самого начала эвакуации потребовало, чтобы эшелоны из Германии укомплектовывались пленными одной национальной или региональной принадлежности (например, русскими, украинцами или сибиряками), так чтобы их можно было направлять в полном составе по назначению после прибытия на российскую территорию. Германские власти выполнили это справедливое требование, и впредь каждый третий контингент российских пленных, покидавших Германию, состоял целиком из украинцев. В результате все украинские пленные уже были возвращены на родину – в то время, когда немцы на Украине все еще дожидались своей эвакуации. И лишь в конце года, когда поток немецких пленных из Сибири спал, я смог обратиться в Центрэвак с просьбой начать приготовления к эвакуации немецких пленных из Украины. Как глубоко было мое возмущение, когда Центрэвак ответил на мою просьбу отказом под предлогом, что не имеет юрисдикции над Украиной. Мне заявили, что я должен пойти в Комиссариат иностранных дел. Но это учреждение тоже объявило, что ничего не может сделать, так как Украина является суверенным государством, которому правительство в Москве не может давать директив. Украинское правительство, сказали мне в комиссариате, определенно хотело бы освободить пленных, как только германское правительство заключит с ним договор, подобный тому, что был подписан с РСФСР. Однако мое правительство не имело особого желания даровать украинскому правительству признание таким путем.
Напрасно я спорил с работниками комиссариата, что договор об обмене военнопленными от 19 апреля 1920 года охватывает всех пленных, попавших в руки русской армии в ходе недавней войны[17].
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Россия и Германия. Союзники или враги? - Густав Хильгер бесплатно.
Похожие на Россия и Германия. Союзники или враги? - Густав Хильгер книги
- Россия и Европа в эпоху 1812 года. Стратегия или геополитика - Виктор Безотосный - История
- Нидерланды. Каприз истории - Геерт Мак - История
- Германо-итальянские боевые операции. 1941–1943 - Илья Мощанский - История
- Маленькая всемирная история - Эрнст Х. Гомбрих - Зарубежная образовательная литература / История / Публицистика
- Война: ускоренная жизнь - Константин Сомов - История
- Петр Великий и его время - Виктор Иванович Буганов - Биографии и Мемуары / История
- Лекции по истории Древнего Востока: от ранней архаики до раннего средневековья - Виктор Рeбрик - История
- Другая победа. Если бы победил Гитлер - Коллектив авторов - История
- История Дальнего Востока. Восточная и Юго-Восточная Азия - Альфред Крофтс - История
- Карл Великий: реалии и мифы - Олег Валентинович Ауров - История
