Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Постепенно я стал замечать, что траектория моего движения меняется. Через два с половиной часа я подлетел к городу с противоположной стороны. В самом городе след был почти совсем затоптан. Мне не стоило большого труда держать его. Миллиарды все же не зря вложены в меня.
Наконец я оказался перед запертыми воротами. Справа и слева высилась глухая каменная ограда, из-за которой виднелись верхушки жилых пирамид и три остроконечные башни. Мощный грязеотвод был перегорожен ржавой, но еще очень крепкой решеткой. «Это что за учреждение? — спросил я себя. — Наверняка что-нибудь запретное и недоступное для простых смертных. Надо узнать, прежде чем ломиться».
Уже наступило утро, а народа на улицах не было. Странно. Я пошел на поиски и в конце концов повстречал патруль из трех солдат, одетых в потрепанную форму. Спросить их я не успел, ибо они все трое, увидев меня, закричали, размахивая руками:
— Иди домой! Скорей! Бегом! Будет грязепад!
А сами они с тревогой поглядывали на мрачнеющее с каждой минутой небо. Солдатам пора было возвращаться в теплую казарму, где их ждала разогретая бобовая похлебка и нары в два ряда. «Действительно, скоро грязепад, — подумал я. — Тем лучше. При стихийных бедствиях таким, как я, руки развязаны. Меньше помех». И я послал аборигенам мысленный вопрос:
— Что находится за этим вон забором?
Первый солдат был здоров ругаться. В течение минуты он ни разу не повторился. Этот ассонириец, как и остальные, был одет в длинный бурнус или хламиду с башлыком. Люди здесь тоже пирамидальны, как дома и деревья. Поэтому и мне приходится носить на голове некое подобие башлыка, чтоб уж слишком не бросаться в глаза.
Второй абориген остановился, зашептал еле слышно молитву, сложил руки над головой и стал раскачиваться. Привести в чувство его было не так-то просто. Я не стал с ним возиться и нацелился на третьего аборигена. Судя по всему, это был начальник патруля. Лицо ассонирийца напряглось, он зажмурил глаза, сжал кулаки.
— Орден праведников, — ответил глухо.
— Кто это такие?
— Очистители от скверны… Скорпионы…
— Как попасть внутрь?
— Великий грех. Категорически запрещено.
Я отпустил сержанта. Он вздохнул с облегчением, сбросив тяжкий груз, встряхнулся, как мокрая собака, и бегом погнал солдат в родную казарму.
Я решил с ходу штурмовать этот самый Орден. Взлетел на гребень стены. Там задержался на миг, осмотрелся. По громадному двору Ордена бегали сторожевые псы. Пока что они меня не заметили. Запаха у меня почти нет, человеческого — уж во всяком случае. «Чу, русским духом пахнет!» Фига два…
Я снова почуял этот старый машинный след и со спокойной душой спрыгнул на булыжник двора. Собаки бросились ко мне. Они не лаяли, а только хрипло рычали. Оскаленные пасти, бешеные красные глазки. Накинуться сразу не решались, только наскакивали и тут же отбегали, но каждый раз подбирались все ближе и ближе.
— Спать! — приказал мысленно. — Спать!
Заворчав, они неохотно подчинились. Легли. И вот уже вокруг меня коричневые кучи теплой шерсти, ровно вздымающиеся бока, парок, растворяющийся в еще прохладном с ночи воздухе.
Я вышел на след и двинулся по нему. Отдал себе приказ: «Ни за что не сворачивать! Любой ценой вперед!» — и представил себя этаким сказочным Иванушкой, добывающим иглу со смертью Кащея. Первые пятьдесят метров — по двору. Дальше были ворота. Нехитрый, но тяжеленный замок вскрыл пальцем. Гараж. Покрытая брезентом машина. Это она. Давно пуста. Дальше что? Множество человеческих следов. Надо выделить следы той ночи. Что такое? Опять запах гари, запах крови. Той гари и крови, что остались в пустыне, где рушились и горели десантные кабины. Истаявший за тридцать часов запах, но ведь не для меня…
Теперь иду по запаху. Выбрался во двор, повернул к одной из пирамид. Небо совсем потемнело, словно утро сразу же перешло в ночь. Играючи вскрыл дверь рукой. Вскрыл почти беззвучно, и все же тут меня обнаружили. Какой-то служка заметался по двору, вопя что есть мочи. Еще один ассонириец выбежал из башни, заголосил протяжно:
— Воры! Воры!
Я не стал ждать продолжения, вошел внутрь. Шел, почти бежал по бесконечным темным коридорам, спускался по щербатым лестницам, открывал или взламывал все новые и новые двери. Все не то, все не здесь. Какой-то Критский лабиринт. Осталось поглядеть на самого здешнего Минотавра. Наконец забрался в подземные этажи, в самые глубокие подвалы, где мне уже почти ничего не было видно. Пришлось включить инфракрасное зрение. Вскрыл еще одну дверь — бронированную на сей раз, покрытую новейшим (уж не земным ли?) керамлитом, и оказался в обширном темном зале.
С самой первой секунды я почувствовал здесь запах машины. Я чувствовал его и раньше, но еще не мог поверить в свой успех, гнал от себя такую мысль. Наисвежайший, сегодняшний, сиюминутный запах машины. Земной машины! Сохранялся здесь и прежний затоптанный след — след крови и гари.
Я стоял в дверях и смотрел на противоположную сторону зала. А там тоже кто-то стоял и смотрел на меня. Это был страшный взгляд. Ненавидящий взгляд машины. Я чувствовал, что она в любой момент может меня уничтожить. Я ощущал это всей кожей, всем своим существом. Я понимал, что это больная, изувеченная катастрофой машина, потерявшая свое истинное предназначение и занимающаяся сейчас убийством, противным самому ее существу. Она уже не способна правильно оценить свои действия и с каждым днем все больше сходит с ума от боли и внутреннего разлада.
— Спокойно, спокойно, сестрица! — послал я телепатему, пытаясь при этом думать о ней как можно ласковей. Умные машины прекрасно чувствуют отношение к ним и немедленно реагируют на любые человеческие эмоции (хотя какой я человек?!). — Я пришел помочь тебе. Все будет хорошо. Я знаю, как помочь тебе.
— Кто… ты? — после долгого молчания раздалось в ответ.
Встречная мысль была медленна, тяжеловесна, она с трудом пробиралась сквозь заполнившую позитронные мозги, ставшую уже привычной задачу: «Убей чужого!»
— Я брат тебе.
— У меня… У меня есть отец… А брат… Не знаю…
— Кто же твой отец? Я не сделаю ему плохого. Я ему тоже помогу.
— Отец… Жоль Ниденс… Он любит меня… Он один любит…
Я сделал первый шаг к ней, потом второй, потом третий, не переставая передавать:
— Он тоже болен. Ему тоже плохо. И я помогу вам обоим. — Передавал первое, что приходило в голову.
Я пребывал в нокдауне, хотя в глубине души готовился к такому повороту событий еще на Земле.
Да, здесь был человек, живой человек! И он не должен появиться на сцене. Необходимо как можно скорее вывести из строя машину, а для этого нужно нащупать ее нервные узлы и перерубить одним мгновенным импульсом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Откуда берутся баньши - Юстина Южная - Научная Фантастика
- Сепаратная война - Джо Холдеман - Научная Фантастика
- Когда-нибудь… - Александр Золотько - Научная Фантастика
- Далила и космический монтажник - Роберт Хайнлайн - Научная Фантастика
- Потолкуем малость? - Роберт Шекли - Научная Фантастика
- Кот, проходящий сквозь стены - Роберт Хайнлайн - Научная Фантастика
- Свечи - Александр Смирнов - Научная Фантастика
- Фирмамент - Михаил Савеличев - Научная Фантастика
- Вечный лоцман - Геннадий Прашкевич - Научная Фантастика
- Вечный ветер (С иллюстрациями) - Сергей Жемайтис - Научная Фантастика