Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пользуясь моментом, Костик тоже напился и сходил в туалет. А я все пил. Казалось, я мог пить бесконечно, но милиционер так не думал.
– Хватит уже, – сказал он. – Еще камеру обоссышь. Пошли.
Он подошел и закрыл кран. Пришлось разогнуться. Ладно, теперь поживем! Вода придала сил и уверенности. Подождем. Авось все уладится.
Мы просидели в камере еще немного, и дверь снова открылась.
– Выходи, – сказали мне. Костя проводил меня предупредительным взглядом: мол, спокойно, не выделывайся, и все будет в норме.
Меня привели в другой кабинет. Там сидел мужчина в белой рубашке и галстуке.
– Садись, – велел он.
Я сел.
– Итак, поговорим. Имеется рапорт. Оскорбления и попытка сопротивления сотруднику милиции при задержании…
Черт! Все как в кино! «Чего вы мне шьете, начальник?» – «Я? Шью?» Весело проводить аналогии, когда ты дома на диване…
– У меня есть парочка вопросов, касающихся одного вашего знакомого. Ответите – и можете идти, – сказал штатский. Лицо у него было жесткое, некабинетное. «Опер, – подумал я, – как в кино».
– Какого знакомого? – удивился я. Вроде с уголовниками дел не имею и не имел. Нет у меня таких знакомых.
– Панькова Станислава Федоровича.
– В первый раз слышу.
– Еще его называют Темный.
Ах, вот в чем дело! Они что, к Темному подбираются? А про меня, наверное, стуканул кто-то, кто видел, как я с ним в машину садился!
– Вас неоднократно видели вместе, – подтвердил мои предположения оперативник. – А на днях вы сели к нему в машину и куда-то уехали. Куда, не расскажете?
Я молчал. Выкладывать историю с мостом мне не хотелось. Я не боялся Темного – теперь не боялся, мало того, мне предоставляли отличнейший шанс отомстить за все! Но… Все-таки я сам прыгнул! Они меня не сбрасывали. Хотя… не прыгни я – наверное, скинули бы. А может быть, нет? Может, просто пугали? А я сейчас завербуюсь в стукачи. Оно мне надо?
– Темный торгует наркотиками, – сказал опер, внимательно разглядывая меня. – Я думаю, ты это знаешь. Мне кажется, ты парень неглупый, должен понимать: влипнешь вместе с ним – сядешь всерьез и надолго. Что у вас за дела, рассказывай.
Они подозревают, что я с Темным дурью торгую? Абсурд! Я даже усмехнулся. Но затем понял, что им это абсурдом не кажется. Какие могут быть с Темным дела? Только темные…
Я понял, что так просто они не отвяжутся. Опер мигом просек, что я – слабое звено. К быкам Темного не подступишься, а вот есть молодой, студент, недавно вовлеченный в преступный бизнес. Подловить и заставить сотрудничать – милое дело.
Но сотрудничать мне не хотелось. Отчасти из-за убежденности, что если стал доносчиком, то это навсегда. Потом не отвяжешься. Отчасти потому, что я был зол на милицию. Пить не давали – я чуть не загнулся, еще и били! Хотя душой я понимал, что такие, как Темный, должны в тюрьме сидеть, и опер не для себя, для людей старается, борется с наркоторговцами. И все же мне не хотелось ничего говорить. Я был уверен: все потом разрешится само собой. Я доверял новой интуиции.
– Видите ли… У меня нет с ним никаких дел. Я слышал, что он криминалом занимается, но только слышал. Я ничего не знаю.
– Нет никаких дел? А в его машину зачем садился? Просто так Темный никого к себе в машину не сажает, я-то уж знаю. Не юли со мной, очень не советую!
– Да, садился, – признал я. – У нас с ним личные дела. Никакого криминала.
Мой ответ опера не удовлетворил.
– Личные? Не знал, что Темный педик. Вроде бабами всегда интересовался.
Я молча проглотил насмешку.
– Не хочешь говорить? – жестко и даже злобно произнес он. – Думаешь: взяли без дури, и сможешь выкрутиться? Так это поправить можно.
– Вот. – Он выложил передо мной на стол крошечный пакетик с беловатым порошком. – Изъято у тебя во время задержания. Знаешь, сколько весит? Лет пять, если чистосердечно признаешься, а если нет…
Ну, это вовсе беспредел! Я все понимаю, сам ненавижу дилеров, видел, какими люди становятся после таких доз! Но сидеть за них не собираюсь!
– Ничего у меня не было! – твердо заявил я. – Я сроду дурью не торговал и ее не пробовал!
– А у меня и свидетели найдутся, – проникновенно произнес опер. – И отправишься ты отсюда не домой на мягкую постель с девочками, а на нары к уголовникам, которые из тебя девочку сделают! Понял? Твой дружок нам все про тебя рассказал и где надо подписал.
Опер махнул перед моим носом какой-то бумагой. Я остолбенел. Неужели Костик? Не может быть! Но сомнения оставались. Кто знает, что Костик делал, когда я был в отрубе? Может, действительно с ментами «сотрудничал»? Когда плохо, легче, если находишь виноватого. Даже если знаешь, что виноват сам.
– Повторяю вопрос: куда ты ездил с Темным? Где он берет товар, через кого распространяет, с кем работает?
– Да не знаю я!
Вот ведь, оперативник! Говорят, они насквозь людей видят. Значит, не видит, что я говорю искренне? Или не хочет видеть?
– Ну, ладно, некогда мне с тобой нянчиться. Ковалев! – крикнул опер, и в дверь протиснулся уже знакомый конвоир. – В камеру!
– Руки за спину, – ласково предложил милиционер. – Привыкай.
Я понял, что в камеру мне нельзя.
Сильный толчок обеими руками застал мента врасплох, и он неловко повалился на пол. Я побежал по коридору, совершенно не зная, куда бегу. Ведь я не помнил, как оказался в камере.
– Стоять! – заорали вслед, но я уже завернул за угол. Никого. Мелькнувший в дверном проеме автомобиль дал понять, что я на правильном пути. Повезло!
Я на скорости проскочил мимо стекляшки с сидевшим за окошком дежурным. Он привстал, запоздало среагировав на крик, но я уже был на улице.
Этот район я не знал, но было не до размышлений. Я припустил так, как не бегал никогда в жизни. Оглянувшись, я увидел погоню. Ковалев и опер. Я свернул в первый же переулок, раздумывая: не спрятаться ли в каком-нибудь дворе? Рискованно: двор может оказаться непроходным, и тогда меня вновь повяжут. И доказать, что я не верблюд, будет гораздо сложнее, если вообще возможно. На воре ведь и шапка горит!
Я снова оглянулся. Менты не отставали, хотя конвойному было непросто – с автоматом не разбегаешься. Второй, опер, был совсем близко. Хорошо бегает, гад! Впереди я увидел набережную. Казалось бы, безумие – бежать туда, на открытое пространство, но я отчего-то знал, что только там и спасусь. В ста метрах впереди возвышался Литейный мост, и я рванул к нему. Не разум, а инстинкт двигал мной, и я верил, что все делаю правильно.
– Стой! – задыхаясь, кричали вслед, и я услышал звук приближающейся сирены. Почти середина моста.
Я посмотрел вниз. Плескавшаяся внизу Нева как будто приблизилась. Вода звала меня. Я не чувствовал страха, напротив, это было спасение! И я прыгнул.
– Ты куда-а-а?!
Крик мента растянулся в тугую, свистящую в ушах струю. Удар – и волны сомкнулись над головой. «А пошли вы все», – апатично думал я, погружаясь в бездну. Я не пытался всплыть, зная, что наверху сейчас начнутся поиски, шум, крики. Я хотел тишины и покоя. Здесь я наслаждался и тем, и другим.
Ну и течение! Меня закружило и поволокло, да так, что даже мертвецу стало страшно. Дна я не видел, но чувствовал, как течение тащит меня по камням и песку. Я погружался все глубже, поток всасывал меня в гигантскую подводную воронку.
Невероятно, но под толщей воды стало будто светлее, и я увидел живые тени, скользящие ко мне. «Русалки, – подумал я, – точно – русалки».
– За нами, за нами, – беззвучно произнесли они, и я поплыл следом, изумленно глядя на их гладкие, синеватые тела с длинными, прижатыми к бедрам руками. Никаких рыбьих хвостов не было, тела были обычными женскими, причем как на подбор, без изъяна, не худые и не толстые. Невольно залюбовавшись, я подумал, что женщины и были созданы жить в воде, а жизнь на земле совершенно им не подходит. У многих народов есть легенды о женщинах, вышедших из воды. Вода – это жизнь, женщина – тоже…
Одна неожиданно отстала и, взмахнув руками, по широкой дуге спланировала ко мне. Я разглядел бледное красивое лицо под гривой длинных черных волос. Странно, в ту минуту я не думал о русалках как о мертвецах или утопленницах. Для меня они живые, я и вижу их живыми!
– Скажи имя! – прошептала она. Ее нагое тело, казалось, излучало свет на фоне странной и колеблющейся фиолетовой тьмы, в которой исчезли ее подружки.
– Андрей, – околдованно прошептал я.
– Андрей! – повторила она, и я, словно во сне, ничуть не удивился тому, что она говорит в воде, а я могу ее слышать. Я видел, как шевелятся ее губы, видел кромку белых зубов и не удивлялся, в глубине равнодушной памяти отмечая, что нормальный человек давно бы наглотался воды и утонул.
«Все так и должно быть», – мелькнуло в голове, и я не понял, моя ли это мысль или слова русалки.
Она дотронулась до меня. Сначала осторожно, затем сильнее, засмеялась и «облетела» кругом, паря в воде, как странная белая птица.
- Призраки не умеют лгать - Аня Сокол - Городская фантастика
- Руки, полные пепла - Мэй - Городская фантастика / Ужасы и Мистика
- Бумажный Тигр (III. Власть) - Константин Сергеевич Соловьев - Городская фантастика / Мистика
- Лелька и ключ-камень - Юлия Русова - Городская фантастика / Фэнтези
- Душа демона. Оверсолд - Мария Ларго - Городская фантастика / Любовно-фантастические романы
- Избранник смерти - Евгений Валерьевич Решетов - Городская фантастика / Попаданцы / Периодические издания
- Род Корневых будет жить! Том 8 - Антон Кун - Боевая фантастика / Городская фантастика / Попаданцы / Периодические издания
- Пришествие бога смерти. Том 4 - Дмитрий Дорничев - Городская фантастика / Попаданцы / Прочий юмор
- Я, два вампира и дракон - Элис Айт - Городская фантастика
- Алхимия наших душ - Рацлава Зарецкая - Городская фантастика / Любовно-фантастические романы / Ужасы и Мистика