Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я рванула подол вверх, походя отметив, что шелковые чулки тоже не пережили падения с лестницы. Тетушка, конечно, предложила бы их заштопать или на худой конец использовала бы для хранения лука, но меня подобная альтернатива ввергала в глубокую меланхолию.
Эльф оскорбленно сопел сзади.
Интересно, чего он ждал? Благодарности?
– И дверь сломали, – мстительно заметила я, потому как вышеупомянутая дверь висела на одной петле. – И замок…
– Я в-вас спас! – Клянусь, мне не надо было оборачиваться, чтобы понять – он покраснел.
– А я вас просила меня спасать?
Я подняла покрывало.
На чердаке царил беспорядок… нет, он там царил всегда, даже в самые благословенные времена тетушкиной власти, ибо и ее сил не хватало, чтобы убираться еще и там. Но беспорядок – это одно, а хаос… сломанный табурет, обломки клетки, обрывки какого-то тряпья, которое прежде мирно покоилось в сундуках, лужи крови… или нет, не крови, а перебродившего варенья, уж не знаю, как оно на чердаке оказалось.
Знакомый гул мух, которые уже почуяли поживу.
И мертвый Барсик.
Сейчас он, развалившийся на старой столешнице из мореного дуба, выкинуть которую у тетушки рука не поднялась – она вообще была категорической противницей выбрасывания вещей, – казался мне таким… милым. Беззащитным. И главное – пушистым.
Я всхлипнула… нет, я не собиралась плакать. Я, и когда маму хоронили, не плакала… и потом тоже… и вообще я плакать не умела, то есть я думала, что не умела.
– В-вы в-вообще п-представляете, что эт-то т-такое? – эльф вовремя подал голос, потому и потока слез не случилось.
– Барсик это, – я подошла к павшему герою, на морде которого и сейчас было выражение упрямого несогласия с этим жестоким миром.
– Это, п-позвольте заметить, орочий маншул.
– Кто?
Знакомо прозвучало, красиво… Я и представила, как на клетке нашего Барсика висит гордая табличка: «Маншул орочий одноглазый».
– Орочий м-маншул. Его на стойбищах держат. Охотится на мелкую нечисть.
– Вот видите, – я потрогала шерсть, – какой полезный был зверь.
До чего мягкая… Интересно, а если из него шубу сделать? Нет, на шубу точно не хватит… вот если шапку там или воротник… старое теткино пальто перелицевать – и воротник. Должно бы неплохо смотреться.
И в голове щелкнуло. Конечно.
Меховая лавка старого гнома и теща его, свежепохороненная, но не нашедшая в себе сил расстаться с любимым зятем. Явилась, так сказать, проведать, покупательниц пугала, шубы перебирала, бормотала что-то про недогляд. Нехарактерное, если честно, для нежити поведение, но, с другой стороны, из гнома и нормального умертвия не получается.
С тещей мы разобрались быстро.
А гном потом еще плакался, что не только быстро, но и грязно. Я своей методой ему товару на сотни золотых попортила. Особенно сокрушался по поводу шубы из орочьего маншула. Дескать, очень редкий зверь… Опасный.
И шубу ту я прекрасно помню. Там мех был куда пожиже и цвета другого, серого, пыльного будто.
– Одомашненные на с-стойбищах живут, – эльф стоял на пороге, являя собою фигуру прескорбную. – А эт-то д-дикий… д-дикие маншулы считались вымершими…
И значит, треклятая медаль была у нас в кармане.
Несправедливость случившегося, да и вообще собственной жизни, заставила меня склониться над бедным маншулом, который, увы, был безвозвратно мертв.
– То есть, – я не отказала себе пустить в голос яду, – вы, вместо того чтобы защитить последнего представителя вида, его убили?
– Я?! – похоже, с этой точки зрения эльф проблему не рассматривал.
– Ну не я же! Я, между прочим, просила вас не вмешиваться…
В голове возникла совершенно бредовая мысль.
– Д-дикие животные опасны! А маншулы… очень оп-пасны! Он меня едва не загрыз!
И это было бы проблемой. Но эльф был жив, а вот маншул – нет.
– Знаете, это все выглядит как саботаж. – Я встала – все одно мертвого маншула поцелуем не оживить. – Моя сестра купила это несчастное животное у живодеров! Она хотела его спасти! И спасла! Мы несколько дней выхаживали его, а появились вы, проникли в дом обманом…
– Я…
– Сказали, что защищаете животных, – я поправила покрывало, которое норовило сползти, не осознавая, что время для соблазнения прошло, – а сами… сами… – всхлипнула я совершенно искренне.
– Н-но…
– Ворвались на чердак, где наш маншул восстанавливал душевное спокойствие, столкнули меня с лестницы… – я пощупала голову. – Между прочим, у меня сотрясение может быть! Не говоря уже о том, что я вообще могла шею сломать…
Эльф краснел. И бледнел. Серел.
В какой-то момент мне стало не по себе, вдруг да сердце у него слабое, эльф же! Они вообще чувствительные очень.
– …и, пользуясь тем, что я пребывала в бессознательном состоянии, убили беззащитное животное…
Насчет беззащитного я, конечно, переборщила, но…
– Я… п-простите…
– Я буду жаловаться, – сказала я, скрестив руки на груди. – В это ваше общество защиты животных. Пусть разберутся.
– Н-не надо! – Эль сделал шаг назад.
– Стоять!
Не хватало, чтобы это недоразумение с лестницы сверзлось. С него станется. Эльф от моего окрика вздрогнул и замер, вжав голову в плечи.
– М-может, м-мы д-договоримся? – предложил он шепотом.
– Как?
– Я… я к-компенсирую ущерб… – Эль потер лоб, украшенный живописной царапиной. Надеюсь, шрамов не останется, иначе ущерб придется компенсировать уже мне. А я эльфийского целителя не потяну, даже если продам теткин дом со всем барахлом в придачу.
Но предложение было весьма заманчивым…
– Что ж, – я вытащила из волос матерчатую розу, – такие вещи следует обсудить в спокойной обстановке…
Эль покинул наш дом через час.
Уходил он с четким осознанием непреложности того факта, что нести добро людям и вправду занятие не из легких. Надеюсь, что следующую свою попытку облагодетельствовать мир путем активного вмешательства в дела, его напрямую не касающиеся, он предпримет еще не скоро.
С другой стороны, мне было грех жаловаться.
Полторы тысячи золотых – неплохая цена за мертвого котика. Тем более что, если быть честной, мертвым котик мне нравился куда больше, чем живым.
Да и была у меня одна идея…
Безумная, как весь этот треклятый план.
Леди Алауниэль, прозванная также Хрустальной Лилией, что ей весьма льстило, поскольку всецело отражало то стремление к истинной красоте и хрупкости, которое свойственно каждой эльфийке, шествовала по дорожке.
По левую ее руку, отступив ровно на три шага, не средней длины, но коротких, что свидетельствовало о высочайшем доверии, держался секретарь. Полукровка, что несколько печалило леди Алауниэль, поскольку человеческие черты привносили в почти совершенный облик
- Юся и Эльф - Демина Карина - Любовно-фантастические романы
- Отбор настоящей принцессы. Книга II. Между разумом и сердцем (СИ) - Любовь Вакина - Любовно-фантастические романы
- Почти цивилизованный Восток (СИ) - Лесина Екатерина - Любовно-фантастические романы
- Невеста - Карина Демина - Любовно-фантастические романы
- Ещё более Дикий Запад - Екатерина Лесина - Любовно-фантастические романы
- Еще более дикий Запад (СИ) - Лесина Екатерина - Любовно-фантастические романы
- Механическое сердце. Черный принц - Карина Демина - Любовно-фантастические романы
- На краю одиночества (СИ) - Демина Карина - Любовно-фантастические романы
- Черный Принц (СИ) - Карина Демина - Любовно-фантастические романы
- Эльф в подарок 2 (СИ) - Мартиша Риш - Любовно-фантастические романы