Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Задумавшись, Валерий Александрович всё больше поглядывал на верхушки деревьев и вдруг ступил ногой в воду. Прищурившись, увидел, что тропа свернула к болотцу. Валерий Александрович почувствовал, как влага проникла в ботинок, как намок носок. Сентиментальность слетела с него. Он насторожился, стал прикидывать, как быть. Времени осталось не так уж много, но другой путь мог увести в сторону, так что он решил идти вперёд и ощупывать дорогу палкой.
Успокоившись, Валерий Александрович подумал, что лес, видимо, как война или болезнь близких, срывает с человека воздвигнутый образ, обнаруживает в нём эгоизм, мелочность, нерешительность и в то же время смелость, находчивость, терпение. Валерий Александрович с равнодушием стороннего наблюдателя отметил, как расстроился из-за дорогой обуви, как замер от мысли, что его планы могут не осуществиться. Мысленно над собой посмеявшись, он тут же забыл о ботинках, сконцентрировался и, не отвлекаясь больше на птиц, грибы и незнакомые растения, устремился вперёд.
Вскоре лес стал редеть. Впереди виднелся высокий проволочный забор. Валерий Александрович вышел было на опушку, но тут же поспешил назад: недалеко стояли двое полицейских и что-то объясняли молодой паре. Валерий Александрович догадался, в чём дело: видимо, те, глядя на самолёты, слишком близко подошли к ограждению аэропорта, и сработала сигнализация.
Валерий Александрович знал то, о чём не подозревали эти молодые люди и даже полиция. Он огляделся, увидел ориентир – крупный плоский камень, подошёл к нему, нагнулся и с трудом сдвинул с места. Под сухими листьями находилась квадратная деревянная дверца. Валерий Александрович открыл её и прыгнул вниз. Он уже делал это не раз. Яма была неглубокой. Здесь была ещё одна дверь, на замке. Валерий Александрович воспользовался ключом, который был у него, и вошёл в тоннель. Внутри тут же загорелся свет.
Хотя на этот тайный ход конструкторов аэропорта вдохновили подземные коммуникации вьетнамцев, по которым те бегали всю войну и потом гордо демонстрировали их советским делегациям, тоннель был не просто первобытным лазом в земле. Всё было забетонировано; в начале тоннеля имелся телефон, по которому Валерий Александрович сообщил, что спустился, для того, чтобы в лес отправился сотрудник и замаскировал вход. Идти было прилично, Валерий Александрович перевёл дух и пошёл дальше, мимо красной двери, ведущей в бомбоубежище, мимо синей двери, за которой хранились вода, еда и кислородные маски, мимо схемы тоннеля, мимо поблекших репродукций передвижников. Наконец он дошёл до нужной ему двери – выходу номер восемнадцать.
Поднявшись на лётное поле, Валерий Александрович увидел потрёпанный «Ту-104». Эта модель, закрепившая, как сказал бы военкор, первенство страны в области реактивных авиалайнеров ещё в годы холодной войны, была давно официально выведена из эксплуатации, но несколько экземпляров продолжали летать. Самолёт, в который Валерий Александрович, один из акционеров аэропорта, поднимался по трапу, использовался в советское время для тренировки космонавтов.
Войдя в салон, Валерий Александрович поздоровался с пилотами, штурманом, бортинженером и инструктором по безопасности. Его посадили на широкое плюшевое сиденье. К стене был прикреплён экспонат: фрагмент вологодского кружева в рамке, лежавшего когда-то на спинках кресел «Ту-104» во время дипломатических рейсов.
Как только Валерий Александрович пристегнулся, самолёт двинулся с места и вырулил на взлётную полосу. Сначала он набрал обычную высоту, после чего инструктор принёс Валерию Александровичу мягкий шлем. Через пять минут самолёт стал подниматься ещё выше. У Валерия Александровича заложило уши и закружилась голова. Инструктор протянул ему воду и лекарство.
Наконец лайнер снова выровнялся, Валерий Александрович отстегнул ремень и поднялся в воздух – в салоне была невесомость. Он оттолкнулся от сиденья, полетел в хвостовую часть, где не было кресел, и с победным кличем перевернулся несколько раз в воздухе. Инструктор включил музыку. «Друг наш и верный товарищ к дальним планетам летит, – пел баритон советской эстрады, – звёзды мерцают едва лишь где-то на Млечном Пути». Валерий Александрович смеялся от радости.
Через некоторое время, устав, он подплыл к инструктору, и тот выдал ему обед в тюбиках: борщ, паштет, сливовый компот на десерт. Валерий Александрович знал, что современные космонавты больше не едят из тюбиков, пища на орбиту доставляется в вакуумных упаковках, и на этом самолёте, к восторгу пассажиров, относились к деталям серьёзно. Всё было сделано для того, чтобы доставить им удовольствие, реконструировав эпизоды советских испытаний. Валерий Александрович поел, доплыл до кресла и пристегнулся. Инструктор передал информацию пилоту, и самолёт начал снижение.
Валерий Александрович задремал. Во сне он видел Магеллановы Облака. Словно растворившись в темноте, он летел навстречу звёздному свету. Он был кометой, астероидом, разумным космическим кораблём. Проснувшись от тряски, первое, что он увидел, – свои руки. Они лежали на коленях отчуждённо, как перчатки на стуле. Пошевелил ими. И почувствовал разочарование, что он всего лишь человек. Это ощущение, что его ввергли в мир, в эту страну, в этот, в конце концов, самолёт за ненадобностью. «Жалок… – подумал о себе Валерий Александрович. – Захвачен бессмысленными делами, чтобы скорее прожить жизнь. Один среди миллиардов мечущихся, оставленных без присмотра уродливых детей эволюции».
Самолёт приземлился. Валерий Александрович вышел последним, пребывая в меланхолично-рассеянном настроении, поэтому не сразу обратил внимание, что экипаж самолёта стоит у трапа с поднятыми руками. Напротив стояли военные, держа их под прицелом. Один из них направил дуло автомата на Валерия Александровича. На фуражках военных были красные звёзды.
Их отвели в комнату оперативного дежурного. Валерий Александрович узнал в ней кабинет замдиректора, почему-то заставленный винтажной мебелью. Он силился понять, кому понадобился этот розыгрыш и что в этом смешного. Их стали спрашивать, почему они совершили посадку без разрешения. Обвинили в терроризме. Командир экипажа утверждал, что получил разрешение на посадку, предлагал им послушать записи. Его и других членов экипажа, клявшихся, что всё так и было, увели.
Теперь вопросы задавали инструктору по безопасности и Валерию Александровичу. Откуда у них самолёт? Что происходило на борту? Почему нет кресел? С какой целью приземлились в Москве? Кто такие? Почему без документов?
Через два часа экипаж привели
- Былое и думы. Части 1–5 - Александр Герцен - Русская классическая проза
- Воздушный путь - Константин Бальмонт - Русская классическая проза
- Том 3. Третья книга рассказов - Михаил Алексеевич Кузмин - Русская классическая проза
- Том 1. Первая книга рассказов - Михаил Алексеевич Кузмин - Русская классическая проза
- Каким быть человеку? - Шейла Хети - Русская классическая проза
- Город Антонеску. Книга 2 - Яков Григорьевич Верховский - Русская классическая проза
- Говорок - Дмитрий Мамин-Сибиряк - Русская классическая проза
- Хищная птица - Дмитрий Мамин-Сибиряк - Русская классическая проза
- На перевале - Дмитрий Мамин-Сибиряк - Русская классическая проза
- Старый шайтан - Дмитрий Мамин-Сибиряк - Русская классическая проза