Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Близнецы идентичны, вспомнились мне слова Наоми, и я с ужасом посмотрела на мужа. Увидев выражение моего лица, он расхохотался, но я быстро отвернулась и бросилась по направлению к лестнице, пытаясь сбежать, как в тот вечер в художественной галерее Нью-Йорка. Все мои намерения стать такой, как он хочет, улетучились.
Но Гленн догнал меня, обнял и прижал к себе.
— Моя бедная испуганная девочка! Тебе кажется, что ты попала в змеиное гнездо. Но не все так плохо. Для Гленды работа — это своеобразная терапия. Рисуя такие картины, она выплескивает всю свою враждебность, и таким образом избавляется от потребности сжечь Пандору живьем, потому что уже сделала это на холсте. Кстати, если бы у этой женщины в окне была хоть крупица разума, она разбила бы стекло и спрыгнула на землю. Здание гостиницы совсем не такое высокое.
Я отвернулась, потому что была не в состоянии посмотреть ему в лицо.
— А ты тоже можешь писать такие картины?
— Я вообще не могу писать. Но если ты хочешь знать, могу ли я создать нечто подобное в камне, то я отвечу тебе «нет». Мы с Глендой одинаково относимся ко всему, что связано с озером, но по-разному решаем для себя эту проблему. Если бы я захотел предпринять что-то против Макинтайров, то выбрал бы более действенное средство.
Мне не хотелось думать о Макинтайрах. Я хотела забросить Трента в такие глубины памяти, откуда его было бы не так просто извлечь. Я прижалась лицом к щеке Гленна, чтобы не видеть блеск в его глазах, вызванный восхищением работой сестры.
— Твоя тетя сказала, что вы — двойники, — прошептала я.
— Во всем, кроме, пожалуй, одного. Я не имею в виду то, что я мужчина, а она женщина. Разница в другом: Гленда одержима, а я нет. Радуйся этому, Дина, любовь моя, и не надо так меня бояться.
Он приподнял мой подбородок и поцеловал меня. Я немного успокоилась, хотя образ Гленды Чандлер постепенно приобретал неясные, но устрашающе огромные и темные очертания. Как я смогу бороться с тем, чего не понимаю?
— Иди сюда, — сказал Гленн и потянул меня на свою сторону мансарды. Прикосновение его теплых пальцев уводило меня от кошмаров. — Я покажу тебе кое-что и объясню, что собираюсь делать. Я хочу, чтобы ты все поняла, прежде чем мы начнем работу.
Он пододвинул к себе крепкий вращающийся стол, крышка которого способна была выдержать вес каменной глыбы. Что-то уже лежало на нем, накрытое тканью. Гленн одним движением сдернул покрывало, и я увидела кусок алебастра, о котором он говорил мне еще в Нью-Йорке. Он был зафиксирован в деревянной раме и прикреплен к крышке стола, готовый к работе.
Глыба на первый взгляд казалась огромной, но когда я представила себе, скольких слоев она лишится, прежде чем приобретет очертания женской головки, то поняла, что в конечном итоге скульптура не будет такой уж большой. Материал действительно был прекрасным: чистым, прозрачно-белым, словно кусок льда, он, казалось, светился изнутри, и заглянув в его мерцающие глубины, можно было заметить слабый оттенок зеленого цвета.
— Какое чудо! — восхищенно воскликнула я.
Гленн довольно улыбнулся.
— Я понял это, как только увидел его, принес домой в «Высокие башни» и все это время ждал подходящего момента. Но я собираюсь приступать к работе над алебастром без предварительного макета. Это будет пробный эскиз твоей головки, выполненный из глины, который даст мне возможность определить, как будет выглядеть окончательный вариант. Работать с камнем нужно в последнюю очередь, поскольку тогда уже не будет возможности исправить серьезные ошибки.
Я не смогла удержаться от того, чтобы не дотронуться до холодной гладкой поверхности. Она еще не была отполирована, но уже сейчас слегка поблескивала.
— Мне всегда казалось странным, что камень так притягивает к себе скульпторов, — заметила я. — Но теперь я поняла, как прекрасен этот грубый на вид материал.
— Алебастр — замечательный материал, — кивнул Гленн. — С ним приятно работать, но он требует большей осторожности, чем, например, мрамор, потому что, если резец соскользнет, работа может быть непоправимо испорчена. Впрочем, на этот раз я не боюсь трудностей. У меня есть мастерство, а ты рождаешь во мне вдохновение. Создание макета — дело довольно скучное, но необходимое. — Делясь со мной всеми тонкостями своей работы, он все больше воодушевлялся. — Знаешь, чем сильнее риск испортить скульптуру, тем большее удовлетворение испытываешь после ее завершения. Я не раз начинал работать с камнем, но до сих пор результаты были самыми заурядными. Теперь все будет по-другому. Наверное, что-то особенное происходит в душе художника, потому что он всегда знает, когда готов создать настоящее произведение искусства.
Блеск в глазах Гленна внушал надежду. Из этого камня должно получиться именно то, что он хочет. И если каким-то образом я смогу помочь мужу, то должна это сделать. И не только в качестве модели, но и своей поддержкой и верой в успех. Я хорошо понимала, что слишком мало знаю о работе скульптора, чтобы говорить с Гленном на эту тему, а похвала должна быть квалифицированной. Но если я смогу понять, что он хочет, и сделать то, чего он ждет от меня, то это и будет той помощью, которая ему сейчас так необходима.
— А Гленда тоже работает с камнем? — поинтересовалась я.
— Нет! — с каким-то неожиданным злорадством воскликнул Гленн. — И я очень рад этому. Именно поэтому скульптура — спасение для меня. В этой области я могу идти своим собственным путем и не состязаться с ней на ее территории. Подойди сюда, Дина. Подойди ближе, я хочу, чтобы ты увидела, что я собираюсь делать.
Я встала рядом с глыбой, а Гленн повернул ее так, чтобы верхний свет, льющийся с потолка, коснулся поверхности алебастра. Затем он схватил кусок древесного угля и начал небрежно рисовать прямо на камне.
— Ты видишь? Там внутри — девичья головка, Дина, и я собираюсь помочь этой ледяной нимфе из озера Серых камней выбраться из глубин. Девушка с волосами, струящимися по спине… Ее головка будет по шею выступать из камня, а волосы заструятся ниже по спине.
Гленн сделал несколько длинных штрихов куском угля, и я увидела поток струящихся волос. Потом он слегка обозначил нос, глаза, рот — и я разглядела все это там, в глубине камня, готовое проявиться, как только художник выманит девушку изо льда в живой солнечный мир.
— Вон там твое место, — сказал он, махнув рукой в сторону небольшого помоста. — Я поставлю туда кресло, чтобы тебе было удобно. Так я смогу обойти вокруг тебя и увидеть твою головку с разных точек.
Гленна переполняли чувства, связанные с работой, и я восхищалась им. Я всегда любила скульптуру, но сейчас испытывала священный трепет, оказавшись свидетельницей созидательной обработки камня задолго до того, как он обретет совершенную форму и станет произведением искусства.
Я сидела на помосте в холщовом кресле, а Гленн поворачивал мою голову то в одну, то в другую сторону.
— Каждый человек, — говорил он мне, — имеет характерный только для него поворот головы, и ты должна принять как можно более естественную позу, чтобы я мог найти положение, в котором ты будешь запечатлена.
Когда все было готово, Гленн взял из жестянки ком глины и, шлепнув его на подставку, начал работать. Время от времени он протягивал руку и на ощупь выбирал нужный в данный момент резец или шпатель, а глаза его тем временем ощупывали мое лицо и сравнивали его с пока еще бесформенным куском глины.
Я с интересом наблюдала за мужем, уговаривая себя не обижаться на этот отстраненный взгляд. Сейчас я была для него не возлюбленной и не женой, а только моделью.
Он говорил, что не любит эту черновую работу, но считал необходимым создать из глины маленькое воплощение того, что мысленно уже видел большим. Образ будущей скульптуры был внутри камня, и главной задачей художника было отыскать его и освободить от всего лишнего, отколов и отбросив прочь каменную оболочку. А макет был призван помочь ему в этом.
Гленн поместил зеркало на выступ возле окна, чтобы в нем отражалась противоположная сторона глиняного эскиза, и я видела в нем лицо мужа, сосредоточенное и уверенное.
Когда я устала, он позволил мне отдохнуть, но не показал своей работы. Лицо из глины, над которым он трудился, было повернуто в противоположную от меня сторону, потому что он боялся, что малейший вопрос или намек на критику могут сбить его с пути. Таким образом, я не видела первых результатов нашего совместного труда и должна была довольствоваться его собственным заявлением, что все идет хорошо, и барьер, так долго сдерживающий его творчество, сломан.
Это было счастливое утро. Я чувствовала, что мы стали еще ближе друг другу, и тревожные события вчерашнего дня можно забыть. Живущие через озеро Макинтайры казались мне сейчас далекими и нереальными. Гленн помог мне избавиться от болезненных воспоминаний. Он сделал меня счастливой.
- Где я ее оставила - Эмбер Гарза - Детектив / Триллер
- Богатые тоже платят - Светлана Алешина - Детектив
- Пустые комнаты - Алекс Палвин - Детектив / Триллер
- Пуаро расследует. XII дел из архива капитана Гастингса - Агата Кристи - Детектив / Классический детектив
- Коллекционер закрытых книг - Мария Брикер - Детектив
- Адвокат по сердечным делам - Наталья Борохова - Детектив
- Женщина со шрамом - Филлис Джеймс - Детектив
- Дневник служанки - Лорет Энн Уайт - Детектив / Триллер
- Кукушонок - Камилла Лэкберг - Детектив / Русская классическая проза
- Первая жертва - Рио Симамото - Детектив / Триллер