Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ха-ха-ха-ха… — смеялся он, держась за живот и покачиваясь. — Ах, шалуны, ха-ха-ха — крючок им в межреберную щель!
— В чем дело? — с некоторым испугом спросил Борис.
— Ха-ха-ха! — заливался Журавлев. — Знаешь, кто нас сейчас выручил? Мой старый приятель Павлушка Зарин, — добавил он шепотом и показал Борису наклеенное на забор объявление. В бумаге говорилось о розыске русского преступника и убийцы Журавлева, чья фотография красовалась тут же.
— А фотографию-то они, — снова засмеялся Журавлев, — и перепутали, — павлушкину стащили у меня из комнаты.
На бумаге в тусклом свете окраины смутно виднелась уже знакомая нам белокурая физиономия приятеля Журавлева, Павла Зарина, счастливо изучавшего в Москве «Историю косвенных налогов», тогда как его изображение под фамилией Журавлева в тысячах экземпляров висело, мокло и сохло на множестве заборов полицейских участков Штатов.
Борис всмотрелся в фотографию и сказал:
— Значит, нас ищут.
И сразу же, как бы в ответ, над самым их ухом грянули один за другим два выстрела. Пули пробили оболочку аэростата и балахон Журавлева.
— Ложись! — рявкнул Журавлев Борису и вытащил бинокль.
Но Борис, заметив быстро убегавшего человека, сорвался с места и побежал за ним.
«Замечательный парень! — подумал Журавлев с нежностью и тревогой. — Какой замечательный мальчик! Только бы он не попался».
ГЛАВА ШЕСТАЯ, в которой выясняется связь между наемным браунингом и научным миром
Борис бежал старинными кривыми улочками города, в котором убийство за деньги было одной из прибыльных профессий. Перед ним неясно маячила сутулая спина беглеца, его клетчатые брюки и даже прочные, толстые подметки ботинок. Через некоторое время беглец оглянулся, и Борис при свете уличного фонаря увидел совершенно незнакомое лицо — физиономию столичного жителя, ничего ему не говорившую… Бесцветные, усталые глаза, черные усики, вялый рот. Такое лицо — первое человеческое лицо, в которое Борис вгляделся за советской границей — могло с равным успехом принадлежать приказчику, студенту средних способностей, чиновнику, мелкому убийце.
Вскоре улицы начали светлеть, сделались широкими и оживленными. Еще немного — и вдруг Борис зашатался и чуть не упал: тротуар под ним задвигался. Он поспешно перескочил на другую полосу, двигавшуюся быстрее; на ней, опираясь на трость, ехал человек, которого он преследовал.
Перед небольшим прекрасным домом из черного мрамора человек соскочил с движущегося на неподвижный тротуар и несколько раз позвонил. Борис незаметно сошел на несколько шагов дальше.
Дверь распахнулась. Человек вошел. Дверь снова медленно закрылась, как будто тот, кто держал ее изнутри за ручку, был одновременно чем-то занят.
Борис остановился, глядя на дверь и напряженно раздумывая. Но в эти важнейшие полсекунды ничего, абсолютно ничего путного не пришло в голову. Для чего он побежал? С чем он вернется к Журавлеву?
Растерянный, красный от смущения, он, сам не зная, что из этого выйдет, потянул на себя дверь.
— Кто там? — послышалось из-за двери по-итальянски.
Борис не знал этого языка, но еще сильнее потянул за ручку.
— Кто там? Что вам нужно? — спросил тот же голос на международном языке, и в щели приоткрывшейся двери показалось озабоченное лицо пожилой женщины.
— Это… это я, — ответил Борис. Он тут же понял, что сморозил глупость, но увидел, что женщина ласково улыбнулась.
— Это я… — продолжал он, приободрившись, — я из… — он остановился, — из Северной Греции. Было землетрясение. Отец, мать, сестра… все погибли… Десять овец… — он уже входил в роль.
Женщина приоткрыла дверь шире и сочувственно сказала:
— Что же мне с тобой, малец, делать? Я не должна никого пускать. Впрочем, — заспешила она, увидев отчаянное лицо Бориса, — я дам тебе поесть. Только не входи, отойди от двери… Я принесу.
И она ушла, не заперев дверь.
В этот момент совсем близко внезапно послышался визгливый и очень знакомый Борису голос. Где он слышал эти самодовольные, растянутые нотки, этот смешок? Да, это — профессор. И Борис тотчас же неслышно и ловко, как кошка, проник в переднюю и спрятался в тени шкафа. Голоса чуть слышно доносились из соседней комнаты. Борис подобрался к портьере, закрывавшей вход в комнату. Однако и отсюда ничего было не разобрать. Тогда он, прислушавшись и осмотревшись, подбежал к шкафу, навалился на него и отбежал в сторону. Огромный и, очевидно, пустой шкаф легко поддался, с секунду, будто раздумывая, постоял на одной ножке, накренился и упал с громом и грохотом.
В переднюю выбежала женщина с небольшим мешком (в нем, видимо, лежали подношения жертве греческого землетрясения), а из дверей, у которых стоял Борис — молодой человек в военной форме. Только это и нужно было Борису.
Через открытую дверь он юркнул в комнату и, затаив дыхание, укрылся за портьерой.
В комнате царило молчание. Минуту спустя беспокойный голос продолжал:
— …Когда полицейский отошел, как видно, не узнав прибывших, я выстрелил в аэростат и человека, которого вы мне описали. Аэростат поврежден…
— А Журавлев? — с любопытством спросил голос профессора.
— Тот, кого вы мне описали, кажется, ранен… Я точно не знаю… Он остался стоять на ногах, а я…
— Вы болван! — нетерпеливо перебил новый, очень выразительный и сильный голос. — Хорошо, что изобретатель остался жив. Кто вас просил стрелять в него? Кто вам дал такой приказ? Где изобретатель, почему вы убежали?
Борис с огромной осторожностью и напряжением прорезал ножом дыру в портьере и увидел говорившего прямо напротив себя. У него было раздраженное, властное лицо — смугловатое, с правильными резкими чертами, с продолговатым, дрожащим, нервным носом.
Это был министр техники Штатов, Бандиера. Борис заметил, что и профессор, и наемный убийца засмущались.
— Мне, — сказал стрелявший и показал на профессора, — так сказали, и я понял, что лишняя дырка в чужом теле не очень-то обеспокоит министра.
— И вы, и тот, кто вам так сказал — идиоты. Я вам совсем не это говорил. Теперь бегите и во что бы то ни стало постарайтесь разыскать изобретателя и привести его живым. Помните, что сразу дадим ему два миллиона, как только он начнет на нас работать. Джиованна, проводите!
И Борис совсем близко от себя увидел потные руки, час назад стрелявшие в аэростат и Журавлева.
— Я не понимаю, господин Бандиера, — сказал профессор после того, как их собеседник вышел, — почему, собственно, вы так цените моего ученика, — тон профессора был льстивым, но недовольным. — Ну хорошо, допустим, что в своей узкоприкладной области он изобрел некоторые новые изоляторы, ну, предположим, вы сможете благодаря этому проще и безопаснее передавать электрический ток на различные расстояния, но два миллиона, — тут профессор поднял палец, — два миллиона!..
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Земля, воздух, огонь и вода - Роберт Шекли - Научная Фантастика
- Всемогущий атом (сборник) - Роберт Силверберг - Научная Фантастика
- Собор (сборник) - Яцек Дукай - Научная Фантастика
- Циклы 'Антимир-Восточный конвой-отдельные романы.Компиляция.Книги 15. Романы-16 - Владимир Дмитриевич Михайлов - Научная Фантастика
- Падающего толкни - Кирилл Шарапов - Научная Фантастика
- Последняя цитадель Земли. (Сборник) - Генри Каттнер - Научная Фантастика
- Робур-Завоеватель. Властелин мира (сборник) - Жюль Верн - Научная Фантастика
- Сепаратная война - Джо Холдеман - Научная Фантастика
- Черная пешка - Александр Лукьянов - Научная Фантастика
- Ресторан «У конца вселенной» - Дуглас Адамс - Научная Фантастика