Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Егор Тимофеевич! – умоляющим голосом крикнул ему вслед Василий и тут же бросился вдогонку.
Дальше обошлось без стрельбы. Сидорчуку не удалось увидеть противника. Человек, стрелявший в него, оказался проворнее. Он добежал до забора, перемахнул на другую сторону, треща ветками, пересек соседний сад и был таков. Через минуту где-то поодаль забрехали собаки.
Сидорчук тоже попытался с разгона перескочить через забор, но обломил сгнившую доску и грянулся оземь, рыча и чертыхаясь.
Чуднов помог ему подняться и осведомился:
– Не ранен, Егор Тимофеевич?
– Нет, слава богу! – ответил Сидорчук, озираясь. – Ушел гад! Ах ты, досада-то какая! Удрал! Ты хоть его видел? Запомнил?
– Куда там! – с сожалением признался Василий. – Видел только, как тень мелькнула. Проворный, гад!
– Проворный, – согласился Сидорчук. – А где все наши?
– Егоров к машине побежал, – объяснил Чуднов. – А этот, жандарм который…
– Ты при мне этого слова не говори, – оборвал подчиненного Сидорчук. – Я его на дух не переношу, понял? Фамилия у него есть – вот по ней и называй.
– Ганичкин, значит, – волнуясь, сказал Чуднов. – Он это… сначала рядом был, а потом я за вами побежал. Вот и все.
– Шкуру бережет, значит, – недобро усмехнулся Сидорчук. – Наградили помощничком…
Он не успел припечатать слово крепким ругательством. Где-то недалеко хлопнул выстрел из карабина, а потом все стихло. Сидорчук замер.
– Ну-ка, ходу! – скомандовал он тревожным шепотом, и они побежали через сад к воротам.
На пустынной улице было еще темнее, чем среди вишен. Лишь где-то вдали сквозь кроны деревьев пробивались слабые огоньки. Наверное, это горели фонари в центре города. Сжимая в руках оружие, командир и Василий принялись настороженно озираться. Сидорчуку показалось, что он слышит чьи-то шаги. Через минуту впереди и в самом деле возникла смутная фигура. Кто-то шел прямо на них.
– Стой! – сказал Сидорчук, поднимая маузер. – Кто идет? Ты у меня на мушке!
– Не стреляйте, Егор Тимофеевич! – послышался благодушный говорок Ганичева. – Это я!
В следующее мгновение из темноты действительно возник господин Ганичкин собственной персоной. Несмотря на некоторую вольность в одежде и заряженный карабин в руке, держался он с небрежным достоинством записного щеголя, прогуливающегося по бульвару.
– Представляете, я его почти догнал, – доверительно сообщил господин из бывших. – Когда вы устремились за ним в погоню через сад, я прикинул возможные пути его отхода и выбрал тот, что показался мне самым вероятным. Я бросился наперерез, но фора была слишком велика. Злоумышленник имел преимущество и грамотно им воспользовался.
– Это вы стреляли? – спросил Сидорчук. – Промазали, что ли?
– Да, именно я, – сказал Ганичкин. – Но у меня не было намерения его убивать. Пальнул скорее для острастки. Что ж, признаюсь, номер не прошел.
– Что?! Как это? Почему не имел намерения? Ты дал ему уйти, гад?! Да ты!.. – Сидорчук вне себя от гнева двинулся на Ганичкина.
Тот не дрогнул и неодобрительно сказал:
– Эх, Егор Тимофеевич! Зря вы так! Гнев, знаете ли, плохой советчик. Сами посудите, зачем нам еще один мертвец? Не разумнее ли было поймать его и выяснить, что он задумал?
На Сидорчука произвело впечатление хладнокровие этого бывшего.
Он опомнился, отступил на шаг и саркастически заметил:
– Золотые слова. Отчего же, позвольте спросить ваше сиятельство, не поймали и не выяснили?
– Не пришлось, – кратко сказал Ганичкин. – Такое не всегда удается.
– Ну так по ногам стреляли бы, – уже почти добродушно сказал Сидорчук. – Надо же, гада в руках держал и упустил.
– Ну, в руках, – это явное преувеличение, Егор Тимофеевич! – возразил Ганичкин. – А по ногам стрелять, как вы изволили заметить, не представлялось возможным. В такой темнотище очень просто можно беды наделать.
– Вот и я о том же, – внушительно сказал Сидорчук. – Он-то точно за бедой приходил. Пальнул бы чуть в сторону и снес бы мне башку к чертовой матери!
– Непростительную оплошность мы допустили, Егор Тимофеевич! – озабоченно сказал Ганичкин. – Необходимо теперь часового ставить. Неспокойно тут.
– То-то, что неспокойно! – нахмурился Сидорчук. – Не припомню, чтобы Зайцев о чем-то таком хоть словом обмолвился, а у нас за пару дней уже две перестрелки. Не нравится мне это. Что за шантрапа вокруг нас крутится, хотел бы я знать! Чуднов, ты-то про это что думаешь?
Василий со смущенным видом почесал в затылке и признался:
– Ничего в голову не приходит, товарищ Сидорчук! Классовые враги.
– В этом я с тобой полностью согласен, – кивнул Сидорчук. – Вот что их к нам тянет, скажи! Медом, что ли, у нас намазано?
– Следовало бы еще допросить хозяина нашего, учителя, – деловито сказал Ганичкин. – Для чистоты эксперимента. Вероятность, что стреляли в него, невелика, но все-таки она есть…
Сидорчук не дослушал, отвернулся и зашагал к дому. На крыльце с фонарем в руке стоял хозяин, трясущийся от страха. Его воодушевляло только присутствие Егорова, который прислонил к стене карабин и невозмутимо сворачивал самокрутку.
Ганичкин опередил всех, отобрал у Талалаева фонарь и принялся обследовать крыльцо и сени.
Он долго шарахался в тесном коридорчике, но наконец радостно воскликнул:
– Есть! По крайней мере, пулю мы имеем, Егор Тимофеевич! Из парабеллума пущена! Иван Петрович, сознайтесь, это вас собирались застрелить из парабеллума?
Учитель ошеломленно взглянул на него и ничего не ответил. Подбородок у него ходил ходуном. Ганичкин тихо засмеялся и повернулся к Сидорчуку, высвечивая на собственной ладони какой-то темный комочек.
– Извольте убедиться, калибр семь-шестьдесят пять! Возможно, я чего-то не знаю, но сдается мне, это и есть парабеллум. Патроны Борхардта – вещь на любителя. Утром можно будет поискать гильзу. Наш стрелок – человек с тонким вкусом. Хотя всякое может быть. По нашим временам любой голоштанник без проблем раздобудет какое угодно оружие…
– Что вы тут плетете? – грубо оборвал его Сидорчук. – Трещите как сорока! Какая мне разница, из чего эта контра стреляла? Пускай лучше вот этот припадочный ответит, кто тут у него палит по ночам! – Он надвинулся на учителя и схватил его за грудки. – Что трясешься, гад? Чует кошка, чье мясо съела? Втюхивал тут нам – того не знаю, этого не видел. Агнец невинный! Отвечай, кто стрелял? Кому ты сказал, что мы здесь?! Контрреволюцию разводишь, гад!
Если бы не мощная хватка Сидорчука, учитель непременно рухнул бы сейчас ему в ноги. Он был раздавлен и страшно напуган.
– Что вы? Какая контрреволюция? – забормотал Талалаев. – Для меня это такая же неожиданность, как и для вас. Что вы! Я честный человек. Всегда разделял передовые взгляды… Пожалейте старушку-мать, гражданин чекист!
Сидорчук опомнился, оттолкнул от себя учителя и с презрением сказал:
– Все вы тут честные! А пуля мне была приготовлена! Думаешь, я верю тому, что талдычит этот сыщик? В меня стреляли! В нас, в бойцов революции! Но тот, кто это сделал, горько о том пожалеет! Пощады не будет!
– Да что вы в самом деле, Егор Тимофеевич! – негромко произнес Ганичкин, приближаясь к нему. – Да посмотрите на бедного учителя. Какой из него контрреволюционер? Да и насчет того, кто в кого стрелял, следует разбираться. Ночью, знаете ли, все кошки серы, как говорится. Поспешные выводы могут повести нас по ложному следу.
Сидорчук гневно посмотрел на него, оттер плечом и прошел в дом.
Глава 5
Председатель Веснянского горисполкома оказался коренастым крепким мужиком с желтоватым круглым лицом и абсолютно лысым черепом. Возле темечка красовался угловатый шрам, вероятно, от сабельного удара. У председателя были сильные мозолистые руки, а на гимнастерке был пришпилен орден Красного Знамени. Имя у него оказалось заковыристое – Аполлинарий Матвеев, но он сразу же велел Сидорчуку звать его Андреем.
– Я, знаешь, своего имени не люблю с детства, – признался председатель. – Родителей грех осуждать, но что это такое – Аполлинарий! Крестный ход какой-то, а не имя! Его святейшество Аполлинарий! Мне Андрей больше по душе – меня все так и зовут. Значит, из самой Москвы к нам прибыли. По какому, если не секрет, делу?
– Товарищ здесь один проживал, – объяснил Сидорчук. – В одна тысяча девятьсот восемнадцатом году. Был направлен сюда партией долечиваться – ранение у него было. А вот теперь пропал он. Ни слуху ни духу. Сведений о том, что погиб, не имеется. Вот мне и поручено его найти. Поможешь?
Предисполкома внимательно посмотрел на него и задумчиво сказал:
– А ведь тут уже приезжали от вас люди. Они тоже товарища искали. Не того же самого? Как бишь его фамилия, сразу не припомню – Портнов? Портков?
– Постнов, – подсказал Сидорчук.
– Точно! Постнов! – обрадовался председатель. – Чего это он вдруг вам так понадобился, а? С восемнадцатого года никто не вспоминал, а тут просто нарасхват!.. Что за товарищ, чем знаменит?
- К чему снится кровь - Наталья Солнцева - Детектив
- Двуликий ангелочек (сборник) - Светлана Алешина - Детектив
- Код расплаты - Евгений Сухов - Детектив
- Ларец с опасным сюрпризом - Евгений Сухов - Детектив
- Торнадо нон-стоп - Наталья Солнцева - Детектив
- Хит сезона - Светлана Алешина - Детектив
- Дверь, ведущая в ад - Евгений Сухов - Детектив
- Барышня и хулиган - Полякова Татьяна Викторовна - Детектив
- Тринадцать - Стив Кавана - Детектив / Триллер
- Кофе с молоком - Лана Балашина - Детектив