Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но на вторые сутки начались очень сильные боли, по временам многоликий скрипел зубами, ругался и орал на всех, кто попадал ему под руку. А еще через пару дней, утром, нога от лодыжки до колена покраснела и распухла до такой степени, что многоликий не смог надеть сапог. Кайсун решил повернуться к Миру родовой гранью и следовать дальше в облике сайга, но тут неожиданно вмешался изверг Бамбарак. Он незаметно подошел к Кайсуну, который уже собирался сделать переворот, и негромко, но настойчиво произнес:
— Господин, позволь мне осмотреть твою ногу.
— Смотри! — раздраженно бросил многоликий. — Только недолго!..
Вотша присел на корточки возле сидящего на пне Кайсуна и осторожно ощупал раздувшуюся голень длинными жесткими пальцами, потом, наклоняясь почти к самой земле, осмотрел место укуса — темную точку у колена, окруженную огромной лиловой гематомой. Выпрямившись, он тяжело вздохнул и проговорил:
— Господин, тебе ни в коем случае нельзя поворачиваться к Миру другой гранью! Поворот не задавит этот недуг.
— А что задавит этот недуг?! — заорал Кайсун, пытаясь подняться на ноги и тут же с хриплым стоном опускаясь на место.
— Я могу взяться за твое лечение, господин, но должен предупредить, что яд уже глубоко проник в кровь, понадобится длительное время, чтобы вывести его из организма!
— Яд?.. — вмиг побелевшими губами прошептал Кайсун.
— Да, яд, — подтвердил изверг. — Тебя укусил гнилой пильщик! Твое тело отравлено, именно поэтому поворот другой гранью не поможет, твое тело будет оставаться отравленным, и яд будет все глубже его разъедать, пока не убьет!
— Так делай что-нибудь! — снова повысил голос многоликий, но теперь в нем было не раздражение, а страх и растерянность.
— Господин Айрыс вряд ли остановит караван из-за твоей раны, так что для начала тебя надо уложить на повозку. Лучше бы, конечно, носилки, но мы не сможем найти носильщиков!
Вотша повернулся и сделал знак рукой. К пню, на котором сидел Кайсун, немедленно подкатила повозка, в которой уже было освобождено место для многоликого. Двое извергов подхватили Кайсуна на руки и перенесли в повозку. Дружинник лег навзничь, но лекарь покачал головой:
— Нет, господин, тебе придется лечь на живот, мне надо будет обрабатывать рану, а так до нее не добраться.
Кайсун с трудом перевернулся и выругался:
— Смотри, лекарь, если оставишь меня калекой, я тебя прикончу, а если я уйду к Матери всего сущего, тебя прикончит Айрыс!
Однако изверг ничего не ответил на эту угрозу, казалось, что он ее даже не слышал, настолько он был погружен в изучение изувеченной ноги многоликого. Спустя пару минут Вотша отошел к своей, готовой к походу лошади, отвязал один из мешков от седла и снова вернулся к повозке, на которой лежал Кайсун. Положив мешок рядом с многоликим, он развязал его и достал большой ящик, сделанный из дубовых дощечек. Под умелыми руками изверга ящичек развалился на две половины, открывая множество небольших флаконов и коробочек, лежавших в проложенных мягкой тканью гнездах. Тонкие длинные пальцы изверга пробежали по флаконам, то ли лаская их, то ли выбирая на ощупь нужный, и в следующее мгновение выудили из гнезда пузатый флакончик с длинным и необыкновенно узким горлышком.
— Воды!.. — приказал он, ни к кому не обращаясь, и тем не менее в тот же момент рядом с его рукой была поставлена чашка, до краев наполненная родниковой водой. Вотша взял чашку в руки, примерился к ней глазом и отлил немного на землю, затем встряхнул свой флакон и перевернул его над чашкой. Целую минуту ничего не происходило, а затем на конце длинного тонкого горлышка стала набухать тяжелая тягучая капля. Как только она сорвалась в воду, флакон был снова водружен на свое место в ящике, а чашку изверг сунул под нос лежащему Кайсуну и приказал:
— Выпей это, многогранный!
Многоликий взял чашку в руки, приподняв голову, понюхал ее содержимое и недовольно спросил:
— Что это?
— Выпей это, многогранный, — настойчиво повторил лекарь, — и ты перестанешь чувствовать боль!
— Я не боюсь боли! — рявкнул в ответ Кайсун.
— Но твое тело ее боится! — спокойно возразил Бамбарак. — И когда оно начнет трястись и извиваться от боли, я не смогу работать с твоей раной!
— Я буду трястись и извиваться от боли?! — вскинулся дружинник, едва не расплескав снадобье, но Вотша положил ему на спину свою узкую ладонь и жестко прижал к повозке.
— Не ты, многогранный, твое тело. — Голос его был спокоен, но в тоне чувствовалось напряжение. — Впрочем, если ты отказываешься от лечения, можешь повернуться к Миру родовой гранью и ждать, когда твое истинное тело сгорит от яда!
Дружинник глухо выругался и залпом опрокинул содержимое чашки себе в рот. Голова его упала, и чашка выкатилась из разжавшихся пальцев. Вотша положил ладонь ему на шею и ощутил под пальцами редкие удары пульса. Сердце билось ровно, редко…
По каравану между тем прокатилось:
— Трогайся!..
Лекарь недовольно покачал головой и приказал приподнявшему было вожжи вознице:
— Подожди пяток минут, потом нагоним!
Затем, открыв в своем ящике другое отделение, Бамбарак достал маленькую жаровенку, насыпал на нее немного древесного угля и поджег. Пока угли разгорались, он взял освободившуюся чашку, сполоснул ее водой из поданной возницей фляги и высыпал в нее немного порошка из небольшого холщового мешочка. Рядом с жаровенкой он выложил небольшой костяной нож и свернутую ленту чистого холста. Затем в ящичке снова было открыто отделение с флаконами, и лекарь, немного подумав, влил в чашку по нескольку капель настоев из трех разных флаконов.
В чашке у него образовалась странно густая, похожая на зеленоватое тесто масса. Бамбарак осторожно поставил ее на жаровенку рядом с тлеющими углями, а сам взял в руку костяной нож.
Мимо повозки, в которой лежал неподвижный дружинник, неторопливо проезжали другие повозки, их возницы и пассажиры с любопытством вытягивали шеи, пытаясь понять, чем там занимается изверг Бамбарак. А тот, склонившись над ногой Кайсуна, еще раз внимательно ее осмотрел, а затем, примерившись, быстро сделал глубокий крестовой разрез прямо по месту укуса. Из разреза выплеснуло темной, мгновенно вспенившейся кровью, которая тут же с поразительной скоростью начала сворачиваться, образуя толстую, почти черную, глянцевую корку. А Бамбарак, быстро схватив приготовленную льняную ленту, выложил на ее конец уже исходившую паром и, по всей видимости, очень горячую массу из чашки. Не давая массе остыть, он прижал ее к ране и принялся обматывать ленту вокруг ноги, стараясь поплотнее прижимать снадобье. Через несколько минут дело было сделано, и в этот момент обеспамятевший дружинник вдруг застонал, и тело его конвульсивно дернулось.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Разделенный Мир - Евгений Малинин - Фэнтези
- Волчья тень - Чарльз де Линт - Фэнтези
- Волчья звезда - Евгений Малинин - Фэнтези
- Драконье горе, или Дело о пропавшем менте - Евгений Малинин - Фэнтези
- Китти и Полуночный час - Кэрри Вон - Фэнтези
- Стражи леса - МакНилл Грэхем - Фэнтези
- Тень Мира - Дмитрий Янковский - Фэнтези
- ВЕРНИТЕ МОЕГО ЛЮБИМОГО! - Александр Абердин - Фэнтези
- Подземелья Дикого леса - Колин Мэлой - Фэнтези
- Ищейка - Дарья Кузнецова - Фэнтези