Эпилог
Хаул
На поиски главы совета и брата Арона были брошены все силы. Мы исследовали темные воды, снова и снова, пытаясь найти хоть какие-то следы пребывания Ширата, но аяс словно провалился в бездну. Его нигде не было.
Чем дольше мы искали, тем сильнее отчаивался Арон, осознавая, что потерял брата. Он не мог с этим смириться, а у меня болела душа за друга. Даже страшно было ставить себя на его место. Как и мы с Роханом, Арон и Шират держались друг за друга… И теперь наш командир лишился своей поддержки.
Я чувствовал себя обязанным перед Ширатом. Он спас нашего отца, пытался защитить Элею и вывел на чистую воду Хаяну, а теперь мы обязаны были вернуть его домой.
Поиски продолжались уже более семи солнечных циклов, но результатов так и не наблюдалось.
Я был готов и дальше искать, но Арон запретил аясам выходить в темные воды.
После случившегося таурины притихли, практически не появляясь рядом с Саярой, и всем требовался отдых.
Временно командир, помимо прямых обязанностей взял на себя полномочия брата. Из уважения к их семье никто не стал спорить, ведь знали, что лучше с работой главы не справится никто. Только Шират.
Я хотел верить, что мы совсем скоро найдем его. Сердце уверяло, что аяс все еще жив… Вот только где, оставалось под большим вопросом.
Как и обещал Вайер спустя несколько дней Лиса пришла в сознание, а мы к этому времени постарались справиться с большей частью дел и наказать виновных.
Об Аргусе можно было уже не вспоминать, а что до его брата, как и Хаяну, его приговорили к казни. Истер же отделался изгнанием.
На всю Саяру было оглашено, что сотворили эти трое.
Сначала отец с позором вышвырнул вещи чертовой мурены из дома, разрывая все связи с ее семьей, а после Хаяну и Рояла вывели на главную площадь. Арон огласил обвинение, поименно называя каждого погибшего по их вине аяса.
Должен признать, находиться в этот момент среди собравшихся было чертовски сложно. Я смотрел на семьи погибших, видел рыдающих женщин, плачущих детей. И мне хотелось вновь вернуть к жизни Арогуса, дабы провести эту троицу через все муки ада.
Приговор привел в действие Раф. Как у старшего из братьев, его яд был самым сильным. Оба приговоренных получили по дозе, которая никогда не выведется из организма, причиняя чудовищные мучения, как физические, так и ментальные. В завершении всего их замуровали в той самой пещере, где ранее они оставили акулу. В общем смерть Рояла и Хаяны будет мучительной… Как я и просил, она станет для них избавлением… И должен признать, я не испытал к ним жалости, лишь надеялся, что столь жестокий пример станет уроком для других аясов.
– Как ты себя чувствуешь? – обнял я любимую за талию, прижимая к себе.
– Немного мутит… Хотя по сроку рановато, – пожала плечами девушка.
– Рановато для человека? – оказался за спиной Рохан.
– Именно, – кивнула она, откидываясь на грудь моего близнеца.
– Так ведь ты русалка… Наша Элея. Пока сложно сказать, как будет развиваться беременность, – пожал я плечами.
– Главное, чтобы я икру метать не начала, – хихикнула Лиса, закатывая глаза. – Вот такие перемены меня точно озадачат.
Не сдержал усмешку, целуя ее в висок.
– Такого точно не будет! За это я ручаюсь!
– Рада слышать! – хмыкнула в ответ девушка, когда колокол зазвонил, оповещая о приходе гостей.
Лиса выкрутилась из наших объятий и как хозяйка дома направилась к щиту, дабы поприветствовать гостей.
На пороге стояла Марина – хариса одного из погибших стражей, а рядом с ней переминались с ноги на ногу два малыша.
– Добро пожаловать, – улыбнулась Элея. – Проходите.
– Здравствуй, Лисонька. Рохан, Хаул, добрый день, – кивнула нам женщина, опуская взгляд на своих детей, которым было от силы пять полных циклов. – Ариса, Дориан, что нужно сказать?
Оба ребенка одновременно, заученно поздоровались, смущенно опуская глаза.
– Эй, ребятня, хотите шокон? – подмигнул Рохан, предлагая малышам сладость, от которой не мог отказаться ни один ребенок. Во всяком случае, нам с братом до сих пор это не удавалось.
– А можно? – просяще взглянув на мать, захлопали большими глазами дети.
– Ну если предлагают, – усмехнулась Марина. – Не забудьте сказать спасибо! – напомнила она.
– Общайтесь, – подмигнул я любимой, – Мы присмотрим за сорванцами. Практика будет очень полезна.
Некоторое время Элея с женщиной провели в комнате, о чем-то шушукаясь, в то время как мы носились по всему дому с детворой, развлекая их всеми возможными способами. За эти слишком быстро пролетевшие пару часов я был и наглом, катая на спине шкодливых наездников, и воином империи подушек, защищая свою подушечную стену от страшного Рохана-таурина, который своей задницей неповоротливо рушил неустойчивое сооружение, а спустя время к нам присоединился отец, удивляя нас своей фантазией.
Мальцы просто пищали от восторга, обклеив его со всех сторон.
– Ох, как у вас тут шумно, – засмеялась Лиса, выходя из комнаты вместе с матерью сорванцов.
– Добрый день, – заметив нашего папу, смутилась женщина, которая была несколько старше нас и Лисы.
От меня не укрылось, как щеки харисы окрасил нежный румянец.
Переведя взгляд на папу, я с трудом поверил своим глазам. Впервые видел его таким. Хлопая ртом, родитель уставился на гостью, не в силах вымолвить ни слова.
– А мы тут играем, – спустя время нашелся он, все так же следя за миниатюрной женщиной, не решающейся посмотреть ему в глаза.
– Да, я вижу… Благодарю, что заняли моих негодников, а то за ними глаз да глаз нужен, – вздохнула она.
– Так может будете почаще в гости заглядывать? – встрепенулся Рохан, подмигивая Лисе и указывая на отца.
– Правда, Марин, приходи почаще! – тут же подхватила наша умница. – Хоть отдохнешь, а мои мужья попрактикуются.
– Отличная идея! – словно болванчик, закивал отец. – А я им с удовольствием помогу. У вас очаровательные малыши!
