Форма входа
Читем онлайн Дневники - Николай Мордвинов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Так нельзя. Это неправдоподобно. Это вредно, наконец. А для представления — гибельно. Народ, делавший Революцию, еще жив. У него все события на памяти, и он не поверит в то, чем мы его собираемся угостить.
Матроса народ носит в своем сердце. Не «братишку Швандю», а МАТРОСА в подлинном смысле слова, прикрывшего своей грудью завоевания Революции. Таков образ и в памяти и в литературе. Его можно обаятельно сыграть шутником, балагуром, но этот ли образ сегодня будет импонировать зрителю, если подумать о Севастополе нашей войны?
11/X
Писал опять «Мцыри».
[…] А в общем, как мы мало знаем себя. Как трудно знать себя.
Запишут, покажут, и ты воочию удостоверяешься, что это совсем не то, что ты думал, и актер-то ты не тот, каким себя себе представляешь. И голос-то у тебя другой, темперамент, краски иные… Все скучнее, обычнее, посредственнее…
Себя плохо слышишь. Оказывается, интонации твои неточны, аппарат непослушен, хоть задачи и ясны. Отсюда, очевидно, и ошибки в оценке себя на отдельных спектаклях и… в целом. Как часто твое мнение о сегодняшнем исполнении расходится с мнением режиссера, который забракованное тобою признает лучшим.
21/X
Сегодня почему-то вспомнил Ванина… Его кипучий темперамент, работягу, лошадь… Вспомнишь его, и прочь летят все его мелкие погрешности и недостатки. Он работал, в работе горел, кипел, отдавал себя всего целиком и безраздельно, и не прощал болтунам, лоботрясам, кто бы они ни были…
Мне люб и дорог такой темперамент в работе… Очевидно, оттого я стал домоседом… Дома работается лучше, продуктивнее и вернее…
4/XI
Ю.А. зовет к юмору.
Страдомская[306] недовольна, что я ищу юмор. «Мы с Билем[307] рассчитывали на вас в роли с прямыми вашими данными. При разговорах мы решили все, что Мордвинов сделает Братишку сообразно своим данным, создаст грозу революции, ведь вы же нас вдохновили, а вы стали искать ванинское — это ни к чему».
Не принимают и грим. «Со своим лицом надо играть».
А у меня что-то муторно на душе.
Сделать «грозу революции» — мне проще, «чем ванинское». И зачем я взялся за это… Ю.А. тоже подбивает играть со своим лицом, а у меня нет покоя… Темный парик меня тяжелит, а светлый делает мои глаза слишком острыми… Я начинаю терять себя… Это чревато дурными последствиями…
6/XI
«РАССВЕТ НАД МОСКВОЙ»
Перед каждым выходом на сцену моя нога напрягалась, начинала хромать и в душе что-то настраивалось на Братишку. После пауз в движении мне стоило большого труда, чтобы не захромать… Что это, актерская память или механика?
Я стал замечать, что если у человека есть сердце, оно не может не быть больным…
17/XI
«ШТОРМ»
Не только в пьесе, но и на душе…
Сегодня на репетиции взорвался, не помню, отчего и зачем… Что-то наговорил… Наорали друг на друга и разошлись…
Как мне надоели эта безответственность и надежда на случай, кривую…
Все «ничего не понимают», «политически не воспитаны» и пр. и пр.
А с каких пор стало правилом судить о работе человека по его эскизам? Нет желания поверить, что я могу сделать фигуру значительную и убеждающую — не надо назначать на роль, не надо обязывать человека, когда он играть ее не хочет; или тогда отвечать с ним вместе за то, во что поверилось однажды.
В заключение сказал, что больше так работать я не буду, не хочу. Заявляю это официально, со всеми проистекающими отсюда последствиями.
О «Шторме»: я хотел попробовать сделать озорного, отказался от того, над чем должен был работать, сообразно своим данным, и оказался между двух стульев, так как не сделал ни того, ни другого. Так мне и надо. Что же касается вас, то и вы повинны в этом: назначили, сомневались и своим безразличием не уберегли меня от ошибки. С помощью Слабиняка[308], которого усиленно предлагаю скорее занять, вы сделаете Братишку по трафарету. Ролью я переболел, она мне набила оскомину, а кроме того, я имел много ролей за свою жизнь, я немолод, да вам и не поверят, что я не смог ее сделать. Нет, не могу не играть. Я как беременная женщина, не могу не родить. Хоть мертвого. Это похоже на Юдко[309]: я сделал роль, а играл ее кто-то другой, тот, на экране. И тогда лишь освободился от бремени, когда сделал «Чудру», и читал, читал, читал везде, на всех концертах…
31/XII
Страна шагнула еще гигантским шагом вперед, а я почти ничего не сделал… Только Мцыри…
Театр отстает явно…
Эренбург сказал, что раньше авторы искали героя, сейчас герои ищут автора.
Искусству счет… большой счет.
Мрачно на душе. Продолжать не хочу
1952
4/I
«ОТЕЛЛО»
Играл больным. Уже пять дней грипп. Фокусничал. Играл вполголоса. Для себя. Старался переключить все на внутреннее действие.
Т.т. [товарищи] вдруг заговорили, что это ново, что понятнее, что глубоко волнительно. Вот интересное дело!
А зал следил, затаив дыханье. После первой половины 3-го акта были аплодисменты.
Наполнен я сегодня был меньше, чем в лучшие свои спектакли, но я не преувеличивал выражение, стараясь возместить недостающее, и, очевидно, это сыграло положительную роль.
Второе, что я сегодня понял со всей остротой очень ясно — не знаю, как другие актеры, — что ни в коем случае не надо давать зрителю дореагировать до конца. Соблазн большой для актера — насладиться до конца эффектом куска, интонации, роли, но, не поддавшись искушению, не упустишь зрителя из своей власти, заставишь его активнее следить за собою, следить — без промежутков в восприятии.
Третье — темперамент в смене кусков, интонаций. Смена яркая, сочная, неожиданная, не размеренная. Со сменой ритмов, красок появляется стремительность, не торопливость, не суетливость, а стремительность. Стремительность родит нагнетание в куске, в сцене. И тем она интенсивнее, чем больше внутренняя подвижность, горячность, легкость воображения. Чем совершеннее разработана палитра, тем нагнетение беспредельнее.
Новый год начал не в форме, зато за любимыми ролями и деятельно.
18/I
Искусство требует не только подвига, а в равной мере целомудренного к себе отношения.
8/II
«ОТЕЛЛО»
В голове какое-то волнение, мозги качаются, то ли заболеваю, то ли переутомился… От спектакля интересное и показательное ощущение… Совсем иное существование, состояние, иные мысли, иной глаз на мир. Настолько все отлично от арбенинского мира… иное существование! Иные мысли, состояние, жест, поведение, походка… То есть, настолько все отлично от Арбенина, что даже поразительно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Дневники - Николай Мордвинов бесплатно.
Похожие на Дневники - Николай Мордвинов книги
- Театральная фантазия на тему… Мысли благие и зловредные - Марк Анатольевич Захаров - Биографии и Мемуары
- Олег Борисов. Отзвучья земного - Алла Борисова - Биографии и Мемуары
- Андрей Тарковский. Стихии кино - Роберт Бёрд - Биографии и Мемуары / Кино
- Дневники св. Николая Японского. Том ΙI - Николай Японский - Биографии и Мемуары
- На берегах утопий. Разговоры о театре - Алексей Бородин - Биографии и Мемуары
- У стен недвижного Китая - Дмитрий Янчевецкий - Биографии и Мемуары
- Дневники, 1915–1919 - Вирджиния Вулф - Биографии и Мемуары / Публицистика
- Парабола моей жизни - Титта Руффо - Биографии и Мемуары
- Те, с которыми я… Вячеслав Тихонов - Сергей Соловьев - Биографии и Мемуары
- Дневники исследователя Африки - Давид Ливингстон - Биографии и Мемуары
