G. Florovsky. St Gregory Palamas and the Tradition of the Fathers // The Greek Orthodox Theological Review. 1959–1960. 5. 119–131 (рус. пер.: прот. Г. Флоровский. Святой Григорий Палама и традиция Отцов // Альфа и Омега. Ученые записки Общества для распространения Священного Писания в России. 1996. N 2/3 (9/10). 107–116).

349

E. Candal. Un libro nuevo sobre Gregorio Palamas // Orientalia Christiana Periodica. 1960. 26. 418–428.

350

Stiernon. Bulletin sur le palamisme. 256.

351

1974. N 3, juillet–septembre. Перечислим статьи этого номера (они важны в силу своего программного характера): J. Ph. Houdret. Palamas et les Cappadociens; J. M. Garrigues. L’energie divine et la grace chez Maxime le Confesseur; J. S. Nadal. La critique par Akindynos de l’hermeneutique patristique de Palamas; M. J. Le Guillou. Lumiere et charite dans la doctrine palamite de la divinisation. В этой полемике о. Мейендорф не участвовал непосредственно, но в журнале его Свято–Владимирской семинарии появился ответ в виде статьи: G. Barrois. Palamism Revisited // St Vladimir’s Theological Quarterly. 1975. 19. 211–231 (и еще одной статьи — Яннараса). О позиции доминиканца о. Андре де Аллe см. ниже (на выход данного номера «Истины» он ответил статьей Orthodoxie et catholicisme…; см. выше, ч. II, гл. V, прим. v).

352

Ch. Journet. Palamisme et thomisme. А propos d’un livre rйcent // Revue thomiste. 1960. 60. 430–452. Ср. также рец. о. Л. Буйе, специалиста по восточнохристианской монашеской традиции (L. Bouyer // Contacts. 1960. 12. 160), который принял тезис о. Мейендорфа о «номинализме» Варлаама столь буквально, что вообще не увидел противоречия между паламизмом и томизмом.

353

A. Wenger. Le Cardinal Jean Villot (1905–1979): secretaire d’Etat de trois papes. Paris 1989. 112; цит. по: J. Lison. L’Esprit repandu. La pneumatologie de Gregoire Palamas. (Patrimoines. Orthodoxie) Paris 1994. 10–11, n. 15.

354

О нем см.: J. Lison. Andre de Halleux (1929–1994). In memoriam // Revue des sciences religieuses. 1994. 68. 403–408 (некролог написан учеником, который под руководством о. де Алл? изучал богословие св. Григория Паламы). Незадолго до смерти все его работы, прямо или косвенно связанные с паламитской тематикой (за исключением кратких рецензий) были собраны в сб.: A. de Halleux. Patrologie et ?cumenisme. Recueil d’etudes. (Bibliotheca Ephemeridum Theologicarum Lovaniensium, 93) Louvain 1990. 887 p. См. особо VI раздел: Le Palamisme (p. 769–856), но также и др. работы (ср.: ч. II, гл. V, прим. vi).

355

A. de Halleux. Palamisme et Scolastique // Revue theologique de Louvain. 1973. 4. 409–442 [репринт: Idem. Patrologie et ?cumenisme… 782–815]. Помещая «персонализм» (но, скорее, в смысле Лосского, а не о. Мейендорфа) в ряд важнейших отличий между западной и восточной традициями, о. де Алл? исходит из законности, в принципе, как «персоналистского», так и «эссенциалистского» подходов (см. подробнее ч. II, гл. V, прим. vi). Это было сказано в противовес персоналистскому «экстремизму» о. Мейендорфа (свойственного ему до сер. 1970–х гг.), но прозвучало еще и в противовес сформулированной в это же самое время противоположной крайней позиции авторов «Истины» (возводившей триадологию блаж. Августина в ранг абсолютной истины); см. выше, прим. 41.

356

J. S. Romanides. Notes on the Palamite Controversy and Related Topics // The Greek Orthodox Theological Review. 1960–1961. 6. 186–205; 1963–1964. 9. 225–270. В настоящей книге о. Мейендорф весьма благожелательно ссылается на первую монографию Романидиса, принесшую ему известность (ч. II, гл. I, прим. 44). К сожалению, мы здесь не можем коснуться, за ее для нас недоступностью, его книги {Agio» Grhgovrio» Palama'" ( jAqh'nai 1975), вышедшей в один год и в pendant к его нашумевшей Rwmh/osuvnh–Rwmaniva–Rouvmelh (Qess. 1975). Во всяком случае, ясно, что после того, как о. Романидис пришел к своей национально–политическо–церковной идее Rwmh/osuvnh, или Rwmaiwsuvnh, как особой общности, которая является единственной хранительницей православной веры, противостоящей «франкизму» (миру варваров–франков с его учителем — богословом–еретиком (!) Августином), еретическому искони, — в главныебогословы первой пришлось идти св. Григорию Паламе. Этот аспект националистического «паламизма» о. Романидиса усваивается с одинаковым успехом в среде как экуменистов, так и традиционалистов, вплоть до некоторых старостильников. В последующие годы о. Романидис от отвращения к Западу дошел до предосудительной любви к Востоку: он стал одним из главных авторов унии с монофизитами, подписанной (в том числе, лично им) в Шамбези (Швейцария) в 1990 г. — Быста же друга… в той день (Лк. 23, 12) филетизм и экуменизм.

357

Это уже третий ученик о. Георгия Флоровского, упомянутый на малом протяжении этого послесловия. Среди его учеников оказываются сегодняшние иерархи от старостильнического епископа до титулярного митроп. Пергамского Иоанна Зизиуласа — столпа «неоправославного» модернизма. Есть ли все–таки что–то общее между учениками о. Георгия — если даже не все они состоят друг с другом в евхаристическом общении? Чуть ниже мы постараемся определить ту точку, после которой их пути разошлись.

358

М. Я. Сюзюмов // Византийский временник. 1963. 23. 262–268. Книга рассмотрена подробно и с увлечением. Помимо «тенденции» — подыскать для всего объяснение с точки зрения классовой борьбы, — рецензент последовательно проводит ту мысль, что в условиях Византии гуманисты не должны были капитулировать перед исихастами (и тем паче переходить в латинство — тут, кстати, и о. Мейендорфу попадает за его реверансы в латинскую сторону), а поднимать народ против турок. Исихастам достается за «идеологию капитулянтства» перед турками (с. 265). У Сюзюмова узнаются аргументы антипаламитов («…Победа Паламы… — всё это привело к тому, что самоубийственные в политическом отношении идеи фанатического исихазма стали господствующими в византийском обществе» (с. 262)), и его рецензия написана, скорее, с позиций антипаламитски понятого византийского патриотизма, нежели марксизма. Ему жалко византийского государства, а не бедных: «Мрачная фигура Паламы тесно связана с той трагической катастрофой, которая постигла византийское общество после торжества идеологической доктрины, выдвинутой этим византийским схоластом. Григорий Палама — идеолог и проповедник мистики, глава той части монахов–фанатиков, которые назывались ‘безмолвниками’ (исихастами)…» (с. 262). В отличие от большинства неправославных критиков о. Мейендорфа, Сюзюмов принимает как очевидное его деление на «гуманистов» и «исихастов». Подобно Мейендорфу, Сюзюмов — не только историк, но и участник спора, который для него не потерял актуальности. Видимо, оба ощущали Византию своей родиной. Поэтому выглядит закономерным, что автор удостаивается всех возможных в подобной ситуации похвал: «Несмотря на то, что книга Мейендорфа реакционна с начала до конца, несмотря на то, что мы не найдем в ней научного анализа мировоззрения Паламы, тем не менее, это исследование вместе с большими трудами Мейендорфа по изданию сочинений Паламы представляет значительный интерес» (с. 268). Надо сказать, что Сюзюмов был очень крупным византинистом дореволюционной выучки, и его антипаламизм, вероятно, имел ту же основу, что и у Ф. И. Успенского (интеллигентское неприятие монашества и «мистицизма»).

359

Как рассказывает сам Игорь Павлович, книга эта сыграла совершенно особую роль в его научной судьбе: именно с нею (буквально «под мышкой») он вошел в византиноведение, причем, начало этого пути оказалось достаточно драматичным. Ему, тогда (в 1961 г.) студенту исторического факультета Уральского университета (Свердловск), работавшему над дипломным сочинением по истории исихастских споров в Византии XIV в., была дана для прочтения сия книга его научным руководителем проф. М. Я. Сюзюмовым. Благоговейно приняв ее в свои руки, студент Медведев тут же потерял ее (оставил по рассеянности в городском транспорте). Казалось, что на еще не начавшейся карьере византиниста вполне можно было ставить крест. Трагедии, впрочем (не без помощи Божией и друзей–журналистов, «эзоповым языком» — дабы не узнал профессор! — широко оповестивших о потере) не произошло: через два исполненных тоскливого ожидания месяца, когда скрывать «следы преступления» от профессора, казалось, было уже невозможно, книгу принес по указанному в газетах адресу… рабочий Уралмаша. Книга, таким образом, была не только прочитана, но и почти полностью переведена (о качестве этого студенческого перевода И. П. отзывается не без юмора). Об этой истории знал и сам автор книги, с которым И. П. связывали многолетние дружеские отношения. Работу над настоящим изданием И. П. Медведев воспринял как своего рода «послушание», как личную дань памяти о. Иоанна Мейендорфа. Его отношение вполне разделяет и автор этих строк, который имел драгоценную возможность в течение более чем 4 лет обсуждать с о. Иоанном многочисленные проблемы, прямо или косвенно связанные с темой этой книги.

360

В связи с настоящей книгой из них наиболее важны указанные в прим. ix к гл. I ч. I, а также: И. П. Медведев. Мистра. Очерк истории и культуры поздневизантийского периода. Ленинград 1973; I. P. Medvedev. Tendances vers une Renaissance dans la culture byzantine tardive // Byzantiaka. 1984. 4. 113–136. И. П. Медведев. Очерки византийской дипломатики (частноправовой акт). Ленинград 1988. Первое изд. его книги «Византийский гуманизм XIV–XV веков» появилось в 1976 г. В 1997 г. должно выйти 2–е изд., существенно переработанное. Некоторые другие работы, представляющие интерес по частным вопросам, указывались в наших примечаниях выше. Полная библиография трудов находится в печати в: Византинороссика. 1996 [1997]. 2.

1 ... 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Введение в изучение св. Григория Паламы - Иоанн Мейендорф бесплатно.

Похожие на Введение в изучение св. Григория Паламы - Иоанн Мейендорф книги

Оставить комментарий