Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Йанг-Йовил повернулся, но Дагенхем остановил его.
— Погоди, Йео. Взгляни на него. Он мерцает.
— Мерцает?
— Смотри! Он… исчезает и появляется. Часто-часто. Вот он есть, и вот его нет.
Фойла словно била мелкая дрожь. Он напоминал неистово трепещущего мотылька, полоненного манящий огнем.
— Что это? Что он пытается сделать? Что происходит?
Он пытался спастись. Как загнанный зверь, как раненая птица, как бабочка, заманенная открытой жаровней маяка, Фойл отчаянно бился… опаленное измученное создание, из последних сил пытающееся выжить, кидающееся в неведомое.
Звук он видел, воспринимал его как странной формы свет. Они выкрикивали его имя, а он воспринимал яркие ритмы:
Движение казалось ему звуком. Он слышал корчащееся пламя, он слышал водовороты дыма, он слышал мерцающие глумящиеся тени… Все обращались к нему на странных языках.
— БУРУ У ГИАР РУУАУ РЖЖИНТ? — вопрошал пар.
— Аш. Ашша. Кири-тики-зи мдик, — причитали мельтешащие тени.
— Ооох. Ааах. Хиии. Ччиии. Оооо. Аааа, — пульсировал раскаленный воздух. — Ааах. Мааа. Пааа.
Лааааа!
И даже огоньки его собственной тлеющей одежды выговаривали белиберду в его уши:
— МАНТЕРГЕЙСТМАНН! — ревели они. — УНТРАКИНСТЕЙН ГАНЗЕЛЬСФУРСТИНЛАСТЭН-БРУ ГГ!
Цвет был болью… жаром, стужей, давлением; ощущением непереносимых высот и захватывающих дух глубин, колоссальных ускорений и убийственных сжатий.
КРАСНОЕ ОТСТУПИЛО
ЗЕЛЕНОЕ НАБРОСИЛОСЬ
ИНДИГО С ТОШНОТВОРНОЙ СКОРОСТЬЮ
ЗАСКОЛЬЗИЛО ВОЛНАМИ, СЛОВНО
СУДОРОЖНО ТРЕПЕЩУЩАЯ ЗМЕЯ
Осязание было вкусом… прикосновение к дереву отдавало во рту кислотой и мелом, металл был солью, камень казался кисло-сладким на ощупь, битое стекло, как приторное пирожное, вызывало тошноту.
Запах был прикосновением… Раскаленный камень пах как ласкающий щеку бархат. Дым и пепел терпким шероховатым вельветом терли его кожу. От расплавленного металла несло яростно колотящимся сердцем; озонированный взрывом воздух пах как сочащаяся сквозь пальцы вода.
Фойл не был слеп, не был глух, не лишился чувств. Ощущения поступали к нему; но поступали профильтрованные через нервную систему исковерканную, перепутанную и короткозамкнутую. Он находился во власти синестезии, того редкого состояния, когда органы чувств воспринимают информацию от объективного мира и передают ее в мозг, но там все ощущения путаются и перемешиваются друг с другом. Звук выражался светом, движение — звуком, цвета казались болью, прикосновения — вкусом, запах — прикосновением. Фойл не просто затерялся в адском лабиринте под собором Святого Патрика; он затерялся в калейдоскопической мешанине собственных чувств.
Снова доведенный до отчаяния, на самой грани исчезновения, он отказался от всех порядков и привычек жизни; или, может быть, ему было в них отказано. Из сформированного опытом и окружающей средой существа Фойл превратился в зачаточное, рудиментарное создание, жаждущее спастись и выжить и делающее для этого все возможное. И снова, как два года назад, произошло чудо.
Вся энергия человеческого организма, целиком, каждой клетки, каждого нерва, мускула, фибра питала эту жажду, и снова Фойл джантировал в космос.
Его несло по геопространственным линиям искривленной Вселенной со скоростью мысли, далеко превосходящей скорость света. Пространственная скорость была столь пугающе велика, что его временная ось отошла от вертикальной линии, начертанной от Прошлого через Настоящее в Будущее. Он мчался по новой, почти горизонтальной оси, по новой геопространственной линии, движимый неисчерпаемыми возможностями человеческого мозга, не обузданного более концепциями невозможного.
Снова он достиг того, чего не смогли Гельмут Грант, Энрико Дандридж и множество других экспериментаторов, потому что слепая паника заставила его забыть пространственно-временные оковы, обрекшие на неудачу предыдущие попытки. Он джантировал не в Другое Место; он джантировал в Другое Время. Но самое важное — сознание четвертого измерения, завершенная картина Стрелы Времени и своего положения на ней, которые заложены в каждом человеке, но находятся в зачаточном состоянии, подавляемые тривиальностью бытия, — у Фойла выросло и окрепло. Он джантировал по пространственно-временным линиям, переводя «і» — квадратный корень из минус единицы — из мнимого числа в действительность великолепным действом воображения.
Он джантировал.
Он был на борту «Номада», плывя через бездонную стужу космоса.
Он стоял у двери в никуда.
Холод казался вкусом лимона, а вакуум когтями раздирал кожу. Солнце и звезды - били все тело лихорадочной дрожью.
— ГЛОММНА ФРЕДНИИТ КЛОМОХАМАГЕН-ЗИН! — ревело в его уши движение.
Фигура, обращенная к нему спиной, исчезала в конце коридора; фигура с медным котлом, наполненным пищевыми концентратами. То был Гулли Фойл.
— МЕЕХАТ ДЖЕСРОТ К КРОНАГАНУ НО ФЛИММКОРК, — рычало его движение.
— Ох-хо! Ах-ха! О-оооо? Соооо? Нееее. А-ахххх, — стонали завихрения света и теней.
Лимонный вкус во рту стал невыносим; раздирающие тело когти были мукой.
Он джантировал.
И появился в полыхающем горниле под собором Св. Патрика всего через секунду после своего исчезновения. Его тянуло сюда, как снова и снова притягивает мотылька манящее пламя. Он выдержал в ревущей топке всего лишь миг.
И джантировал.
Он находился в глубинах Жофре Мартель.
Бархатная бездонная тьма была раем, блаженством, эйфорией.
— А-ах! — облегченно выдохнул он.
АХ! — раздалось эхо его голоса, и звук предстал ослепительно ярким узором света:
А ХА ХА ХА ХА ХА ХА ХА ХА ХА ХА ХА X ХА ХА ХА ХА ХА ХА ХА ХА ХА ХА ХА ХА А ХА ХА ХА ХА ХА ХА ХА ХА ХА ХА ХА X ХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХА АХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХ ХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХА АХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХ
Горящий Человек скорчился.
— Прекратите! — закричал он, ослепленный шумом. И снова донесся сверкающий рисунок эха:
ПрекраАтитеПрекрАтитеПрекрАтите
АтитеПрекрАтитеПрекрАтитеПрекрАтите
ПрекрАтитеПрекрАтитеПрекрАтитеПрекрАтите
АтитеПрекрАтитеПрекрАтитеПрекрАтитеПрекрАтите
АтитеПрекрАтитеПрекрАтитеПрекрАтитеПрекрА
АтитеПрекрАтитеПрекрАтитеПрекрАтитеПрекрАтите
АтитеПрекрАтитеПрекрАтитеПрекр
Отдаленный топот явился его глазам затейливым узором развевающегося вертикального вымпела:
То была поисковая группа из госпиталя Жофре Мартель; при помощи геофона выслеживающая Фойла и Джизбеллу Маккуин. Горящий Человек исчез, но невольно сбил ищеек со следа беглецов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Гея: Альманах научной фантастики - Владимир Губарев - Научная Фантастика
- Тигр! Тигр! - Альфред Бестер - Научная Фантастика
- Бухта страха. Забытая палеонтологическая фантастика. Том 4 - Портер Браун - Научная Фантастика
- Старик - Альфред Бестер - Научная Фантастика
- Снежный ком - Альфред Бестер - Научная Фантастика
- Путевой дневник - Альфред Бестер - Научная Фантастика
- Волчья яма - Геннадий Мельников - Научная Фантастика
- Разговор. Игра внутри - Леонид Клешня - Научная Фантастика
- Дождик, дождик, перестань - Джеймс Кокс - Научная Фантастика
- Михайлов В. Сторож брату моему.Тогда придите ,и рассудим - Владимир Михайлов - Научная Фантастика