это был он, — пробормотал нехотя. — Это был мой никчемный отец.
Ксюша не осмелилась больше ничего сказать, поэтому я заговорил сам:
— Он бросил нас, когда мне было десять. Бросил меня и мою мать, — я перевел взгляд на нее. — Я ненавижу его, Ксюша. И еще больше ненавижу его за то, что он вернулся.
Ее рука на моем плече сжалась.
— Как ты думаешь, я должен его простить? — добавил я, стараясь говорить так, чтобы голос не дрожал.
Ксюша наклонила голову и изучающе посмотрела на меня. То, что она сказала дальше, совершенно потрясло меня:
— Неважно, что я думаю, Леша, — мягко начала она. — Чтобы дать совет, я должна знать, о чем говорю. А я этого не знаю. Я никогда не проходила через то, через что прошел ты. Я не знаю, каково это.
Я закрыл глаза, откинул голову на спинку сиденья и быстро выдохнул.
— Так что неважно, что я думаю, потому что это только твой выбор — простить его или…
— Тогда я продолжу ненавидеть его, — пробормотал я.
Я почувствовал ее руку на своей челюсти, большой палец провел по моей скуле. Открыв глаза, я снова посмотрел на нее. Ее глаза были полны непролитых слез.
— Ты можешь продолжить ненавидеть его, — сказала она. — А можешь открыть свое сердце и впустить его обратно в свою жизнь. В любом случае, Леша, в любом случае помни, что я всегда буду рядом с тобой. Я не оставлю тебя, как сделал он. Я обещаю.
Ее слова едва не сломили меня и я наклонился вперед, захватив ее губы в свой плен, чтобы не дать ей сломить меня окончательно. Она крепко обняла меня руками, притянула к себе и поцеловала в ответ.
Оторвавшись от ее губ, я зарылся лицом в ее шею.
Она долго обнимала меня, а я позволял ей это, нуждаясь в ее силе и облегчении от боли, которая разрывала меня на части.
— Леш, прости меня.
Я отстранил лицо от ее шеи и провел кончиком носа по ее скуле.
— За что?
— За то, что заставила тебя говорить о болезненных воспоминаниях.
Я тяжело вздохнул и поцеловал ее в висок. Удивительно, но после разговора с ней мне стало легче.
Несмотря на то что я до ужаса боялся предстоящего ужина, вдруг обнаружил, что у меня были силы, чтобы преодолеть все, что мог обрушить на меня отец.
Ксюша дала мне эти силы.
А потому я крепче сжал ее в своих объятьях, боясь потерять и лишиться всего этого.
— Знаешь, Данил пригласил меня на вечеринку на следующей неделе, — сказала она, меняя тему разговора, как делала всегда, когда я не хотел больше говорить о чем-то конкретном.
Я отстранился и посмотрел на нее сверху-вниз.
— Почему я ничего не слышал об этой вечеринке? — спросил нахмурившись. — Я был с ним все утро.
— Данил сказал, что у него будет больше шансов заставить тебя прийти, если я расскажу об этом первой, — ответила она нерешительно.
— Говнюк, — выпалил я на выдохе.
Ксюша хихикнула и, поцеловав в щеку, спросила:
— Так, мы пойдем?
Я раздраженно выдохнул и повернулся, чтобы завести машину. Мне было трудно отказать ей, когда она выглядела такой охренительно милой.
— Я подумаю, — пробормотал я.
А она тут же ответила:
— Я напишу Данилу, что мы идем.
— Я не сказал, что согласен, — парировал я, поворачиваясь к ней.
— Но ты согласишься, — уверенно ответила она, ухмыляясь.
После такого и я не смог сдержать улыбки.
Я отвез Ксюшу домой, вместо запланированного изначально ресторана, сказав ей, что мы увидимся завтра. И беспокойство в ее ясных голубых глазах не осталось незамеченным для меня. И все же я ушел, потому что иначе было нельзя. Хотел бы я остаться с ней, а не идти на встречу с человеком, разрушившим нашу семью.
Я знал, что ужин вряд ли пройдет гладко, потому что находиться с отцом в замкнутом пространстве было невыносимо.
Но я пообещал себе попытаться.
Глубоко вздохнув, я отправился домой, чтобы поужинать с отцом.
Глава 27
27.1. Теперь я поняла…
POV Ксюша
— Папа, ты когда-нибудь думал о том, чтобы уйти от мамы?
Стук ложки, упавшей на пол, заставил меня поднять голову. Застигнутый врасплох вопросом, папа уронил не только ложку, но и пролил на пол немного своего кофе.
Я перестала обрывать мертвые листья с цветов и повернулась на маму, которая вошла как раз вовремя, чтобы услышать мой вопрос. Взгляд отца метнулся к ней и на его лице появилось совершенно паническое выражение.
— Что? Нет! Никогда! — забормотал он, ставя дрожащими руками кружку на стол. — Я бы никогда… Как ты вообще можешь задавать мне такой вопрос, Ксюша? — почти закричал он на меня, отчего я вздрогнула. — Ты же знаешь, как сильно я люблю твою маму.
Мама подошла ко мне, поливая цветок, с которым я только что управилась. Выражение ее лица было безучастным, как будто она только что не слышала папиного признания в любви. Как будто ей было все равно.
— А ты, мам? — спросила я. — Ты когда-нибудь думала о том, чтобы уйти от папы?
— Конечно же не… — начал папа.
— Постоянно, Ксень, — перебила его мама. — На самом деле я думаю об этом последние пару дней.
— Что?! — испуганно воскликнул папа. — Почему?
Мама бросила на него сердитый взгляд через плечо и разочарованно вымолвила:
— Ты обещал починить раковину в ванной, но так этого и не сделал.
— Я ж сказал, что сделаю это позже.
— Ты забудешь и не сделаешь.
— Не забуду!
— Почини сейчас!
— Но я кофе пью!
О-о-о…
Мои глаза медленно расширились, когда я поняла, что из-за меня между родителями завязалась ссора. Медленно я начала уходить из кухни, спасая свою жизнь.
— Ксюша!
Я остановилась и, глубоко вздохнув, повернулась к папе.
— Что? — только и спросила я.
Он указал на меня, а затем на пол рядом с собой с выражением “Подойди сюда или ты труп”. Крайне редко папа доходил до такой кондиции, но все же такое бывало. Я подошла к нему и обняла его, прижимаясь щекой к его груди.
— Я просто спросила, папа, — сказала я ему. — Я знаю, что ты любишь нас. И знаю, что ты нас не бросишь.
— Я брошу его, если он сегодня же не починит раковину, — пробормотала мама, а я поджала губы.
— А почему ты спросила? — спросил папа, выпуская меня из своих объятий.
— Я просто поняла, как мне повезло, что я родилась в этой семью, — ответила я. — Особенно с таким любящим папой, как ты.
Папа
