Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Танец на лунном диске ошеломил всех. Мало-помалу звуки пипы начали затихать, пока наконец не стали едва слышны. Луна стала потихоньку скатываться ниже, ее сияние меркло, и силуэт танцующей феи становился все более размытым, пока вместе с луной не пропал во тьме. На сцене остались лишь беззвучно колыхающиеся голубые волны; казалось, они пребывали в растерянности и беспокойстве, совсем как люди, что сидели перед сценой.
Я обвела зрителей взглядом. На лице сидевшего поблизости наследного принца сменялись непередаваемые эмоции; девятый принц смотрел на сцену, широко распахнув глаза и приоткрыв рот; молодой господин Иргэн Гьоро, внешне сохраняя невозмутимость, невольно наклонился вперед, будто хотел удержать медленно таявшую луну. Я взглянула на тринадцатого принца, на лице которого были написаны неподдельный восторг и восхищение, и, не удержавшись, тихонько засмеялась. Теперь, когда ты будешь глядеть на луну, в твоей памяти наверняка хотя бы мельком, но проскользнет силуэт Миньминь, ведь так?
Подняв колокольчик, я позвонила трижды. Все огни на сцене мгновенно погасли, и мир снова утонул в кромешной тьме. Лишь тогда зрители наконец пришли в себя и восхищенно завздыхали на разные лады.
– Чудесный танец на луне! – раздался вдруг одобрительный возглас императора Канси.
Все как один громко вторили ему.
В темноте отвесив Его Величеству поклон, я проговорила:
– Миньминь-гэгэ также споет песню.
– Песня после танца? – со вздохом сказал император. – Неужели она может быть еще лучше?
– Ваша служанка не берется судить, лучше или нет, – ответила я. – Она лишь надеется, что эта песня вызовет у Его Величества улыбку.
Пока я говорила, со стороны сцены донесся тихий звон.
– Ваше Величество, мы можем начинать? – весело спросила я.
– Начинайте, – сказал император Канси.
Я снова взялась за колокольчик и дважды позвонила. Как только звон затих, часто-часто забили барабаны, и на сцене медленно загорелось около сотни бумажных фонарей, которые тут же начали неторопливо подниматься. Фонарь в самом центре был огромным, размером с жернов; чем дальше от середины, тем меньше становились фонари – самые крайние были размером не больше кулака. Когда фонари оказались в наивысшей точке, закрывающий сцену занавес, повинуясь ускорившемуся бою барабанов, упал, открыв взорам зрителей россыпь цветков пышно цветущей красной сливы. Подул легкий ветерок, ветви зашевелились, и откуда-то посыпались лепестки и закружилсь в воздухе. В темноте среди безмолвия разлился тонкий аромат.
Учитывая время года, стоявшее на дворе, на сцене никак не могли оказаться цветки сливы. Зрители поневоле начали принюхиваться, и кое-кто тихонько воскликнул:
– Это и правда аромат сливы!
Запела флейта, и ее звуки с каждым мгновением становились все выше, все тоньше, пока не унеслись в заоблачные выси, а затем резко опали, став едва слышными, оставив в душе ощущение одиночества и потерянной надежды. И в тот же миг зрители увидели красавицу в алой накидке, подбитой белым кроличьим мехом, с зеленым шелковым зонтом в руках. Она шла по сливовой роще, изящная и грациозная, пленяющая своими плавными, нежными движениями. Снова заиграла флейта, и красавица, не прекращая идти, запела:
Любовь, что истинна, – равнина без краев,
Что вынесет дождей и ветра гнев.
Но солнце вырвется из плена облаков,
Осветит нас, лучами обогрев.
Любовь, что истинна, – как слива во цвету;
Не погубит буран ее вовек.
В мороз она свою являет красоту)
А там весна растопит белый снег.
Снежинки кружатся на воющем ветру,
Нет грани между небом и землей.
Я ветку сливы срежу и в сугроб воткну,
Чтоб аромат вдохнул любимый мой.
Без сожалений пусть меня он любит впредь,
Пускай любви огонь нас будет вечно греть![101]
Песня была полна глубокой печали, но не той, что заставляет сердце рваться на части, а чистой и возвышенной. Под натиском снега и холодных ветров лепестки красной сливы поблекли, но цветы продолжали гордо сиять на верхушках ветвей.
Повинуясь мелодии, фонари один за другим начали гаснуть, и сцена медленно погрузилась в полумрак. С неба посыпался снег; белые снежинки порхали в воздухе, кружась в причудливом танце. Миньминь стояла среди цветущих слив с гордо поднятой головой – она сама была прекрасна, как цветок. Белый снег и алые цветы сливы – что может быть прекрасней? Но самым красивым штрихом на этой картине, сияющей, словно покрытой глазурью, была Миньминь.
Постепенно песня стихла. Фонари погасли – остался лишь тот, что был в середине. В его свете стояла Миньминь – отбросив зонт, запрокинув голову и глядя на кружащиеся в воздухе хлопья снега. Свет фонаря заливал ее гладкое и сияющее, будто выточенное из нефрита, лицо. Ее губы были изогнуты в легкой улыбке, но взгляд был затуманен печалью. Медленно вытянув руку, она поймала ладонью одну из порхающих снежинок.
В то же мгновение фонарь погас, и все звуки стихли. Я глядела в темноту, но у меня перед глазами все еще стоял силуэт Миньминь, радостной и одновременно печальной, что ловила снежинки, будто ребенок. Песня Миньминь пронзила мне сердце и всколыхнула память. В тот снежный день, много лет назад, я тоже была одета в красную муслиновую накидку; словно ребенок, забывший дорогу домой, я потерянно бродила по снегу, когда он подошел и крепко взял меня за руку… Сотни мыслей роились в моей голове, и я застыла, забыв о реальности.
– Жоси! – громко позвал Ли Дэцюань. Когда я отозвалась, он с упреком произнес: – О чем ты только думаешь? Его Величество уже несколько раз окликнул тебя.
– Не стоит ругать ее, – со смехом сказал император Канси. – Мы тоже заслушались.
– Ваша покорная служанка сию минуту велит зажечь свет, – поспешно произнесла я, позвонила в колокольчик, и потушенные в начале представления лампы и костры снова загорелись.
Миньминь, успевшая переодеться, вышла, чтобы поклониться Его Величеству. Теперь на ней был вовсе не тот чарующе-яркий наряд; сейчас она была одета в простое серебристо-голубое платье, которое, однако, не только не портило ее красоту, но, напротив, оттеняло ее, усиливая неповторимое очарование.
Взглянув на господина Суван Гувалгия, император Канси со вздохом проговорил:
– Уже очень много лет мы не глядели на танцы и не слушали песен с подобным вниманием.
Господин Суван Гувалгия улыбнулся, с гордостью глядя на дочь, но вслух скромно произнес:
– Ваше
- Оникс - Дженнифер Арментроу - Любовно-фантастические романы
- Неистовые сердца - Оливия Вильденштейн - Любовно-фантастические романы
- Ведьма (СИ) - Вега Маришка - Любовно-фантастические романы
- Огонь души (ЛП) - Фанетти Сьюзен - Любовно-фантастические романы
- Зовите некроманта (СИ) - Осипова Иванна - Любовно-фантастические романы
- Случайная (СИ) - Мун Алена - Любовно-фантастические романы
- Что и не снилось медвежонку в лесу (ЛП) - Диксон Руби - Любовно-фантастические романы
- Принцесса Эсмеральда (СИ) - Февраль Таис - Любовно-фантастические романы
- Мой снежный волк - Шерстобитова Ольга Сергеевна - Любовно-фантастические романы
- Завещание фараона (СИ) - Митюгина Ольга - Любовно-фантастические романы