типов пегости, в зависимости от расположения пятен, но Руфус в этом не разбирался. Холодное тавро – ряд белых иероглифов на шее слева – указывало, что конь родился диким, затем был пойман, объезжен и продан с аукциона. Второе тавро, на плече, сообщало, что он принадлежал к одному из трех старых ранчо, в последние годы скупленных Т. Р. и влившихся в ранчо «Летящая S». Видимо, в какой-то момент, пока ранчо переходило от одного хозяина к другому, конь вырвался на волю и вернулся к дикой жизни. Отсутствие подков и состояние копыт намекало, что произошло это не меньше нескольких месяцев назад.
С лошадьми хорошо то, что их, в отличие от некоторых других домашних животных, нет нужды развлекать. Есть еда, есть вода – и конь пасется себе, довольный жизнью, а ты спокойно занимаешься своими делами. Так что пару недель Руфус занимался конем, как сайд-проектом, только в свободное время. Вызвал кузнеца, чтобы тот осмотрел копыта и подковал коня, и ветеринара, чтобы тот порекомендовал витамины и прививки и осмотрел раны, по всей видимости нанесенные убитым кабаном. На ранчо имелся запас седел и другой сбруи, которой теперь почти не пользовались. Объявив, что намерен взять заботу о коне на себя, Руфус получил ко всему этому доступ. То, чего не нашлось на ранчо, отыскал в интернет-магазинах и заказал доставку в поселок Полуденный. День или два конь привыкал к виду и запаху сбруи; затем Руфус взнуздал его, оседлал – и тот отреагировал так спокойно и доброжелательно, что стало ясно: это ему не впервой.
Прежде чем в первый раз сесть на коня, Руфус задумался о том, что надо бы подобрать ему имя. Коня Одинокого рейнджера звали Сильвер – «серебряный». А этот в основном коричневого цвета. Может быть, Коппер – «медный»? Ну нет, такое имя могла бы дать коню двенадцатилетняя девочка. Наконец Руфус остановился на Билдаде: так звали в «Моби Дике» одного из троих владельцев «Пекода». А в Библии Билдад – один из трех друзей Иова, тех, что проделали долгий путь через пустыню, чтобы сообщить страдающему другу, что он сам во всем виноват.
У Т. Р. была привычка, всегда удивлявшая Руфуса: раз в пару недель он отправлял короткие сообщения, обычно что-то связанное со свиньями или с дронами. Чаще всего просто ссылки или картинки. Руфус не тешил себя мыслью, что как-то выделяется среди прочих наемных сотрудников. Скорее объяснял это так: Т. Р. держит в голове несколько сот человек, к которым нужно время от времени проявлять внимание, и отсылает им ссылочки по очереди, по расписанию, всякий раз, как появится свободная минутка. Если начать отвечать на каждую, полагал Руфус, Т. Р. тут же его заблокирует, а то и уволит. Так что он по большей части помалкивал. Однако Билдада следовало «легализовать» – этого требовало уважение к чужой собственности, – так что он отправил Т. Р. пару фотографий с клеймами и несколько снимков коня целиком, показывающих, что на Мраморном карьере животное в безопасности и о нем хорошо заботятся. Т. Р. остался доволен – очень доволен, даже как-то несоразмерно реальной стоимости приблудной лошади. Руфус вспомнил их разговор о том, как важно, чтобы на твоей территории работали надежные люди, умеющие самостоятельно решать проблемы, – и пришел к выводу, что если Т. Р. о нем вообще вспоминает, этот случай показывает Руфуса в благоприятном свете.
Пока что все шло нормально; но с Т. Р. никогда не знаешь, чего ожидать. Однажды в начале октября тишину Мраморного карьера огласили звуки «На тебя смотрит весь Техас» – мелодии, которую Руфус поставил на телефон для звонков от Т. Р., и только от него. Это был видеозвонок, так что Руфус поставил телефон вертикально, прислонив к стопке аккумуляторов для дронов на рабочем столе.
– Мне тут звонил кое-кто из наших нидерландских друзей, – объявил Т. Р.
– Кто?
– Та, что накоротке с самолетами.
Руфус на мгновение пожалел, что включил видеосвязь: сердце у него заколотилось, и он испугался, что это отразится на лице. Что ж, если его сейчас уволят за прелюбодеяние с королевой – останется только собраться с духом и мужественно это принять.
– Как она?
– Все хорошо. Передает привет. Спрашивала, как ты.
– О. Спасибо.
– Я ей рассказал, чем ты у меня занимаешься, и у нее появилась идея.
Только-только Руфус успокоился!.. Теперь он ясно ощутил, что краснеет. Что за идея может быть у Саскии – такая, что прямо его касается? Может быть, хочет продолжить начатое? А вдруг, наоборот, она его возненавидела?
Услышал он нечто совсем неожиданное.
– Скажи, ты здесь орлов видел?
– Хотите сказать, типа F-15[82]?
– Да нет, Рэд. Настоящих орлов. Ну, знаешь, птицы такие.
– Канюков здесь много. – Руфусу вспомнилось, как целая стая пировала недавно на останках кабана, от которого он защитил Билдада.
– Это я знаю, – со вздохом ответил Т. Р., явно удрученный его непонятливостью. – Мы же в Техасе! Разумеется, здесь есть канюки. Я не о падальщиках говорю, а об орлах.
– Кажется, несколько раз их видел. Дальше по реке.
– Так вот, несколько лет назад в Нидерландах была такая программа: орлов обучали сбивать дроны. Они там беспокоились о безопасности воздушного пространства в аэропорту. И решили, что можно научить орлов нападать на дроны и сбивать прежде, чем дрон засосет в самолетную турбину или что-нибудь в таком роде.
– И это сработало?
– Нет. Точнее, сработало отчасти. Орлы действительно нападали на дроны. Но контролировать их оказалось очень сложно. Орлы, сам понимаешь. Тут же и защитники животных подняли вой. И в конечном счете…
– Решили обойтись без орлов?
Т. Р. кивнул.
– Есть же и другие способы сбить дрон. Да что я тебе объясняю, ты и сам в курсе.
– Конечно, – ответил Руфус, – если знаешь, где он.
– Вот именно. А в аэропорту Схипхол ты, разумеется, знаешь, где он: этот чертов дрон там торчит, словно шершень на бильярдном столе!
– А здесь все сложнее, – вставил Руфус.
– Именно, Рэд. Ее величество любит авиацию, так что в этой программе она принимала большое участие и даже после того, как программу свернули, поддерживала связь с несколькими сокольниками.
– Сокольниками?
– Так называют людей, которые умеют дрессировать хищных птиц. Тут, может быть, лучше сказать «орлятники».
– А что, много сейчас в Нидерландах безработных сокольников?
– Один точно есть, – ответил Т. Р. – Точнее, одна. Но больше не безработная – я ее только что нанял.
Пока Руфус переваривал эту информацию, Т. Р. что-то подсказал человек, едущий в машине с ним рядом, видимо, помощник.
– Ах да, меня тут поправляют, – добавил он. – Она не нидерландка – она из Исландии.
– В Исландии, кажется, для сокольников не
